463 *
Крепко, дружно вас в объятья
Всех бы, братья, заключил
И надежды и проклятья
С вами, братья, разделил.
Но тупая сила злобы
Вон из братского кружка
Гонит в снежные сугробы,
В тьму и холод рудника.
Но и там, назло гоненью,
Веру лучшую мою
В молодое поколенье
Свято в сердце сохраню.
В безотрадной мгле изгнанья
Твердо буду света ждать
И души одно желанье,
Как молитву, повторять:
Будь борьба успешней ваша,
Встреть в бою победа вас,
И минуй вас эта чаша,
Отравляющая нас.
1861
464 *
Смело, друзья! Не теряйте
Бодрость в неравном бою,
Родину-мать защищайте,
Честь и свободу свою!
Пусть нас по тюрьмам сажают,
Пусть нас пытают огнем,
Пусть в рудники посылают,
Пусть мы все казни пройдем!
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, —
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
Стонет и тяжко вздыхает
Бедный забитый народ;
Руки он к нам простирает,
Нас он на помощь зовет.
Час обновленья настанет —
Воли добьется народ,
Добрым нас словом помянет,
К нам на могилу придет.
Если погибнуть придется
В тюрьмах и шахтах сырых, —
Дело, друзья, отзовется
На поколеньях живых.
1861
Н. А. Некрасов
Около 60 стихотворений Николая Алексеевича Некрасова (1821–1877) было положено на музыку русскими композиторами, создавшими более 150 вокальных произведений. Среди большого количества имен (свыше 100) выделяются М. Мусоргский («Калистрат», «Колыбельная Еремушке»), Ц. Кюи (цикл из 21 романса), С. Танеев («Бьется сердце беспокойное…»), С. Рахманинов (кантата «Весна» на стихи «Идет-гудет зеленый шум…»), П. Булахов («Тихо вечер догорает…»), А. Дюбюк («Ты всегда хороша несравненно…»), А. Спендиаров («Несжатая полоса»), Н. Черепнин («Прости! не помни дней паденья…»). Характерно, что композиторы, за исключением Мусоргского, Кюи и Спендиарова, использовали в основном любовную лирику Некрасова (наибольшее количество романсов на стихи «Прости! не помни дней паденья…», «Ты всегда хороша несравненно…», «Давно отвергнутый тобою…»). Иную картину дают песни на стихи Некрасова анонимных авторов, распространявшиеся устно и печатавшиеся в песенниках. Среди двадцати с лишним стихотворений, ставших песнями, подавляющее большинство — тексты с социально острой тематикой. Кроме публикуемых известны были: «Современная ода», «Плач детей», «Эй, Иван…», «Извозчик», «Школьник», «Здравствуй, родная…» (отрывок из стихотворения «В деревне»).
465. Огородник *
Не гулял с кистенем я в дремучем лесу,
Не лежал я во рву в непроглядную ночь, —
— Я свой век загубил за девицу-красу,
За девицу-красу, за дворянскую дочь.
Я в немецком саду работа́л по весне,
Вот однажды сгребаю сучки да пою,
Глядь, хозяйская дочка стоит в стороне,
Смотрит в оба да слушает песню мою.
По торговым селам, по большим городам
Я недаром живал, огородник лихой,
Раскрасавиц девиц насмотрелся я там,
А такой не видал, да и нету другой.
Черноброва, статна, словно сахар бела!..
Стало жутко, я песни своей не допел.
А она — ничего, постояла, прошла,
Оглянулась: за ней как шальной я глядел.
Я слыхал на селе от своих молодиц,
Что и сам я пригож, не уродом рожден,—
Словно сокол гляжу, круглолиц, белолиц,
У меня ль, молодца, кудри — чесаный лен…
Разыгралась душа на часок, на другой…
Да как глянул я вдруг на хоромы ее —
Посвистал и махнул молодецкой рукой,
Да скорей за мужицкое дело свое!
А частенько она приходила с тех пор
Погулять, посмотреть на работу мою,
И смеялась со мной, и вела разговор:
Отчего приуныл? что давно не пою?
Я кудрями тряхну, ничего не скажу,
Только буйную голову свешу на грудь…
«Дай-ка яблоньку я за тебя посажу,
Ты устал, чай пора уж тебе отдохнуть».
— «Ну, пожалуй, изволь, госпожа, поучись,
Пособи мужику, поработай часок».
Да как заступ брала у меня, смеючись,
Увидала па правой руке перстенек:
Очи стали темней непогоднего дня,
На губах, на щеках разыгралася кровь.
«Что с тобой, госпожа? Отчего на меня
Неприветно глядишь, хмуришь черную бровь?»
— «От кого у тебя перстенек золотой?»
— «Скоро старость придет, коли будешь всё знать».
— «Дай-ка я погляжу, несговорный какой!»
И за палец меня белой рученькой хвать!
Потемнело в глазах, душу кинуло в дрожь,
Я давал — не давал золотой перстенек…
Я вдруг вспомнил опять, что и сам я пригож,
Да не знаю уж как — в щеку девицу чмок!..
