Уральские стихи

Дай–ка руки отогреть.

Полагается солдату

Возле пушки умереть…

Пробивая пикой летку,

Думал только об одном.

А когда я вражью глотку

Залил добрым чугуном,

То весною — не хотите ль? —

Говорят ребята мне:

— Вы теперь, как победитель,

Отдыхать должны вдвойне.

Надо вам пожить в покое,

Славой кончилась война.

Нет, брат, время не такое.

Потеснитесь у горна!

Был в роду я не последним,

Прокалился на огне.

С новым планом пятилетним

Справлюсь я, поверьте мне.

И, как все бойцы в России,

Никогда не изменю

Вместе с вами доброй силе —

Негасимому огню!

1946

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Меня считают маленьким, нестрогим.

Смешно подумать: разве я такой?

Тогда, конечно, многому и многим

Не уместиться под моей рукой.

Тогда к чему мне все эти долины,

Все эти горы, реки и моря?

Я мог бы жить, ни мрамора, ни глины,

Ни руд уральских в руки не беря.

Я мог бы жить, не отливая пушек,

И, позабыв об огненной реке,

Перебирал бы серебро речушек

За горстью горсть, валяясь на песке.

Я мог бы жить…Нов том–то все и дело,

Что я, конечно, вовсе не такой.

Весь этот край, богатый без предела,

Он жив и счастлив под моей рукой.

Но и не гот я, кто глядит с плаката,

Все разгадав и предрешив давно:

Граненый штык, суровый взгляд солдата

Таким я был мгновение одно.

И потому мне свойственны и робость,

И вечная тревога горняка,

И вместе с тем солдатская суровость:

И строгий вид, и взгляд острей штыка.

И тут слезу, что светится в улыбке,

Среди морщинок след свой проложив,

Ты не прими за слабость по ошибке, —

Я просто счастлив оттого, что жив.

Вот я стою на самом гребне ската,

Ломая пласт и пробуя руду,

А ты сумей узнать во мне солдата,

Пробившегося к мирному труду.

1946

* * *

То я смеюсь, то я грущу…

И в самом деле: храбрый малый,

Солдат обстрелянный, бывалый,

Я столько лет тебя ищу.

Душе нельзя угомониться…

Четыре года воевал.

В каких домах не побывал

И у себя и за границей!

Ну что бы взять да и зайти

Вот в этот домик у дороги

И оправдаться на пороге:

Случайно, дескать, по пути.

Присесть у печки, руки грея,

Как после холода атак.

Да, если б можно было так,

То я б нашел тебя скорее.

Ты в этом, может быть, дому…

Я там входил легко как будто.

А здесь не смею почему–то,

И сам не знаю почему.

1947

РЕБЕНОК

Шли двое. Молчали. Сперва

Друг друга плечами касались:

Чем дальше, заметно едва,

Они расходясь, удалялись.

Когда бы дорога была

Немного теснее и уже,

Жена незаметно могла

Касаться молчащего мужа,

Касаться знакомой руки,

Как может коснуться подруга,

Как в этой степи васильки

Касаются молча друг друга.

Он мальчика нес на руках,

Смотрел на дорогу угрюмо

И тоже о тех васильках —

О ласке, о нежности думал.

А мальчик, смеясь, лепетал

И папины трогал погоны,

Потом лепетать перестал

И глянул на маму влюбленно,

Назад потянулся — поймать

За локон ее, не иначе.

И молча подвинулась мать

Навстречу ручонке ребячьей.

А мальчик на папу взглянул

С улыбкой, лукавой как будто,