СМЕРТЬ
1. «Я онемел и не дерзаю…»
Я онемел и не дерзаю,
Лесной сосной заворожен,
Из хвой мелькающих слагаю
В сетях и арках замок-сон.
Зелено зелен цвет темницы,
Лишь черен шпиль-громоотвод.
Глядит в отверстие бойницы
Всё тот же синий небосвод.
Всё тот же синий и безглазый,
И в синеве своей пустой
Струящий мелкие алмазы
На иглы башни кружевной.
Всё тот же синий и смешливый,
Но чем смеется — не узнать.
Торопит в сонные заливы
Души разлившуюся гладь.
Проходит год или мгновенье,
Не различить, не уловить.
Истлела в мертвом цепененье
Возврата порванная нить.
Всё зеленей, всё гуще хвои,
Лишь черен шпиль-громоотвод.
И ниже сонные покои,
И вот он, синий небосвод.
Всё тот же синий и смешливый,
И чем смеется — не узнать.
О, череп белый, прозорливый,
Умей же смеху отвечать!
14 мая 1906
2. «Пришла и постучалась…»
Пришла и постучалась.
Не я ее впустил.
На двери тень осталась,
Печать нездешних сил.
Поднявши покрывало,
Лицо мне показала.
Ужасен был изгиб
Одной брови над глазом.
Зрачок горел алмазом,
И пук волос прилип
К сырому лбу.
В гробу
Кто лето пролежал,
Тот волосы так носит.
«Оставь меня! — сказал я. —
Оставь меня, не твой».
Но все же руку дал я
Руке ее немой.
Кто знает, тот не спросит,
Зачем я руку дал.
Руки не отымая,
Тревогу убивая,
Спросил ее: «Куда?»
И, странно отвечая,
Не мне — я это знаю, —
Она сказала: «Да».
И, медленная, села
И в сердце мне глядела,
И сердце холодело,
И сердце замерло.
1 сентября 1905
3. «Похорони меня на воле…»
Похорони меня на воле,
Насыпь курган и возлети
Огнем прощальным в небо-поле
И над могилою свети.
Пройдут века, курган разроют,
Я улыбнуся ртом немым,
И очи тьму свою раскроют
Лучам сияющим твоим.
24 октября 1906
4. «Я оплакал себя, схоронил…»
Я оплакал себя, схоронил,
Отходную себе произнес.
Новый крест в куче старых могил
Бугорок надо мною вознес.
И не знаю, что делать теперь,
Что мне делать теперь без меня.
Обметая могильную дверь,
Поживу до девятого дня.
5 мая 1906
5. «Я в гробу лежу и слышу…»
Я в гробу лежу и слышу:
Ветер дышит надо мной.
Я локтем приподнял крышу,
Стонет гроб мой парчевой.
Щель темна, узка и скрыта.
Кровь сочится из плеча.
Упаду опять в корыто,
Задуши меня, парча!
Апрель 1906
ОТЕЦ И СЫН
1. «Над провалами, за увалами…»
Над провалами, за увалами,
Над скалами немалыми,
В облачных обрывах,
На закатных нивах,
Где миру конец —
Моя обитель.
От века я властвую,
Отец и губитель;
Ныне я властвую,
Сын и зиждитель;
Навеки я властвую,
Дух и творец.
1907
2. «Я захотел — и мир сияет…»
Я захотел — и мир сияет:
Планеты, солнце и земля.
Но день седьмой пустой зияет, —
Так воля волила моя.
Послушен воле исполнитель:
Он до предела сотворял,
Чтобы потомок-отомститель
Оков отцовых не сорвал;
Чтоб, изнывая в заточенье
И задыхаясь в красоте,
Свои творил бы сотворенья
На пресыщенье пустоте.
Я неподвижность не нарушу
И с высоты не снизойду,
Храня незыблемую душу
В моем невиданном аду.
Мелькнут века. Озера станут,
Где воздымалися хребты.
Погаснет солнце — не престанут
Служить мне ангелы мечты.
И заменю миры иными,
И снова им небытие,
Зане над долами земными
Пребудет царствие мое.
<1907>
3. «И в день седьмой почил навек…»
И в день седьмой почил навек.
А мир себе довлеет.
А в темных кущах человек
Потомство сеет.
И крохи чувств, сознаний, дел
Сплетаются в громады.
Всему готов один удел,
И нет пощады.
Упало семя — будет плод.
Закат сменен восходом.
Родился сын — рожден народ.
Миг спеет годом.
Куда течет, куда стремит
С шестого дня отплытий,
В какое море нас вомчит
Река событий?
Небытия иль бытия —
Ты всё неправ, почивший.
Да изнеможет мощь твоя,
Из тьмы творивший!
И если скудость воззовет,
Взалкав, миры иные,
Пусть тьма уродством изойдет
В просторы злые.
Без звуков, светов и цветов
Отцу да будет чадо:
Горелых кубов и шаров
Шальное стадо.
23 сентября 1906