Полное собрание стихотворений
Полное собрание стихотворений читать книгу онлайн
Марина Цветаева однажды сравнила себя с деревом, в которое попадают все молнии. Многолетняя разлука с Россией, бедность и тяжкий «стопудовый быт». Одиночество – что в эмиграции, что «дома», куда по трагическому стечению обстоятельств ей выпало вернуться в эпоху «большого террора» и пережить арест мужа и дочери, которых она больше никогда не увидела. Но несмотря на все пережитое, стихи Цветаевой, по словам одного критика, "излучают любовь и любовью пронизаны... рвутся к миру и как бы пытаются заключить весь мир в объятья ".
Так осуществилась ее мечта – стать деревом, шумящим вам навстречу.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Вас и на ложе неверья гложет
Червь (бедные мы!).
Не народился еще, кто вложит
Перст – в рану Фомы.
7 января 1940
“Ушел – не ем…”
Ушел – не ем:
Пуст – хлеба вкус.
Всё – мел.
За чем ни потянусь.
...Мне хлебом был,
И снегом был.
И снег не бел,
И хлеб не мил.
23 января 1940
“Всем покадили и потрафили…”
Всем покадили и потрафили:
........ – стране – родне —
Любовь не входит в биографию, —
Бродяга остается – вне...
Нахлынет, так перо отряхивай
..........................………………..
Все даты, кроме тех, недознанных,
Все сроки, кроме тех, в глазах,
Все встречи, кроме тех, под звездами,
Все лица, кроме тех, в слезах...
О первые мои! Последние!
......................………………
Вас за руку в Энциклопедию
Ввожу, невидимый мой сонм!
Многие мои! О, пьющие
Душу прямо у корней.
О, в рассеянии сущие
Спутники души моей!
Мучиться мне – не отмучиться
Вами, ……........................
О, в рассеянии участи —
Сущие души моей!
Многие мои! Несметные!
Мертвые мои ( – живи!)
Дальние мои! Запретные!
Завтрашние не-мои!
Смертные мои! Бессмертные
Вы, по кладбищам! Вы, в кучистом
Небе – стаей журавлей...
О, в рассеянии участи
Сущие – души моей!
Вы, по гульбищам – по кладбищам —
По узилищам —
Январь 1940
Голицыно
“Пора! для этого огня…”
– Пора! для этого огня —
Стара!
– Любовь – старей меня!
– Пятидесяти январей
Гора!
– Любовь – еще старей:
Стара, как хвощ, стара, как змей,
Старей ливонских янтарей,
Всех привиденских кораблей
Старей! – камней, старей – морей...
Но боль, которая в груди,
Старей любви, старей любви.
23 января 1940
“Годы твои – гopa…”
– Годы твои – гopa,
Время твое – <царей.>
Дура! любить – стара.
– Други! любовь – cтapeй:
Чудищ старей, корней,
Каменных алтарей
Критских старей, старей
Старших богатырей...
29 января 1940
“Не знаю, какая столица…”
Не знаю, какая столица:
Любая, где людям – не жить.
Девчонка, раскинувшись птицей,
Детеныша учит ходить.
А где-то зеленые Альпы,
Альпийских бубенчиков звон...
Ребенок растет на асфальте
И будет жестоким – как он.
1 июля 1940
“Когда-то сверстнику…”
Когда-то сверстнику (о медь
Волос моих! Живая жила!)
Я поклялася не стареть,
Увы: не поседеть – забыла.
Не веря родины снегам —
....................……………….
Тот попросту махнул к богам:
Где не стареют, не седеют...
.........................…………
............………….. старо
Я воспевала – серебро,
Оно меня – посеребрило.
Декабрь 1940
“Так ясно сиявшие…”
Так ясно сиявшие
До самой зари —
Кого провожаете,
Мои фонари?
Кого охраняете,
Кого одобряете,
Кого озаряете,
Мои фонари?
...Небесные персики
Садов Гесперид...
Декабрь 1940
“Пора снимать янтарь…”
Пора снимать янтарь,
Пора менять словарь,
Пора гасить фонарь
Наддверный...
Февраль 1941
“Всё повторяю первый стих…”
“Я стол накрыл на шестерых...”
Всё повторяю первый стих
И всё переправляю слово:
– “Я стол накрыл на шестерых”...
Ты одного забыл – седьмого.
Невесело вам вшестером.
На лицах – дождевые струи...
Как мог ты за таким столом
Седьмого позабыть – седьмую...
Невесело твоим гостям,
Бездействует графин хрустальный.
Печально – им, печален – сам,
Непозванная – всех печальней.
Невесело и несветло.
Ах! не едите и не пьете.
– Как мог ты позабыть число?
Как мог ты ошибиться в счете?
Как мог, как смел ты не понять,
Что шестеро (два брата, третий —
Ты сам – с женой, отец и мать)
Есть семеро – раз я на свете!
Ты стол накрыл на шестерых,
Но шестерыми мир не вымер.
Чем пугалом среди живых —
Быть призраком хочу – с твоими,
(Своими)...
Робкая как вор,
О – ни души не задевая! —
За непоставленный прибор
Сажусь незваная, седьмая.
Раз! – опрокинула стакан!
И всё, что жаждало пролиться, —
Вся соль из глаз, вся кровь из ран —
Со скатерти – на половицы.
И – гроба нет! Разлуки – нет!
Стол расколдован, дом разбужен.
Как смерть – на свадебный обед,
Я – жизнь, пришедшая на ужин.
...Никто: не брат, не сын, не муж,
Не друг – и всё же укоряю:
– Ты, стол накрывший на шесть – душ,
Меня не посадивший – с краю.
6 марта 1941
