Авторская песня 90-х (Сборник песен с гитарными аккордами)

И среди пляски той

я бы голову вдруг на руки уронил, Задохнулся б от слез

и что было со мной — я б навек позабыл. Запестрели бы платья,

зазвенели б мониста, я б обнял чей-то стан… Ах, если б было бы можно,

я б всю душу свою промотал у цыган!

Ветер тополь раскачал,

Да расцвечены в ночах

плечи смуглые,

Ярко вспыхнет береста,

Где ж ты, огненная? Стань

мне подругою!

Ночь, прошу, не бей кнутом!

Не забыть вовек потом

муки смертные,

Не забыть кибиток скрип

Да как порвались от тоски

струны верные.

— Выбелило волосы бураном,

* * *

Выбелило волосы бураном,

в путь пора нам. Саван шьют ветра по закоулкам,

переулкам. Знать, пришла она, моя пора Лечь как птица телом на ветра. Наконец-то я собой доволен Воли, воли, воли, воли!

Ах, какая ночь перед затменьем

загляденье: Звезды мне подмигивают хитро

на пол-литра, Снова грех я на душу возьму, А потом Полкана обниму И поклонюсь родимому забору Скоро, скоро, скоро, скоро!

Целая жизнь легла в землю проседью, Целую жизнь все бегал по просекам, Целую жизнь я с бору по сосенке

эти слова собирал, Целую жизнь — за счастья билетиком, Целую жизнь за слухами-сплетнями Целую жизнь как будто столетия

этой минуты ждал.

Собираю я свои вещички, шляпу чищу, Приглашал меня к себе Всевышний

да не вышло! Ангел пухлым пальчиком грозит… Сбегай лучше, мальчик, в магазин! Ухожу, надев пиджак двубортный К черту, к черту, к черту, к черту!

Целую жизнь — с друзьями отечными, Целую жизнь — в плевках и в пощечинах, Целую жизнь здоровьем по счетчику

за счастья миг платил. Целую жизнь — со всеми обвенчанный, Целую жизнь — с единственной женщиной, Самой любимой и преданной женщиной

жил.

На огонь котлы поставьте, черти, воду грейте, До красна железо раскалите

рейс мой литер! Получу все то, что заслужил, Тем, что как хотелось — так и жил. Ну-ка, кто теперь меня осудит? Люди — будет, будет, будет!

Целая жизнь легла в землю проседью, Целую жизнь все бегал по просекам, Целую жизнь я с бору по сосенке

эти слова собирал, Целую жизнь — за счастья билетиком, Целую жизнь за слухами-сплетнями Целую жизнь как будто столетия

этой минуты ждал.

— День победы

Заката марево,

Глазенки карие.

Давай с тобою, паря,

Выпьем по стопарику!

Москва нарядная

Звенит наградами,

Голов не сосчитать седых

На свой салют спешат деды.

Пусть над Кремлем плывет Живых цветов ковер, Нас вновь пятьюдесятью залпами

страна зовет.

Она расцвечена

Огнями Вечными.

За всех погибших и живых

Сто грамм поднимем фронтовых.

Сны

полсотни лет нам снятся сны

после войны, Они друзьями и подругами полны, Которых столько натерялись мы, Покуда не дождались той весны.

Прости застолье нам,

Первопрестольная!

Погиб под Прохоровкой Коля

Это боль моя.

Огнем задушенный,

Сгорел в «Ильюшине»

Мой самый верный корешок

И это так нехорошо!

"Был"

я ненавижу это слово за гробы, За земля Братских, наспех вырытых могил, За треугольник похоронки, Да за бабий голос тонкий

у избы.

Добавим, вроде бы

Ее, юродивой.

Прохладно в кителе

Одет не по погоде я.

Хоть горек наш удел

хороший нынче день! Вот угораздило меня

еще полвека разменять!

Да на помин свеча Начало всех начал. Пойдем, помянем-ка

Георгий Константиныча, Ведь это ж — мать честна! Была его война, Он заслужил, чтоб над страной

всегда стоять на стременах!

Сны

полсотни лет нам снятся сны

после войны, Они друзьями и подругами полны, Которых столько натерялись мы, Покуда не дождались той весны.

— Колыбельная

Вечер тает голубой, Спи, я посижу с тобой, Спи и ничего не бойся, Руку к небу протяну, И звезду зажгу одну, Ты ее теплом укройся, Спи — и ничего не бойся.

День еще один прошел, Что-то было хорошо, Что-то, может быть, не вышло Никому не расскажу И твой сон посторожу Он уже идет по крыше Сон к тебе идет по крыше.

Порой

осенних листьев,

Добром

свиданий чистых,

Ветром пронесется

И тебя коснется

сон.

Рождественским весельем

И детской каруселью,

Половодьем весен

Пусть тебя уносит

сон.

Спи, моя хорошая, Боль твоя не прошена, Пусть уходит восвояси, Я ее заколдовал Произнес любви слова, Боль сказала: "Мир прекрасен", И умчалась восвояси.

Усни

в тенистой роще,

Где свет

листву полощет,

Там, где после ливня

Соловей счастливый

пел.

Усни — я буду рядом,

Всегда я буду рядом

В жизни или в смерти

Все, что есть, поверь,

тебе.

Все, что есть, отдам тебе.

Уходить не стану я Спи, моя желанная. Сон уже прилип к ресницам, Тает вечер голубой… А моя любовь с тобой, Пусть она тебе приснится… Сон прилип к твоим ресницам.

Порой

осенних листьев,

Добром

свиданий чистых,

Ветром пронесется

И тебя коснется

сон.

Рождественским весельем

И детской каруселью,

Половодьем весен

Пусть тебя уносит

сон.

— На плантациях любви

Вот снова ночь моя темна, И день мой бел… Кто виноват, что ты одна В моей судьбе? Еще вчера я был другой Я так скучаю по тебе,

моя любовь!

Еще вчера

я этих слов не мог сказать, Когда дарили мне тепло твои глаза, Теперь я стал

твоим рабом И на свободу не прошусь,

моя любовь.

Нет на плантациях любви

Замков, ключей,

Не убегу я, не лови

Меня — зачем?

Когда ты далеко

Не шевельнуть рукой,

И рифмы мне не найти,

Я пробовал петь

Но голос хрипел

И не попадал в мотив.

Мне хорошо, когда огонь

горит в груди, Когда защитой от врагов необходим. Ты прикажи — и в миг любой Стрелу поймаю на лету,

моя любовь.

Струной натянутой звенит, Кричит душа, За то, что будет, извини, Живу спеша. Рожденный от любви

пришел я в этот мир Тебя отыскать в толпе, И за руку взять, Забыв, что нельзя, И эти слова пропеть.

Луч солнца первый, Лампы свет, Остывший чай, Глаза болят от сигарет, Виски стучат… На крыше кот И хвост трубой. Мы с ним скучаем по тебе,

моя любовь.

Нет на плантациях любви

Замков, ключей,

Не убегу я, не лови

Меня — зачем?

Когда ты далеко

Не шевельнуть рукой,

И рифмы мне не найти,

Я пробовал петь

Но голос хрипел

И не попадал в мотив.

— Ночь над Ленинградом

Как-то кто-то, зать их Некто, Когда в городе уснули, И мосты застыли сонно над Невой, В горло Невскому проспекту Шестигранный штык воткнули И пустили кровь по мостовой.

И, от боли рот оскалив, Слова молвить не хотел он, Лишь ручьями слезы тихо полились. Закричали, застонали Все дома осиротело И лошадки на мосту взвились.

И седой старик-ваятель, Тот, что град увековечил Золотой Адмиралтейскою иглой, Раздвигая склепа камни Поминальные жег свечи, Истово вздымая их над головой.

Я хочу спросить у Аникушина Вы же подарили людям Пушкина Это же творенье ваших рук! Ну что же вы со скульпторами сделали? Зодчие, бедняги, мечут стеллами Железобетонную икру!

Как-то кто-то, зать их Некто, Когда в городе уснули, И мосты повисли сонно над Невой, В горло Невскому проспекту Шестигранный штык воткнули И пустили кровь по мостовой.

— Одиночество

В муках извивается струна,

Корчится в звенящей тишине…

Ах, как выпить хочется до дна

За тебя, возлюбленная, мне.

Только вот, в граненый мой стакан,

К сожаленью, нечего налить.

Я давно не видел старика

Года два — с тех пор, как бросил пить.

Рано, вещун, я, послушав тебя, завязал, Рано забыл об одном: двум смертям не бывать, Рано я вставил себе голубые глаза Карие больше идут мне, не буду скрывать.

Два часа, как умер телефон,