Русская поэзия XIX века. Том 2
На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Русская поэзия XIX века. Том 2, Коллектив авторов-- . Жанр: Поэзия. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале bazaknig.info.
Название: Русская поэзия XIX века. Том 2
Автор: Коллектив авторов
Дата добавления: 15 январь 2020
Количество просмотров: 322
Русская поэзия XIX века. Том 2 читать книгу онлайн
Русская поэзия XIX века. Том 2 - читать бесплатно онлайн , автор Коллектив авторов
БВЛ - Серия 2. Книга 42(106).
Во второй том «Русской поэзии XIX века» вошли стихотворения следующих поэтов: Ф. Тютчева, К. Павловой, Е. Гребенки, И. Мятлева, Э. Губера, Е. Ростопчиной, И. Тургенева, Н. Огарева, А. Плещеева, А. Майкова, Ф. Фета, А. Григорьева, Я. Полонского, А. Толстого, Козьмы Пруткова, И. Аксакова, Л. Мея, Н. Щербины, А. Разоренова, И. Никитина, Н. Добролюбова, М. Михайлова, В. Курочкина, Д. Минаева, В. Богданова, П. Вейнберга, Л. Пальмина, А. Жемчужникова, А. Аммосова, А. Навроцкого, П. Лаврова, И. Федорова(Омулевского), Л. Трефолева, И. Сурикова, С. Дрожжина, Д. Садовникова, А. Боровиковского, П. Якубовича, В. Фигнер, А. Барыковой, А. Апухтина, К. Случевского, Н. Минского, В. Соловьева, С. Надсона, К. Фофанова, М. Лохвицкой, Л. Радина.
Составление Е. Винокурова и В. Коровина, примечания В. Коровина.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Перейти на страницу:
<1841>
И. МЯТЛЕВ
РОЗЫ
Как хороши, как свежи были розы
В моем саду! Как взор прельщали мой!
Как я молил весенние морозы
Не трогать их холодною рукой!
Как я берег, как я лелеял младость
Моих цветов заветных, дорогих;
Казалось мне, в них расцветала радость;
Казалось мне, любовь дышала в них.
Но в мире мне явилась дева рая,
Прелестная, как ангел красоты;
Венка из роз искала, молодая,
И я сорвал заветные цветы.
И мне в венке цветы еще казались
На радостном челе красивее, свежей;
Как хорошо, как мило соплетались
С душистою волной каштановых кудрей!
И заодно они цвели с девицей!
Среди подруг, средь плясок и пиров,
В венке из роз она была царицей,
Вокруг ее вилась и радость и любовь.
В ее очах веселье, жизни пламень,
Ей счастье долгое сулил, казалось, рок.
И где ж она?… В погосте белый камень,
На камне – роз моих завянувший венок.
<1834>
ВЕТКА
«Что ты, ветка бедная,
Ты куда плывешь?
Берегись – сердитое
Море… Пропадешь!
Уж тебе не справиться
С бурною волной,
Как сиротке горькому
С хитростью людской.
Одолеет лютая,
Как ты ни трудись,
Далеко умчит тебя,
Ветка, берегись!»
«Для чего беречься мне? –
Ветки был ответ.-
Я уже иссохшая,
Во мне жизни нет.
От родного дерева
Ветер оторвал;
Пусть теперь несет меня,
Куда хочет, вал!
Я и не противлюся:
Мне чего искать?
Уж с родимым деревом
Не срастись опять!»
<1834>
СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО
Быль на Руси
Приходит староста-пузан
И двадцать мужиков.
Се сон, же круа, ле пейзан
Де мадам Бурдюков [7].
О них докладывать Андре
Идет, официант.
«Дан л'антишамбр фет антре,
Е дит лёр, к'иль з'атанд» [8].
Выходит барыня с гостьми
Через часочка два.
«Бонжур, бонжур, ме бонз-ами!
Ке ву ле ву де му а?» [9]
«Ну, староста! ты доложи»,-
Сказали мужики.
«Э бъен, де куа донк иль с'ажи?
Де куа? у бьен де ки?» [10]
И староста, отдав поклон,
Свой начал разговор.
Но барыня кричит: «Алон!
Не крие па си фор» [11].
«Мы яровое убрали
И убрали траву».
«Се тре жоли, се тре жоли!
Коман ву порте ву?» [12]
«И нам теперь всем отдых дан;
Но аржаному срок».
«Але ву з'ан, але ву з'ан!
Ке дьябль, же ма’н мок!» [13]
«В продажу хлеб уже глядит,
Убрать бы поскорей».
«Кес-ке ву дит? Кес~ке ву дит?
Же круа, ву мюрмюре?» [14]
«Как опоздаем, будет жаль;
Не довезем в Василь!»
«Са м'ет егшъ, са м’ет егаль.
Ву з'ет де з'ембесилъ» [15].
И выгнать всех велела вон
За хлебный магазин,
А гости крикнули: «Се бон!
Се тре бъен, ма кузин!» [16]
Вот управляют как у нас!
Всё – минус, а не плюс.
Ке ву ле ву, ке л'он фасс!
Он не се па ле рюсс! [17]
<1838>
СЕНСАЦИИ И ЗАМЕЧАНИЯ ГОСПОЖИ КУРДЮКОВОЙ ЗА ГРАНИЦЕЮ -ДАН Л’ЭТРАНЖЕ [18]
Глава первая
ОТЪЕЗД
Мне сказали доктора:
«Мадам Курдюков, пора
Вам бы на воды в Германью.
Там найдете вы компанью
Лордов, графов и князей,
Препорядочных людей.
Вам понравится Европа.
Право, мешкать иль не фо-па [19],
А то будете малад; [20]
Отправляйтесь-ка в Кронштадт».
Вот в дорогу я пустилась:
В город Питер дотащилась
И промыслила билет
Для себя э пур [21] Анет,
И пур Харитон ле медник
Сюр ле пироскаф [22] «Наследник».
Погрузила экипаж,
Приготовилась в вояж [23],
Но на Бердовой машине
Вздумалось моей кузине
Бедную меня, малад [24],
Проводить жюска [25] Кронштадт.
Берег весь кипит народом
Перед нашим пароходом:
Де мамзель, de кавалъе [26],
Де попы, дез офисъе [27],-
Де коляски, де кареты,
Де старушки, де кадеты –
Одним словом, всякий сброд.
Задымился пароход,
В колокольчик застучали,
Все платками замахали,
Завозились ле мушуар [28],
Все кричат: «Адъе, бонсуар.
Ревене, не м'ублие па!» [29]
Отвязалася зацепа;
Мы пустились по водам,
Как старинная мадам
При начале менуэта.
Не догонит нас карета:
Мы летим, как соколы!
Рассекаются валы,
Дом за домом пропадает,
Меньше, меньше, убывает,
И ле Петербург исчез
В мрачной синеве небес.
Пригорюнясь об отчизне,
Я подумала о жизни.
Право, то ж бывает с ней:
Много в юности затей,
Передряг, любви,- невзгоды
Протекут, промчатся годы,
И вся эта кутерьма
Исчезает, как дома.
Кстати, берег Петергофа
Нам синеется. Здорово,
Старый друг минувших лет!
Я была эн пе кокет! [30]
Помню, NN волочился
И чуть-чуть… Но он женился,
Завладела им жена…
Я осталася верна
Господину Курдюкову.
Но адъе [31] и Петергофу…
Вот является Кронштадт.
Сердцу русскому он клад…
Он Петра напоминает;
Дух Петра в нем обитает,
И теперь его гранит
«Не ме туш па» [32] – говорит.
Вот и пироскаф «Наследник»!
О великий проповедник
Всех морских тревог и мук,
Ты, мусье, капитан Кук!
Дай твое мне красноречье,
Дай перо нечеловечье
Описать на твой манер
Наше странствие пар мер [33].
Я взошла. Зовут обедать.
Хорошо б дине [34] отведать!
Но куда – уж места нет!
Пропадает мой обед.
Я на палубу взбежала,
Капитана отыскала.
Говорю: «Мон капитен,…» [35]
Он в ответ мне:
«Нихт ферштейн…» [36]
Немец, на беду, копченый,
По-французски не ученный,
Я не знаю л'алемащ [37]
Ну, признаться, се шарман [38].
Уж мне это компанейство!
Настоящее злодейство
Привилегию давать,
Чтоб меня не понимать,
Чтоб осталась я голодной.
Я с улыбкой благородной
Отошла, но мой обед
Отомстила сюр [39] Анет,-
С ней за все про все ругалась.
Тут с кузиной я рассталась;
Бердова машина прочь.
Солнце скрылось, вот уж ночь.
Что ж не едем? Там с паспортом
Что-то возится над портом
Аккуратный капитан:
Хочет знать, пуркуа, коман, [40]
Отправляемся в дорогу.
Было время, слава богу,
Рассмотреть, но ах, гате [41]
Всё у нас формалите [42].
Есть всегда крючок запасный.
Но вот полночь. Месяц ясный
Расходился в небесах,
И на дремлющих волнах
Он излил свое сиянье.
В сердце томное мечтанье
О былом, о старине;
Мне явились, как во сне,
Те боскеты, те приюты,
Роковые те минуты,
Где впервые Курдюков
Объявил мне про любовь,
Я жеманилась сначала,
Но потом сама сказала,
Поразнежась: «Пуркуа па? [43]
Адресуйтесь а папа!» [44]
Но вот подъезжает шлюпка.
В ней раздутый, точно губка,
Офицер сидит рябой.
«Отправляйся, бог с тобой,-
Он кричит, подав бумаги,-
Пассажиры не бродяги;
Капитейн, адъе [45], фар цу» [46].
Дело, стало быть, к концу.
Точно, пароход дымится;
Мы идем, волна клубится
Под колесами у нас,
И Кронштадт пропал из глаз.
Посмотреть бы, компаньоны
Каковы, что за фасоны?
Одним словом, кто они?
А то боже сохрани!
Не диковинка, пётетер [47],
Так сказать, се компрометер [48].
Ну, приступим: вуаси [49]
Знатный барин де Рюсси [50].
Он в плаще, в очках, в фуражке,
Не узнаешь по замашке,
Кто такой. Но вот малёр [51],-
С ним заговорил актер,
Просто из французской труппы.
А вот там какие группы!
Офицеры, шкипера,
Шамбеляны [52], повара,
Разночинство, развращенье,
Вавилонское смешенье!
Вот опять актер фрапсе [53]
Разговор рекомапсе [54]
С графом, будто б с своим братом.
Я бы с этим сопостатом
Поступила, но гляжу -
Всюду то же нахожу:
В креслах Гамбсова изделья,
Что дарят для новоселья,
Дама знатная сидит.
С нею каждый говорит,
В сяк подходит, кто желает,
И с сигаркой подседает.
Вон с козлиной бородой,
Знать, французик молодой,
Во всю мочь горланит песни;
Не умолкнет он, хоть тресни.
А тут NN, балагур,
Что а му а фезе ла кур [55],
Говорит стихи плохие,
Иногда хоть и смешные,
Ме пуртан, се не ва па… [56]
Здесь фамилия [57] попа.
Для меня весьма забавный
Поп наш русский, православный.
Бритый, чесаный, одет,
Как отставленный корнет
За дурное поведенье,-
Ну какое здесь почтенье?
Поп, по мне, без бороды
Не годится никуды.
Ходит под руку с женою
Иль с сестричкой молодою.
Когда ж говорит адью [58],
Так целует попадью,
Что не знаешь, что и будет…
Ну а вдруг он честь забудет
И приличия? Тогда
Все мы денемся куда?
Дамам будет очень стыдно,
Даже несколько обидно:
Есть ведь дамы без мужей,-
Батька, лесс бъен оближе [59].
Тут толкуют о натуре,
Больше ж о литературе
Аматеры де вояж [60].
И какую ералашь!
То Вольтера, Ламартина,
То другого господина
Превозносят до небес;
То Байрону перевес
Присуждают офицьяльно,
То Гюго бранят формально,
А там, далее от них,
Целый фронт старух больных
Чулки вяжут что есть мочи
С утра раннего до ночи.
Так успели надоесть,
Что не знаешь, где и сесть.
Тут гуляет горделиво
Цампа, что ли, Альмавива
В синей епанче одет?
Эн курье де кабинет [61],
Англичанин с рожей красной.
Верно, человек опасный!
Он ни с кем не говорит;
То сигарку закурит,
То присядет, то напьется,
То сам про себя смеется,
То глядит на фирмаман [62]
И всегда ап мувеман [63].
Так мы плыли двое суток;
Очень скучно, кроме шуток;
Как вдруг появился мне
Остров Борнгольм в стороне.
Остров Борнгольм! Кто не знает?
Русский всякий тут вздыхает,
Потому что Карамзин
Сочинил роман один-
Пречувствительный, презнатный
И притом весьма приятный.
Мне же – что таить грехи? –
Очень нравятся стихи;
«Законы осуждают
Предмет моей любви».
Они напоминают
Волнение в крови,
Когда, будучи при месте,
Кажется, рублей за двести
Мой супруг попал под суд,-
Как я их певала тут!
Как я в горести мечтала,
Что в Борнгольме я вздыхала!
В мыслях слились Курдюков,
И законы, и любовь.
Он не прав, конечно; что же,
Он мой муж, великий боже!
Я, законная жена,
Сожалеть о нем должна.
Но еще одна секунда -
И уж берег Травемюнда,
Наяву ли то, во сне?
Я в немецкой стороне!
Для меня все вещи новы:
И немецкие коровы,
И немецкая трава!
Закружилась голова;
Вне себя от восхищенья…
Все предмет мне удивленья!
Но морской мой кончен путь,
И пора мне отдохнуть.
Перейти на страницу:
