Полное собрание стихотворений

ФИНАЛ

Не мне ль в моем лесном монастыре

Проклятья миру слать и осужденья?

Над озером прозрачным, на горе,

Мой братский дом, и в доме Вдохновенье.

Божественность свободного труда,

Дар творчества дарованы мне Небом.

Меня живит озерная вода,

Я сыт ржаным – художническим! – хлебом.

Благодаря Науке я гремлю

Среди людей, молящихся Искусству.

Благословенье каждому стеблю

И слава человеческому чувству!

Я образцовой женщиной любим,

В моей душе будящей вдохновенье,

Живущей мной и творчеством моим,-

Да будет с ней мое благословенье!

Благословенна грешная земля,

В своих мечтах живущая священно!

Благословенны хлебные поля,

И Человечество благословенно!

Искусства, и Наука, и Любовь -

Все, все, что я клеймил в своей поэме,

Благословенны на века веков,-

Да будет оправдание над всеми!

Раз могут драгоценный жемчуг слез

Выбрасывать взволнованные груди,

Раз облик человеческий Христос

Приял, спасая мир, – не звери люди.

Живи, обожествленный Человек,

К величественной участи готовься!

О, будет век – я знаю, будет век!-

Когда твоих грехов не будет вовсе…

Алмазно хохочи, жемчужно плачь,-

Ведь жемчуг слез ценней жемчужин Явы…

Весенний день и золот, и горяч,-

Виновных нет: все люди в мире правы!

Январь 1924

РОЯЛЬ ЛЕАНДРА (LUGNE)

РОМАН В СТРОФАХ

ВСТУПЛЕНИЕ

Не из задора, не для славы

Пишу онегинской строфой

Непритязательные главы,

Где дух поэзии живой.

Мне просто нравится рисунок

Скользящей пушкинской строфы.

Он близок для душевных струнок

Поэта с берегов Невы…

Ведь вкладывают же в октавы,

В рондо, газеллы и сонет

Поэты чувства? Что же нет

Средь них строфы певца Полтавы?

Благоговение к нему?…

Но создан и сонет Петраркой.

Тех доводов я не приму.

И вот – пишу строфою яркой!

Пусть “в пух” поэта разнесут

Иль пусть погладят по макушке -

Неважно: “Ты свой высший суд!”-

Художнику сказал сам Пушкин.

ЧАСТЬ I

1

В один из дней начала мая,

В старинном парке над прудом,

Засуетился, оживая,

Помещичий пустынный дом.

Будя сон парка, в нем трубили

Прибывшие автомобили,

И слуги, впав в веселый раж,

Вносили в комнаты багаж.

Именье было от столицы

Верстах не более чем в ста,

А потому весьма проста

И перевозка. Веселится

Прислуга, празднуя приезд,-

И шум, и гам идут окрест…

2

Кто не пьянел от мая арий?

Кто устоял от чар весны?

Аристократ и пролетарий

Перед природою равны.

И удивительного мало,

Что так встревоженно внимала

Природе барынька сама,

К пруду спешившая. Зима

В столице ей давно порядком

Уже наскучила. Сезон

В каталептический впал сон.

Ее влекло к куртинам, грядкам,

К забвенью надоевших лиц:

Весною нам не до столиц…

3

Еще влекло мою Елену

Быть с Кириеною вдвоем,

Супружескому целя плену

Стрелу небрежности. Поймем

Ее мы сразу непревратно:

Она страстна, но не развратна,

Любима мужем, но его

Любовь – жене не торжество…

Он – генерал при государе,

Надменен, холоден и сух,

Дисциплинированный дух,

Короче: “человек в футляре”.

Она же вся сплошной порыв,-

Ей кружит голову обрыв…

4

Ей тридцать два, супругу – сорок:

Пустячна разница в летах.

Их жизнь ровна: ей надо горок.

Он в деле весь – она в мечтах.

Но что же их соединило?

Перо, бумага и чернила

В том не участвовали. Ей

Сказал он: “Вас женой своей

Хотел бы видеть”. Не подумав,-

Двенадцать лет тому назад,-

Она дала согласье. Сад

Был полон изумрудных шумов,

Кипела кровь, и – никого

Вблизи, с кем ей сравнить его…

5

И вышла замуж так же просто,

Как мы выходим через дверь,

Когда нам близких до погоста,

Еще не вникнув в суть потерь,

Мы провожаем безучастно,

И вот она почти несчастна,

И эта цифра “тридцать два”

Напоминает, что листва

Впредь с каждою весною блеклей,

А вместе с ней и тоны щек,

И глаз сиянье. Скоро срок,

Когда торжественность биноклей

Не будет целиться в нее:

Лета, летя, берут свое…

6

Лета летят, а сердце юно,

Еще не знавшее любви,

Гладь жизни требует буруна

И соловьи поют: “Лови!”

Но что и как ловить Елене,

Когда не встречен ею гений,

В осколки должный брак разбить

И, полюбив, в себя влюбить?

Ее кузина, Кириена,

Была единственной душой,

Ей близкой. Косо свет большой

Смотрел на Киру: властно сцена

Ее влекла к себе – она

Была актрисой рождена.

7

Ей только двадцать, только двадцать!..

А сколько веры в двадцать лет!

Ей время счастью отдаваться,

Не знающей, что счастья нет…

Едва окончен ею Смольный,

Она уже опять со школьной -

О драматической – скамье

Мечтает, вызвав гнев в семье.

Тогда они бежали обе,-

Одна от мужа, от семьи

Другая, – девушки мои:

Замужней молодой особе,

Любви не знавшей, дамский чин

Навязывать мне нет причин…

8

Она детей имела рано,-

Пыл материнский в ней был рьян:

Два златокудрых мальчугана -

И Альвиан, и Ариан.

Жалея об умершей дочке,

Она любила в них кусочки

Себя самой, но мужа часть

Гасила материнства страсть

В ее любви горячей к детям.

И оттого в ней чувства два

Боролись часто. Торжества

Безоблачного мы не встретим

И в этом случае: любя

Детей, она казнит себя.

9

Хотя и предлагал в Сорренто

Жене поехать генерал

(Ему давала право рента

Жить там, где местность он избрал),

Хотя родные Кириены

Надеялись, что перемены

Стран, настроений и путей

Помогут излечиться ей

От дикой мысли стать актрисой,

Кузины, любящие глушь,

Решили жить в глуши, и муж

Отчасти рад: сановник лысый

Еженедельно день-другой

Мог проводить вдвоем с женой.

10

Hй lй ne, в деревню уезжая,

Удачно меры приняла,

Чтоб ни одна бездушь чужая

На дачу к ней не забрела:

Безличные несносны лица,

Коварна смокинга петлица,

Где на бессердцевой груди

Гвоздику вянуть пригвоздив,

Глупит, сюсюкает, картавит

Гальванизированный фат.

Beau-mond – как некий халифат,

Где вкусами безвкусье правит,

Где от девиц, от рома ли,

Волочит ногу ramoli… [34]