Горная хижина

(190)

(191)

(192)

(193)

Область ада, где, "набросив веревку с черной тушью" [48], рубят, как дерева

(194)

(195)

(196)

Область, где в черном пламени страждут мужчины и женщины

(197)

(198)

(199)

(200)

(201)

Слышал я, что если случится пробудить в себе "истинное сердце" [49], то даже в пламени Вечного ада Аби [50] возможно просветление

(202)

Если ввериться сияющему лику будды Амида [51], что озаряет глубины преисподней, не отвращаясь от созданий, вверженных туда за тягчайшие грехи, тогда и кипящее зелье в адских котлах превратится в чистый и прохладный пруд, где распустятся лотосы

(203)

В поучениях Микава-но нюдо [52] сказано: "Если даже сердце твое тому противится, должно хотя бы против собственной воли научиться верить". Вспомнив сей завет, сложил я:

(204)

(205)

Из судилища князя Эмма [53] адский страж уводит грешника туда, где в направлении Пса и Вепря виднеется пылающее пламя. "Что это за огонь?" вопрошает грешник. "Это адское пламя, куда ты будешь ввергнут", — ответствует страж, и грешник в ужасе трепещет и печалится. Так повествовал о сем в своих проповедях Тюин-содзу [54]

(206)

(207)

Так адский страж приводит грешника к вратам исподней. И пока их не отворят, демон, отложив в сторону железный бич, терзает ученика острыми когтями укоризны: "Ведь лишь вчера, лишь сегодня вышел ты из этого ада. А когда покидал его, многократно наставляли тебя, чтоб ты вновь сюда не возвращался.

Но ты опять через самое малое время возвратился в геенну. И не по вине других людей. Нет, тебя вновь ввергло в бездну твое собственное неразумное сердце. Не укоряй же никого, кроме себя".

Из диких глаз демона льются слезы. Адские ворота отворяются с шумом, более оглушительным, чем грохот ста тысяч громовых ударов