Стихотворения

писал Апухтин в "Посвящении" к "Деревенским очеркам" (1859). С образом матери, который занимает особое положение в стихах Апухтина, связано представление об абсолютной доброте и неизменной любви.

В ранних стихах Апухтина более явственно, чем в его зрелом творчестве, звучат социальные мотивы. Это касается, в частности, стихов о Петербурге. В раскрытии этой темы Апухтин опирается на опыт своих предшественников. Прежде всего, на опыт Аполлона Григорьева, в стихах которого северная столица предстает как "гигант, больной гниеньем и развратом" ("Город", 1845 или 1846). В апухтинской "Петербургской ночи" есть такие строки:

Совпадая с А. Григорьевым в общей оценке холодного и казенного Петербурга, Апухтин стремится раскрыть суть этого образа через свои сюжеты: о "несчастной жертве расчета", девушке, выходящей замуж за богача, чтобы спасти семью, о "труженике бедном искусства", о мужике с топором, который "как зверь голоден" и "как зверь беспощаден".

В 1859 году по рекомендации И. С. Тургенева в "Современнике" был напечатан цикл стихотворений Апухтина "Деревенские очерки". "Появиться в "Современнике" значило сразу стать знаменитостью. Для юношей двадцати лет от роду ничего не могло быть приятнее, как попасть в подобные счастливчики", — писал впоследствии К. Случевский. {Альманах "Денница". Спб., 1900. С. 200.} Стихи пришлись ко времени: в них отразились настроения, близкие тогда многим, — это была пора ожиданий, пора подготовки реформ.

Голос молодого поэта был замечен. Размышления о родном проселке, о "зреющем поле", о "песнях отчизны" были проникнуты горячим и искренним лирическим чувством. Стихи выражали сочувствие страдающему народу и, естественно, соответствовали настроениям демократического читателя. Не случайно "Деревенские очерки" при публикации в "Современнике" сильно пострадали от цензурных искажений.

эта строфа из стихотворения "Селенье" опубликована без двух последних строк. В некоторых стихотворениях были выброшены целые строфы.

Но была в "Деревенских очерках" Апухтина, в частности в стихотворении "Песни", некоторая доля головного, форсированного оптимизма. Это почувствовал и спародировал Н. А. Добролюбов:

и т. д. [42]

Но тем не менее руководители "Современника" связывают с Апухтиным большие надежды. В заметке об издании журнала на 1860 год, подписанной Некрасовым и Панаевым, сказано, что в нем и впредь будут публиковаться "лучшие произведения русской литературы", и Апухтин был назван в ряду таких писателей, как Островский, Салтыков-Щедрин, Тургенев, Некрасов, Полонский. Честь немалая! Казалось, что через несколько лет после дебюта в "Современнике" Апухтин станет уже известным или даже знаменитым поэтом. Но в жизни все произошло иначе.

Окончив в 1859 году училище, Апухтин определился на службу в министерство юстиции. Особого рвения на службе он не проявил. По свидетельству одного из современников, Апухтин был одним из шестнадцати сотрудников министерства, кто подписал в 1861 году прошение в защиту арестованных по политическим мотивам студентов университета. {Арсеньев К. Из далеких воспоминаний // "Голос минувшего". 1913, № 1. С. 161–162.} Это был не героический, но гражданский поступок, поскольку и время начавшихся реформ было отмечено "подозрительностью, наклонностью сначала хватать, потом расследовать". {Там же. С. 169.}

В начале 1860-х годов Апухтин печатается в разных журналах. Чаще всего в "Искре". Но сотрудничество в "Современнике" прекращается. О несбывшихся надеждах относительно Апухтина поспешил заявить в фельетоне, посвященном итогам 1860 года, язвительный Новый Поэт (И. И. Панаев). {[Панаев И. И.] На рубеже старого и нового года. Грезы и видения Нового Поэта // "Свисток". М., 1982. С. 200.} А Добролюбов в июне 1861 года писал Н. Г. Чернышевскому из Италии: "Я знаю, что, возвратясь в Петербург, я буду по-прежнему… наставлять на путь истины Случевского и Апухтина, в беспутности которых уверен". {Добролюбов Н. А. Собр. соч.: В девяти томах. М., 1964. Т. 9. С. 473.}

Апухтин, в свою очередь, осознает свое расхождение с радикально настроенными "отрицателями". В 1862 году в журнале братьев Достоевских "Время" он публикует программное стихотворение "Современным витиям", в котором заявляет о своей особой позиции "посреди гнетущих и послушных":

Свой путь к истине, "земле обетованной" Апухтин мыслит как путь-подвиг, путь-страдание. Но поэт представляет себе этот путь не в конкретных формах сегодняшней жизни, а как служение вневременному, вечному идеалу "под бременем креста" ("Современным витиям").

Апухтин в неспокойное время 1860-х не примкнул ни к левым, ни к правым. Он в эти годы все реже и реже печатается, мало пишет, перестает, как он выразился, "седлать Пегаса". Бурная эпоха 60-х годов мало коснулась его, как поэт он ее почти "не заметил". Критик А. М. Скабичевский, пожалуй, с излишней категоричностью написал об этом так: "Перед нами своего рода феномен в виде человека 60-х годов, для которого этих 60-х годов как бы совсем не существовало и который, находясь в них, сумел каким-то фантастическим образом прожить вне их". {Скабичевский А. М. Соч. Спб., 1903. Т. 2. С. 500.}

Апухтин захотел остаться в стороне от общественной и литературной борьбы, вне литературных партий и направлений."…Никакие силы не заставят меня выйти на арену, загроможденную подлостями, доносами и… семинаристами!" — писал он в письме к П. И. Чайковскому в 1865 году. {Чайковский М. Жизнь Петра Ильича Чайковского. М., 1900. Т. 1. С. 242.} Апухтин предпочел остаться вне группировок и оказался вне литературы. Он любил называть себя "дилетантом" в литературе. В юмористическом стихотворении "Дилетант" он, подражая "Моей родословной" Пушкина, написал: