Стихотворения и поэмы
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Стихотворения и поэмы, Ручьев Борис Александрович-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Стихотворения и поэмы
Автор: Ручьев Борис Александрович
Дата добавления: 16 январь 2020
Количество просмотров: 235
Стихотворения и поэмы читать книгу онлайн
Стихотворения и поэмы - читать бесплатно онлайн , автор Ручьев Борис Александрович
Борис Александрович Ручьёв (1913-1973) - русский советский поэт, первостроитель Магнитки, член Союза писателей СССР (с 1934), лауреат Государственной премии РСФСР имени М.Горького (1967), автор трёх десятков поэтических книг.
Основной темой творчества Бориса Ручьёва была рабочая Магнитка - мужество и человечность её строителей. Магнитогорск - город металлургов, в строительстве которого ему довелось участвовать.
В ручьёвском творчестве тесно переплелись традиции Маяковского и Есенина - неслучайно именно этих двоих он называл своими любимыми поэтами. Воспевая героизм и размах комсомольских строек в своих поэмах ("Индустриальная история"), Ручьёв создавал и проникновенные циклы стихов о любви ("Соловьиная пора"). От плакатности своих первых стихов, получивших горячее одобрение Советской власти (цикл стихов "Вторая родина"), в своих поздних произведениях он филигранно выписывает глубины подлинных чувств (поэма "Любава"). Во многом этому способствовало бережное, трепетное отношение поэта к слову.
В первый том Собрания сочинений вошли стихотворения, статьи, речи, интервью, заметки, рецензии.
Во второй том Собрания сочинений вошли поэмы, письма, из дневников и записных книжек.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
1936
Стихи о первой любви
Александра Соловьева,
ты ли все четыре дня
в платье шелка голубого
наряжалась для меня?
Из-за ясных глаз, родная,
по такой в ночном бреду
вечно юноши страдают
на семнадцатом году.
Встанешь с правой стороны —
мне и ноги не верны.
Склонишь голову к плечу —
я от страха замолчу.
И шагаю, как в метели,
радость в сердце затая.
Александра, неужели,
Александра, ты — моя?..
Фонари горят — не вижу,
поезда гремят — не слышу,
грудь подставлю хоть ножу —
и ни слова не скажу.
Я считал себя ученым,
кое-как науки знал,
подрастающих девчонок
вечерами провожал.
Первым басом песни пел,
целоваться не умел.
Не нашел я в мире слова,
от какого бродит кровь,
Александре Соловьевой
описать свою любовь.
Не ответил, как хотел,
ей в глаза не поглядел.
Говорил про легкий воздух,
про медовый лунный свет,
о больших и малых звездах,
о скитаниях планет.
Грел на сердце, не таю,
думку тайную мою —
думал: ахнет Александра,
Александру удивлю,
думал, скажет Александра:
«Я за то тебя люблю!»
Подымал я к звездам руки,
спотыкаясь о кусты,
познавала ты науки
и в глаза глядела ты.
На четвертый месяц вдруг
отказалась от наук...
Сел я, горький и суровый,
папиросу закурил.
Александре Соловьевой
ничего не говорил.
Час — ни слова, два — ни слова,
только дым над головой.
Александра Соловьева,
ты ли мучилась со мной?
Ты ли кудри завивала,
чтобы я их развивал,
ты ли губы раскрывала,
чтобы я их закрывал?
Ты ли кудри расчесала,
робость подлую кляня,
ты ли губы искусала
от досады на меня?..
Над зарей фонарь горит,
Александра говорит:
— Ах, как холодно в саду,
ноги стынут, как на льду,
за науки вам спасибо,
а домой — сама дойду!..
Я сидел, как равнодушный,
и ответил, как в бреду,
что, напротив, очень душно
в этом пламенном саду...
Длинной бровью повела,
руку в руку подала,
Александра Соловьева
повернулась и ушла.
1935-1936
Весна
Всю ту зимушку седую,
как я жил, не знаю сам,
и горюя и бедуя
по особенным глазам.
Как два раза на неделе
по снегам хотел пойти,
как суровые метели заметали все пути...
Как пришел я в полночь мая,
соблюдая тишину,
задыхаясь, замирая,
к соловьевскому окну
про любовь свою сказать,
Александру в жены звать.
— Александра Соловьева,
ты забыла ли давно —
двадцать пять минут второго,
неизвестный стук в окно?
Вышла в сени по ковру,
улыбнулась не к добру,
вышла с талыми глазами,
вся в истоме, вся в жару.
Будто пчелы с вешних сот
на лице сбирали мед,
да ослепли медоноски,
всю изжалили впотьмах, —
две медовые полоски
прикипели на губах.
Кудри сбиты и развиты,
пали замертво к плечам,
плечи белые повиты
в крылья черного плаща.
Плащ до самого следа,
сверху звезды в два ряда,
плащ тяжелый, вороненый,
весь зеркальный, как вода.
Перелетные зарницы
на волнах его горят,
самолеты на петлицах
к небу медленно летят...
И ударил с неба гром,
улыбнулся я с трудом:
— Вот, — сказал я, —
здравствуй, что ли.
Я — стучался под окном.
Объясни мне, сделай милость,
если дома ты одна,
в чью одежду нарядилась,
от кого пьяным-пьяна?..
Покраснела Александра,
погасила в сенях свет.
И сказала Александра:
— Александры дома нет...
Александра Соловьева,
как бежал я до огня
от холодного, ночного
соловьевского окна!
Над землею птичьи стаи
птичьи свадьбы засвистали.
Я шатаясь шел вперед
от калиток до ворот.
И лежала в реках мая,
палисады окрыля,
в тайных криках, как немая,
оперенная земля,
вся — в непряденном шелку,
вся — в березовом соку.
1935-1936
Обоянка
По лесам краснела земляника,
реки наземь падали со скал...
От соленой Камы до Яика
исходил я каменный Урал.
Ставил я в горах цеха из стали,
доставал я уголь на-гора,
и меня часами награждали,
пили чай со мной директора.
В праздники ходил я на гулянки,
по садам бродил в вечерний час,
и глядели на меня горянки,
нипочем не отрывая глаз.
По дорогам, низким и высоким,
медленно теряя дни свои,
я живу — душевно одиноким
только с точки зрения любви.
Словом, в жизни многому ученый,
знавший много счастья, много бед,
не имел я счастья знать девчонок,
равных в обаянии тебе.
Не имел я чести строить в яви,
видеть и во сне, и наяву
города, сравнимого по славе
с городом, в котором я живу.
Где с тобой проходим спозаранку
по широким улицам вдвоем,
горлинка залетная, горянка,
горенько нежданное мое.
Видел я глаза орлиц и ланей,
соловьих и диких голубят,
но такие — синие в тумане,
голубые в полдень — у тебя.
Выйдешь в ельник — ельник станет вровень,
в горы глянешь — горы позовут,
улыбнешься — за твое здоровье
земляника подпалит траву.
А купаться вздумаешь под кручей,
прыгнешь в воду ласточкой летучей,
вспыхнет сердце, словно от огня,
и плывешь по той воде кипучей,
над водою плечи приподняв...
На какой, скажи, реке заветной,
полуденным солнышком согрет,
твой родной, садовый, семицветный,
дальний Обояньский сельсовет?
На Дону ли тихом, на Кубани —
все равно, имею я в виду:
обаятельнее Обояни —
на земле селений не найду.
Не найду в цветах — желтее меду,
в горной вишне — влаги огневой,
не найду на белом свете сроду
серденька желанней твоего.
Петь мне без тебя не довелось бы,
без тебя темно в средине дня,
и прошу я в превеликой просьбе —
выйди, что ли, замуж за меня.
Не хвалюсь одеждой и достатком,
но имею честь сказать одно:
никогда я не считаю сладким
горькое, веселое вино.
И долит меня большая вера,
до того долит, что нету слов,
что экзамен сдам на инженера —
вечного строителя домов.
Никакому горю непокорный,
каждый день тобою дорожа,
скоро стану строить город горный
по большим московским чертежам.
Вот и встанет он несокрушимо,
облицован камнем голубым,
засияют горные вершины,
как родные сестры, перед ним.
Обоянкой звать тебя я стану.
— Обоянка, — я тебе скажу, —
не спеша деревья вырастают
ровнями второму этажу.
Нет в садах зеленых с теми сходства,
что растут в твоей родной степи.
Поступи в контору садоводства,
садоводом главным поступи.
Чтоб вокруг домов да вкруг кварталов,
затопив долину, все плыла,
птицами свистела, зацветала,
поднимала пену добела
и вставала выше крыш зеркальных
в вечер поздний, в утреннюю рань,
в ягодах медовых и миндальных,
вся в цветах и звездах — Обоянь!
Перейти на страницу:
