Месть

Трое молодых людей в кожанках остановились возле журчащего родника.

— Кажись, тот самый, — не то задумчиво, не то насмешливо произнес один из них — невысокий чернявый юноша с россыпью мелких кудряшек на голове.

— Что — «тот самый»? — прогнусавил стоящий рядом белобрысый рябой детина.

— Легенда в этих местах есть. Якобы злой человек, умывшийся водой из этого родника, в тот же самый миг окаменевает.

— Так то злой! — фыркнул белобрысый, — А нам-то чего бояться? Нам бояться нечего! — он огромными ладонями зачерпнул воды и принялся энергично растирать рябое лицо.

Чернявый тотчас последовал его примеру.

— Эй, рыжий! — крикнули они третьему, — Иди к нам!

Рыжий долговязый парень почему-то медлил, хотя именно из-

за него они и пришли сюда. Ему нужно было смыть кровь с кожанки: кровь офицера, расстрелянного им час назад. Офицер знал, что пришел его последний час, но своим невозмутимым спокойствием вызывал в душе чекиста нечто вроде уважения. Рыжий без всякого удовольствия выстрелил приговоренному в голову, забыв даже то, чему учил более циничный товарищ.

Убитый белогвардеец лежал на грязном полу, за стеной белобрысый и чернявый расправлялись с его женой и ребенком, а рыжий вдруг испытал крайне неприятное чувство — это было чувство вины. Именно оно не давало ему сейчас подойти к роднику и смыть кровь своей жертвы.

— Эй, ты! Иди сюда! Или в предрассудки поверил?

Рыжий посмотрел, как весело и беззаботно, со смехом и шуточками, его товарищи разбрызгивают воду, и подошел. Зачерпнул воды. Он не верил в предрассудки, но никогда в жизни не чувствовал себя так гадко, как сегодня. Расстрелянный офицер не шел из головы.

— Устал я. Тяжелый был день, так и с ума сковырнуться можно! — белобрысый мрачно сплюнул в родник, — Эй, рыжий! Отмылся?

Тишина послужила ему ответом. Чекисты обернулись. Их товарища не было. На его месте стоял камень.

2014

сказка о ненависти

Женя, Максим и Костя были совсем не плохими людьми. Они были людьми хорошими. Самый крупный их недостаток заключался в том, что любили они допоздна посидеть на лавочке во дворе, пошутить, посмеяться. Так было и в тот вечер.

Парни сидели во дворе и строили планы на следующие выходные, как вдруг к ним подошел незнакомый человек — маленького роста и неказистый на вид. Ничего особенного в тот человеке не было, но он так сочувственно смотрел на ребят, что тем сделалось не по себе.

— Вы чего, гражданин?

— Да ничего, ребята, ничего, — поспешно ответил человек, — да вы не бойтесь, я вам плохого не сделаю! Наоборот, я здесь для того, чтобы вам помочь.

— Помочь?

— Да! Я не могу без боли смотреть на ту несправедливость, которая вас окружает! Ведь вы могли бы жить значительно лучше!

— Да мы и так неплохо живем.

— Это вам так кажется! Вы просто не знаете лучшей жизни! Фиолетовые люди не дают вам ее узнать!

— Какие еще фиолетовые? Гражданин, вы лишнего не пили сегодня?

— Люди в фиолетовой одежде, — невозмутимо пояснил человек, — в фиолетовых куртках или брюках, с фиолетовыми бантами и бусами. Эти люди — ваши враги!

— С какой стати? Не все ли равно, во что человек одет? У нас полно друзей, которые носят фиолетовые вещи.

— А моя невеста, — влез в разговор Женя, — недавно купила фиолетовое платье, которое ей очень идет!

— Эти люди только прикидываются вашими друзьями, чтобы потом окончательно поработить вас. Они втираются к вам в доверие, изображают любовь и преданность, но не верьте им!

По лицам юношей впервые пробежала тень сомнения: было что-то в словах этого человека, в его голосе и взгляде, чего они объяснить не могли, но что мгновенного заставило их напрячься.

— Эти люди погубят вас! Они уже принесли вам немало вреда, вытянули из вас немало денег и сил — так не дайте им окончательно овладеть вашими судьбами!

— А ведь верно, — проговорил тут Костя, — Лешка, носящий фиолетовую куртку, до сих пор мне долг не вернул!

— Он как раз сегодня искал тебя, чтоб вернуть! — сказал Женя, но незнакомец перебил его:

— Он бы непременно попросил у тебя что-нибудь еще! Этот Лешка твой друг?

— Да, — ответил Костя неуверенно.

— Запомните раз и навсегда: среди фиолетовых людей нет ваших друзей! Нет и не может быть! Отныне вы должны испытывать к ним лишь одно чувство — ненависть! Ненависть, ненависть и еще раз ненависть! Только она укажет вам путь в другую — лучшую — жизнь! Поднимайтесь же и пойте со мной Песнь Ненависти!

Незнакомец запел, и ребята подхватили нестройным хором. Всем троим показалось, что они и раньше знали слова Песни Ненависти. Слова были простые:

Ненависть, ненависть, ненависть!

Встаньте с колен, рабы!

Ненависть, ненависть, ненависть!

Нет без нее борьбы!

К концу первого куплета ребята почувствовали, что им тяжело стоять. Верхняя половина тела, словно начав самостоятельную жизнь, резко подалась вперед, и парни опустились на четвереньки. Они не заметили этого, ведь в душах их клокотало новое, дурманящее чувство, а из глоток сами собой вырывались слова:

Ненависть, ненависть, ненависть!

Нас на борьбу ведет!

Ненависть, ненависть, ненависть!

Тьмы пелены спадет!

Поглощенные песней, ребята не замечали, как руки их покрываются черными и рыжими волосами, ногти превращаются в когти, а лица странно вытягиваются. Надо было петь, и они пели.

Ненависть, ненависть, ненависть!

Сжигай прежний мир дотла!

Ненависть, ненависть, ненависть!

Веди, как всегда вела!

Они пели именно так, но проходившие мимо люди слышали только мерзкий собачий лай. Какая-то старуха, перекрестившись, недоуменно пробормотала:

— И откуда здесь столько собак? Только что люди были!

Неказистый человек так злобно на нее зыркнул, что она тут же

поспешила убраться восвояси, что-то бубня себе под нос.

— Гражданин, вы моего жениха не видели? — раздался девичий голос, — сидел тут только что с друзьями.

Это была невеста Жени, одетая в фиолетовое платье. Три пары собачьих глаз уставились на нее, горя такой сатанинской ненавистью, что бедную девушку затрясло.

— Почему ваши собаки на меня так смотрят? — спросила она у неказистого человека.

В ответ он странно улыбнулся и, посмотрев на собак, скомандовал им:

— Фас!

2014

урод

В одном городе родился мальчик с невиданным доселе уродством: на его спинке торчали два безобразных выроста. Очень скоро слух о необычном ребенке дошел до самых окраин, и под окнами дома, где жила семья мальчика, то и дело собирались зеваки, гомонили, шептались, и одно слово звучало рефреном. Это было слово «урод».

Нетрудно догадаться, какая нелегкая судьба была уготована ни в чем не повинному созданию.

Мальчик, которого мать назвала Пашей, рос, выросты тоже росли, вдобавок покрываясь чем-то белым. Их нельзя было спрятать ни под какой одеждой, и видно их было издалека. Стоило Паше только показаться на улице — и уже поют соседские дети песенку-дразнилку, уже летят в него камушки и яблочные огрызки.

— Урод! Урод!..

Те дети, которые не глумились, либо шарахались от него, как от зачумленного, либо с любопытством наблюдали издалека, но подойти не решались. Мальчик был несказанно рад, когда одна девочка подошла к нему и, робко улыбнувшись, протянула руку для знакомства. Он улыбнулся в ответ, но тут раздался властный голос ее матери:

— Отойди от него! Он — урод.

Придя домой в слезах, Паша спросил мать:

— Мама, а может, я и вправду. урод?

— Нет, — ответила она, — ты — не урод.

— Но они говорят, что я — урод!

— Ты просто не такой, как они.

Ее слова не произвели на ребенка никакого впечатления. Раз не такой как все — значит, урод — и надо смириться с этим.