Ох, ведут к нему Ивашку,—
Ветер кудри Ване бьет,
Веет шелкову рубашку,
К белу телу так и льнет.
«Отвечай-ко, сын ты вражий,
Расскажи-ко, варвар мой,
Как гулял ты в спальне княжей
С нашей княжеской женой?»
— Ничего, сударь, не знаю,
Я не ведаю про то!..
— «Ты не знаешь? Допытаю!
А застенок-то на что?..»
И работают в застенке —
Только кости знай хрустят!
Перешиблены коленки,
Локти скручены назад.
Но молчком молчит Ивашка,
И опять его ведут;
В дырьях мокрая рубашка,
Кудри клочьями встают;
Кандалы на резвых ножках,
А идет он — словно в рай,
Только хлюпает в сапожках
Кровь ручьями через край…
Видит — два столба кленовых,
Перекладина на них.
Знать, уж мук не будет новых,
Знать, готовят про других.
Отведу же я, мол, душу,
Распотешусь пред концом:
Уж пускай же, князь, Ванюшу
Хоть вспомянешь ты добром!
«Ты скажи ли мне, Ванюшка,
Как с княгиней жил досель?»
— «Ох, то ведает подушка
Да пуховая постель!..
Много там было попито
Да поругано тебя,
А и вкрасне-то пожито,
И целовано любя!
На кровати, в волю княжью,
Там полежано у нас
И за грудь ли, грудь лебяжью,
Было хватано не раз!»
— «Ай да сказка!.. Видно хвата!
Исполать, за то люблю!
Вы повесьте-ко, ребята,
Да шелковую петлю!»
Ветер Ванюшку качает,
Что былинку на меже,
А княгиня умирает
Во светлице на ноже.
1861
Д. П. Давыдов
Дмитрий Павлович Давыдов родился в 1811 году в Ачинске, Енисейской губернии, умер в 1888 году в Тобольске. С пятнадцатилетнего возраста Давыдов служил в канцелярии ачииского окружного суда, с 1830 по 1838 год был учителем Троицко-савского училища, с 1838 года — смотрителем якутских училищ, а с 1848 по 1860 год — смотрителем училищ Верхнеудинского округа. Выйдя в отставку, Давыдов жил в Иркутске и Тобольске (с 1879 г.). В 1845 г. он участвовал в Северо-восточной сибирской экспедиции, в последующие годы много занимался краеведческой, этнографической и археологической работой, изучал быт и культуру народов Сибири.
Первое его печатное произведение — «Амулет» (Казань, 1856). Отдельным изданием вышли также поэмы «Ширэ Гуйлгуху, или Волшебная скамеечка» (Верхнеудинск, 1859) и «Поэтические картины» (Иркутск, 1871). В поэзии Давыдова совмещаются фольклорные мотивы, заимствованные из бурятских, эвенкийских, якутских преданий и из русских песен, — с автобиографическими. Редакция газеты «Золотое руно», где сотрудничал Давыдов, характеризовала его как поэта, обладавшего «талантом сильным и самобытным». [130]
532. Думы беглеца на Байкале *
Славное море — привольный Байкал,
Славный корабль — омулевая бочка…
Ну, Баргузин, пошевеливай вал…
Плыть молодцу недалечко.
Долго я звонкие цепи носил;
Худо мне было в норах Акатуя,
Старый товарищ бежать пособил,
Ожил я, волю почуя.
Шилка и Нерчинск не страшны теперь;
Горная стража меня не видала,
В дебрях не тронул прожорливый зверь,
Пуля стрелка — миновала.
Шел я и в ночь и средь белого дня;
Близ городов я поглядывал зорко;
Хлебом кормили крестьянки меня,
Парни снабжали махоркой.
Весело я на сосновом бревне
Вплавь чрез глубокие реки пускался;
Мелкие речки встречалися мне —
Вброд через них пробирался.
У моря струсил немного беглец;
Берег обширен, а нет ни корыта;
Шел я каргой и пришел наконец
К бочке, дресвою замытой.
Нечего думать — бог счастья послал:
В этой посудине бык не утонет;
Труса достанет и на судне вал —
Смелого в бочке не тронет.
Тесно в ней было бы жить омулям;
Рыбки, утешьтесь моими словами:
Раз побывать в Акатуе бы вам —
В бочку полезли бы сами!
Четверо суток верчусь на волне;
Парусом служит армяк дыроватый,
Добрая лодка попалася мне,
Лишь на ходу мешковата.
Близко виднеются горы и лес,
Буду спокойно скрываться под тенью,
Можно и тут погулять бы, да бес
Тянет к родному селенью.
Славное море — привольный Байкал,
Славный корабль — омулевая бочка…
Ну, Баргузин, пошевеливай вал…
Плыть молодцу недалечко!
<1858>
