Том 6. Письма

Я только обиделся, не выяснив себе ничего, на вас за то, что вы меня и себя, но больше меня, поставили в неловкое положение. Я знал, что перепечатка стихов немного нечестность, ^* но в то время я голодал, как, может быть, никогда, мне приходилось питаться на 3–2 коп. Тогда, когда вдруг около меня поднялся шум, когда мережковские, гиппиус и Философов открыли мне свое чистилище и начали трубить обо мне, ^* разве я, ночующий в ночлежке по вокзалам, не мог не перепечатать стихи, уже употр<ебленные>?

Я был горд в своем скитании, то, что мне предлагали, я отпихивал. Я имел право просто взять любого из них за горло, и взять просто сколько мне нужно из их кошельков. Но я презирал их ^* и с деньгами, и с всем, что в них есть, и считал поганым прикоснуться до них. Поэтому решил перепечатать просто стихи старые, которые для них все равно были неизвестны. Это было в их глазах, или могло быть, тоже некоторым воровством, но в моих ничуть, и когда вы написали письмо со стихами в «Ж<урнал> д<ля> в<сех>», ^* вы, так сказать, задели струну, которая звучала корябающе.

Теперь я узнал и постарался узнать, что в вас было не от пинкертоновщины все это, а по незнанию. Сейчас, уже утвердившись во многом и многое осветив с другой стороны, что прежде казалось неясным, я с удовольствием протягиваю вам руку примирения перед тем, чего между нами не было, а только казалось, и вообще между нами ничего не было бы, если бы мы поговорили лично.

Не будем говорить о том мальчике, ^* у которого понятие о литературе, как об уличной драке: «Вот стану на углу и не пропущу, куда тебе нужно». Если он усвоил себе термин ее, сейчас существующий: «Сегодня ты, а завтра я», ^* то в мозгу своем все-таки не перелицевал его. То, что когда-то казалось другим, что я увлекаюсь им как поэтом, было смешно для меня иногда, но иногда принимал и это, потому что во мне к нему было некоторое увлечение, ^* которое чтоб скрыть иногда от ужаса других, я заставлял себя дурачиться, говорить не то, что думаю, и чтоб сильней оттолкнуть подозрение на себя, ^* выходил на кулачки с Овагемовым, ^* парнем разухабистым хотел казаться.

Вообще между нами ничего не было, говорю вам теперь я, кроме опутывающих сплетен. А сплетен и здесь хоть отбавляй, и притом они незначительны.

Ну, разве я могу в чем-нибудь помешать вам как поэту? Да я просто дрянь какая-то после этого был бы, которая не литературу любит, а потроха выворачивать. Это мне было еще больней, когда я узнал, что обо мне так могут думать. Но, а в общем-то, ведь все это выеденного яйца не стоит. ^*

Сергей Есенин.

На конверте: Москва Садовники 57

Алексею Михайловичу

Чернышеву

Передать или переслать

Ливкину от Есенина

Мурашеву М. П., после 29 августа 1916

М. П. МУРАШЕВУ ^*

После 29 августа 1916 г. Царское Село

Миша, я под арестом на 20 дней. ^* Нужно во что бы то ни стало сорок рублей мне. Сходи в «Северные записки» и попроси ^* их.

К 7 часам на дом ^*:

Саперный, 21, кв. Сакера. ^*

Мурашеву М. П., сентябрь-декабрь 1916

М. П. МУРАШЕВУ ^*

Сентябрь — первая половина декабря 1916 г. Царское Село

Друг Мишлэ, выручи, пожалуйста, из беды. В Петроград меня ни за что, по-видимому, не пустят, а корзинку мне так хочется к тебе пристроить, ^* прямо-таки слов нет. Поезжай или сходи к Клюевым и скажи, что, так мол и так, его не пускают и не пустят, поэтому она ему нужна (сиречь корзина-то). Ключ я оставил или в замке, или у них на окне. ^*

Свободен будешь, заедь на минутку, уж мы давно, кажись, не виделись, и не мешало бы поговорить, а поговорить есть кой о чем, только уже без спирта, а то я спился было совсем.

Кланяйся твоим портретам, которые я так люблю, граммофону и музыкальным моментам. ^* Друг твой ^* Мандалина. ^*

А если хочешь, пожалуй, он и Сергей Есенин.

Мурашеву М. П., до 25 декабря 1916

М. П. МУРАШЕВУ ^*

До 25 сентября 1916 (?) г. Царское Село

Дорогой мой, 25 я именинник. ^* Жду тебя во что бы то ни стало. Будет выпивка. ^* Мне за все это время очень нездоровилось. Кана́ло брюхо паршивое. Поэтому так и не являлся к тебе. Твой Сергей.

Андрееву Л. Н., 20 октября 1916

Л. Н. АНДРЕЕВУ ^*

20 октября 1916 г. Царское Село

Дорогой Леонид Николаевич, навещая А. М. Ремизова, мы с Клюевым ^* хотели очень повидать Вас, но не пришлось, о чем глубоко жалеем. В квартире Вашей я оставил Вам несколько стихотворений и книгу. ^* Будьте добро<де>тельны, сообщите мне, подошло что, или нет, ^* из них, так как я нахожусь на военной службе и справиться лично не имею возможности.

Уважающий и почитающий Вас

Сергей Есенин.

Царское Село, канцелярия по постройке Феодоровского собора.

На обороте: Петроград.

Марсово поле, д. 7.

Леониду Николаевичу Андрееву

Есениной Т. Ф., 20 октября 1916

Т. Ф. ЕСЕНИНОЙ ^*

20 октября 1916 г. Царское Село

Дорогая мамаша, свяжи, пожалуйста, мне чулки шерстяные и обшей по пяткам. Здесь в городе не достать таких. ^* Пришли мне закрытое письмо ^* и пропиши, что с Шуркой и как учится Катька. ^* Отец мне недавно прислал письмо, ^* в котором пишет, что он лежит с отцом Гриши Панфилова. ^* Для меня это какой-то перст указующий заколдованного круга. Пока жизнь моя течет по-старому, только всё простужаюсь часто и кашляю. ^* По примеру твоему натираюсь камфорой и кутаюсь. Сергей Есенин.