13 июля 1913. Тойла – Иeвe. Дорога.
«Луна взошла, и дол вздохнул...»
Луна взошла, и дол вздохнул
Молитвой рос в шатре тяжелом.
Моя любовь в краю веселом.
Луна взошла, и дол вздохнул.
Лугам приснится грозный гул,
Хорям – луна над тихим долом.
Луна взошла, и дол вздохнул
Молитвой рос в шатре тяжелом.
14 июля 1913. Тойла.
«Господь прославит небо, и небо – благость Божью, но...»
Господь прославит небо, и небо – благость Божью, но
чем же ты живешь?
Смотри, леса, и травы, и звери в темном лесе, все знают
свой предел,
И кто в широком мире, как ты, как ты, ничтожный,
бежит от Божьих стрел?
Господь ликует в небе, все небо – Божья слава, но
чем же ты живешь?
Отвергнул ты источник, и к устью не стремишься, и всё,
что скажешь – ложь.
Ты даже сам с собою в часы ночных раздумий бес —
силен и не смел.
Всё небо – Божья слава, весь мир – свидетель Бога, но
чем же ты живешь?
Учись у Божьих птичек, узнай свою свободу, стремленье
и предел.
10 июня 1913 г. Тойла. Дорога.
«В очарованьи здешних мест...»
В очарованьи здешних мест
Какой же день не встанет ясен?
И разве путь мой не прекрасен
В очарованьи здешних мест?
Преображаю все окрест,
И знаю, – подвиг не напрасен.
В очарованьи здешних мест
Какой же день не будет ясен!
12 июня 1913 г. Тойла.
«Рождает сердце в песнях и радость и печаль...»
Рождает сердце в песнях и радость и печаль.
Земля, рождай мне больше весельем пьяных роз,
Чтоб чаши их обрызгать росою горьких слез.
Рождает сердце в песнях и радость и печаль.
Я рад тому, что будет, и прошлого мне жаль,
Но встречу песней верной и грозы и мороз.
Рождает сердце в песнях и радость и печаль.
Земля, рождай мне больше весельем пьяных роз!
14 июня 1913 г. Тойла – Иеве. Дорога.
«Давно создать умел я перлы...»
Давно создать умел я перлы,
Сжигая тусклой жизни бред.
В обычности пустынных сред
Без счета рассыпал я перлы,
Смарагды, яхонты и шерлы.
Пора настала, – снова пред
Собой рассыплю лалы, перлы,
Сжигая тусклой жизни бред.
11 июля 1913. Иевe – Тойла. Дорога.
«Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая...»
Неживая, нежилая, полевая, лесовая, нежить горькая
и злая,
Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова?
Липнешь, стынешь, как смола, не жива и не мертва.
Нежилая, вся земная, низовая, луговая, что таишь
ты, нежить злая,
Изнывая, не пылая, расточая чары мая, темной ночью жутко
лая,
Разсыпаясь, как зола, в гнусных чарах волшебства?
Неживая, нежилая, путевая, пылевая, нежить темная и злая,
Ты зачем ко мне пришла, и о чем твои слова?
10 июня 1913 г. Тойла.
«Две лесные старушки и лесной старичок...»
Две лесные старушки и лесной старичок
Поболтать полюбили с проходящими там,
Где дорога без пыли залегла по лесам.
Две лесные старушки и лесной старичок
На холме у опушки развели огонек,
И к костру пригласили легкомысленных дам.
Две лесные старушки и лесной старичок
Щекотать полюбили заблудившихся там.
21 июня 1913 г. Тойла.
«Защекочут до смеха, защекочут до дрожи...»
Защекочут до смеха, защекочут до дрожи,
Защекочут до корчи, защекочут до смерти.
Старичку и старушке вы не верьте, не верьте.
Бойтесь нежной щекотки и пленительной дрожи,
Закрестите с молитвой неумытыя рожи, —
Это – злые, лесные, подколодные черти.
Защекочут до смеха, защекочут до дрожи,
Защекочут до корчи, защекочут до смерти.
21 июня 1913 г. Тойла.
«В пути, многократно измеренном...»
В пути, многократно измеренном
И пройденном множество раз,
Есть некий таинственный лаз.
В пути, многократно измеренном,
Пройдешь под задуманным деревом,
И видишь таящийся глаз.
В пути, многократно измеренном,
Встречаешь чужое не раз.
5 июля 1913. Тойла.
«Гулял под зонтиком прекрасный кавалер...»
Гулял под зонтиком прекрасный кавалер,
И черт ему предстал в злато-лиловом зное.
Подставил кресло черт складное, расписное.
На кресло черта cел прекрасный кавалер,
И порт его умчал в кольцо своих пещер,
Где пламя липкое и тление сквозное.
Так с зонтиком погиб прекрасный кавалер,
Гулявший по полям в злато-лиловом зное.
19 июля 19l3. Тойла.
«Дарованный тебе, Георгий...»
Дарованный тебе, Георгий,
Ночной, таинственной тайгой,
Цветок, для прелести другой
Ты не забыл его, Гeopгий?
Но в холоде эфирных оргий
С тобой сопутник твой благой,
Цветок ночей, тебе, Георгий,
Во мгле взлелеянный тайгой.
29 дек. 1913 г. Спб.
«Будетлянка другу расписала щеку...»
Будетлянка другу расписала щеку,
Два луча лиловых и карминный лист,
И сияет счастьем кубо-футурист.
Будетлянка другу расписала щеку,
И, морковь на шляпу положивши сбоку,
Повела на улицу послушать свист,
И глядят дивясь npoxoжиe на щеку, —
Два луча лиловых и карминный лист.
