Песня о друге. Часть вторая.
Крутя по встречной колесо,
Летел хюндай как птица-тройка.
Отдал ментам полтыщи Борька,
На бабках Борькино лицо.
Сержант грузин сказал:"Кацо,
Ты сколько пьёшь и кушай столько!"
И завздыпопил горько Борька
Ездой помятое лицо.
Мария вышла на крыльцо,
На небе догорает зорька,
Под юбку к Машке лезет Борька
И видит там своё лицо.
Жизнь, как протухшее яйцо
И дым Отчизны пахнет ой, как!
На стол селёдку "ложит" Борька -
Такой же запах и лицо.
Взошла луна заподлицо,
Пустыня внемлет Богу, только
Храпит лицом в салате Борька .
И видит Борькино лицо.
Как будто с прорезью сальцо,
Как на мангале помидорка -
Вторичных признаков скатёрка
Покрыла Борькино лицо.
Опохмелиться с утреца,
В лицо засунув сигарету,
Зашёл в пивбар, а пива нету!
С тех пор на Борьке нет лица.
Гитару тешила рука,
Гляделись в воду облака
И осквернённая река
Сияла в отблесках заката.
На сцене пучились юнцы
И каэспэшные отцы
Сидели важно, как купцы,
Птенцы несчастного Булата.
Ещё не чувствуя беду,
Лягушки квакали в пруду,
Пейзане слушали бурду
И уносило ветром эхо.
Как дивный сбор осенних трав,
Девиц нетронутый состав.
Каплан сослался на сустав,
Забашта просто не приехал.
И я спросил тогда КучмУ:
"Скажи,Серёжа,почему
Уж всё ни сердцу,ни уму?"
И отвечал КучмА,зевая:
"Тусовки бардов и людей
Не сердца для, а для полей:
От КУчмы и до наших дней
Нитрат - основа урожая!"
Маздофа. Сергею Каплан
Ах, зачем я поехал на слёт,
Лучше б лёг я невинным в могилу,
Были ж ведь и верёвка, и мыло,
Пока я не поехал на слёт.
Зачем влез я в чужой огород,
Лучше б песни по радио слушал
И меня б худсовет не прослушал,
Объяснив мне, какой я урод.
Я тогда бы не бросил завод,
Я бы с акций имел дивиденды,
Жёнам я б не платил алименты,
Не ходил бы раз в год на развод.
Я бы в отпуск катался раз в год,
Я бы на день три раза питался,
Я бы пьяный в пыли не валялся,
Заградив пешеходный проход.
И здоровым я б был, как пилот,
И давал бы прекрасный анализ,
И медсёстры б меня не боялись,
Если б я не поехал на слёт.
А затем я поехал на слёт,
Что маздофа тусуюсь с бомжами -
Их народ называет бардАми,
Но признаюсь, Каплан, между нами,
Что бездарной стрельбы тёти Фани
Не простит православный народ!
Купил я лепень*, взял билет на Юг.
Мы познакомились в вагоне-ресторане
Вам захотелось соблазнить тогда по пьяни
Меня, уставшего от воркутинских вьюг.
И вы ложИли на ногу ногу,
И я сказал на это: "Детка Роза!
Любовь не доктор, лечит без наркоза,
А без наркоза я боюсь, что не смогу"
Я лепень скинул, чтоб расслабиться чуть - чуть
И закатил слегка рукав своей футболки,
Вы любовались красотой моей наколки,
Я объяснял вам ее внутреннюю суть.
Вы так просили научить вас воровать
И я сказал на это: "Детка Роза!
Любовь – цветок, шо нежен, как мэмоза,
Я не хочу его до праздников срывать."
Прошли года, порвался лепень – се ля ви!
Но не даёт забыть вагона-ресторана
Души незаживающая рана,
Как шрам незатянувшейся любви.
Слеза упала в белое вино.
Прощаясь утром, я сказал: "Бай, детка Роза!
Любовь огонь, а вы дитя мороза,
ДитЯм с огнем играть воспрещено!"