Берега (Волшебные стихи - 2)

А из кокона легкая бабочка выпорхнула, и расцвела

Вся земля: гад и зверь,

Травка малая - все разрешилось

От коснеющих ужасом снов...

И отпрянула долгая мгла.

5

По долам, по лесам,

В теплых водах земных и скалистых пещерах,

Еще слабо оформлен, ревя и ютясь среди диких зверей,

Жадно льнул к небесам

Не учтен еще в расах и верах

Тот же зверь...

Только вихрем материи высвечен злей и острей.

В нем оформили Страх,

Грусть и Нежность затеплили в нем упыри, берегини,

Отделив от ревущих, звериных обличий и первоначал...

И на голых ветрах

Он не мог уже вместе с другими

Выть и прыгать по веткам, как прежде...

Себя он теперь отличал.

6

Он в пещеру ушел.

Он сложил в ней очаг. Он затеплил в нем первое пламя.

Первый сочный кусок он зажарил... и женщине отдал своей.

И такое зажег

В ее сердце заботой, делами,

Что она нарожала ему большеглазых, как он, сыновей.

Его племя росло,

Его семя кустилось, впиваясь сквозь щели корнями

В тяжкий грунт подземелья,

И мал уже им становился в раздвинутой мгле

Дом, где даже уют, (даже свет!) добывался огнями

Очага, а не солнца.

Первый Дом человека на этой земле.

7

Он пошел по земле...

Открывал он опять для себя неоглядные дали...

Он заглядывал в норы глухие. Гукал в полые дыры пещер.

В каждом стройном стволе

Видел то, что еще не видали.

В каждой ветке провидел осмысленный ритм и размер.

Молодой Океан,

Где когда-то он плыл в озаренном планктоне,

Тонкой кромкою пены, шумя, от него отделялся и мерк...

Сквозь весенний туман

Он увидел огонь и поднял на ладони,

Словно солнце, - зерно.

И в дымучую землю поверг.

8

И вздохнуло зерно,

Растолкало, ворочаясь, черные, жаркие комья,

И раскрывшийся колос десятками солнц засверкал.

Разве солнце одно

Разливает огонь в звездном доме?

Разве в доме земном не горят мириады небесных зеркал?

Поле света, огня

Разлилось по земле, в колосках зашумело,

И вздохнул Человек, и увидел - земля принимает его.

Вот и лес, наклоня

Свое теплое, темное тело,

Что-то шепчет ему... предлагает себя самого!..

9

И когда среди звезд

Не звезда, а падучая капля сверкнула,

А за нею еще и еще (остужая глаза и чело),

Он шалаш во весь рост

Чтоб дождем не студило, не гнуло

Сплел из гибких ветвей...

И в нем стало душисто, тепло.

Это был новый Дом.

Новый дом на пригорке сухом, среди сосен.

И все лето служил человеку уютный навес...

А когда холодком,

Огоньками в листве засигналила осень,

Свою женщину за руку взяв,

Он повел ее в сумрачный лес...

ГЛАВА

2

...и привел Человек свою женщину к стройной, могучей,

Золотистой сосне, и вогнал в нее взор свой дремучий,

И перстом узловатым в нее

Ткнул и молвил -"Вот дом!", и заплакала женщина -"Спятил!..

Даже если ты выдолбишь эту колоду, как дятел,

Разве это жилье?

Ствол, конечно, большой. Но и ты ведь большой, Человече!

Даже встанешь внутри, даже я тебе встану на плечи,

Дети встанут один за другим

Разве все мы поместимся там, в домовине стоячей?

Плохо там, Человек, без уюта, без пищи горячей,

Ты не будешь таким?.."

Долго плакала глупая, и проклинала свой выдел.

Но большой Человек не ударил ее, не обидел.

Нежно хрупкие плечи обнял.

Он давненько приметил - хоть сила и ум в его власти,

Но из этого в жизни еще не составить все счастье,

И безумному внял:

Он увидел, что мягкое, косное в мире едва ли

Не важнее сухого и строгого... ночи такие бывали,

Где лишь слабость, и слезы, и стон

Иссекали блаженства и светы из мути кромешной,

И любил свою женщину слабою, глупою, нежной,

И туманной, как сон.

Так для искр нужен трут (искры в камушке влажном таились),

Чтобы ярко блеснув, долго жили в миру, и змеились;

Для корчаг из крутых корневищ

Нужен угол прохладный, сухой, рядом с кадкой дубовой,

Зачерпнешь в летний зной мягкой влаги кусок родниковый,

Жар в груди утолишь.

Он давненько приметил, что влажное, косное много

Благодатней и слаще, чем то, что разумно и строго,

Расположено к приумноженью себя,

Чутким сердцем он внял - блеск сухого, как мысль, совершенства

Одинок в этом мире, и жить без разлитий блаженства

Можно лишь не любя.

Он любил свою нежную, глупую женщину, жалость

Пела в сердце, и женщина, слыша ту песнь, распложалась,

Растекалась поющею кровью... и здесь,

Здесь она и пропела былинную глупость про дятла,

И тогда Человек не ударил, не вздернул за патлы,

Но расплылся, осклабился весь.

Он погладил пушистые патлы, и за руку взял, и повел он

Ко другой золотистой сосне, и терпения полон,

Перст воздевши в притихшей глуби,

Вновь задумчиво молвил - "Вот дом!.." и когда терпеливо

Сотню сосен пометил, - она поняла, и счастливо

Засмеялась - "Руби!".

Засмеялась, заластилась к мужу, смотря на него восхищенно...

Но качал Человек головою. Думал медленно и отрешенно.

И надумал. И твердо сказал - "Не пора.

Дом еще не готов. Дом сырой. Бродят в доме древесные соки.

Приударит мороз, - станет звонким, сухим, грянут сроки

Для кремня-топора!.."

И настала зима... и увел он обратно к пещере

Свое племя, огонь в очаге разъярил и ощерил,

И кремневый топор заострил,

И свалил золотую сосну, и сучки обрубил, и умело,

Сняв кору, обтесал кремешком ее ладное тело,

И пазы отворил...................................

.................................................

.................................................

...что ни утро теперь, шел тропой к заповедному бору,

За сосною сосну - чтобы плотно ложились, чтоб впору

Были чашки-пазы - расстилал,

И ложились венцы в основание, вязаны ровно,

Обло рублены - кряжем могучим. А верхние бревна

Те поменее клал.

И всходил добрый сруб, и светился на ясной поляне,

Как увиденный свыше... и верно, - в сиянном тумане

Было как-то виденье ему:

Дом стоял в небесах - вот как есть - от подножья до крыши,

Ибо нечто создать на земле, не сиявшее свыше,

Не дано никому....................................

..................................................

..................................................

...он услышал из дальней дали, из родных изначалий,

Как тепло в тишине колыбельные песни журчали,

Как струилось в него молоко,

И очнулся, и вспомнил о матери, - в доме ее не хватало!

Встал, и матицу вырубил. Сруб перекрыл. В доме стало

И тепло, и легко.

В доме печь задышала; стряпной, бабий кут хлопотливо

Запыхтел, заиграл... ребятишки смотрели счастливо

На румяную мать, на отца.

И пристроил он сени к избе, клеть холодную к лету,

И сараи, и стайки для птицы - за летнею клетью,

И ограду от зверя - с торца...................

..............................................

..............................................

...но, примерившись к Дому, петляло и смутно блуждало

Время, - в круг не оформясь еще, и еще досаждало

Племя навье - шиши, упыри,

И кручины, и навьи... - бандитские вылазки на дом

Учиняли в обиде: зачем обходить их укладом?

Гнать зачем от двери?

Не они ль в Человеке оформили Страхом тот выдел

Быть отдельным от мира?.. и он их обиду увидел,

И решил: надо здесь по людски,

По хорошему надо с "братишками" здесь разобраться.