Снега

Дарья Фоминична привычными движениями надевает наушники, сумку с радиотелефоном. Рогулев с удивлением наблюдает за ней. В окне показывается  А л и н а.

А л и н а. Фоминична!

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Чего вам?

А л и н а. Почта была?

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Одне газеты. А письма пишут пока.

А л и н а. Спасибо за народный юмор. (Скрывается.)

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а (Рогулеву). Следуй.

Р о г у л е в. Куда?

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. За мной, говорю, следуй. На больничный двор.

Выдуваев показывается в окне. Перед ним — радиотелефон. Выдуваев берет в руки бинокль, наводит его в сторону второй половины двора ветлечебницы. По радио слышен голос Дарьи Фоминичны: «Раз, два, три. Проверка. Даю проверку. Раз, два три. Вы меня слышите, Семен Семенович?»

В ы д у в а е в (лениво глядя в бинокль, буднично). Слышу, слышу. Приступай к осмотру вымени. (Наблюдает.) Так. Зайди с другой стороны. Рогулев, обеспечь безопасность.

Г о л о с  Д а р ь и  Ф о м и н и ч н ы. Не подпускает животная к себе.

Г о л о с  Р о г у л е в а. Стой, Зорька, стой. А чегой-то, Фоминична, наш коновал тебя посылает на такое дело? Доктор-то небось он, а не ты. Или ему лень свой зад от табуретки оторвать?

Г о л о с  Д а р ь и  Ф о м и н и ч н ы. Тише ты! Все, что ты ни говоришь, — слыхать же ему. И руками не размахивай — в бинокль он на нас смотрит.

В ы д у в а е в (смотрит в бинокль и разговаривает с Рогулевым, будто он стоит совсем рядом). Не стыдно, Рогулев? А еще другом меня называл. А ведь я могу за такие твои слова не добром, а злом отплатить. Вот возьму и прекращу осмотр принадлежащего тебе животного.

Г о л о с  Р о г у л е в а. Семен Семеныч, прости, бес попутал. Кажись, не до критики мне сейчас, а лезет в голову, проклятая.

В ы д у в а е в. То-то. Фоминична, продолжай осмотр вымени.

Г о л о с  Д а р ь и  Ф о м и н и ч н ы. У левого заднего соска опухоль. Шишка. Видать вам? Вот она…

В ы д у в а е в. Вижу, вижу. Все ясно.

Г о л о с  Д а р ь и  Ф о м и н и ч н ы. Можно к вам возвертаться?

В ы д у в а е в. Можно. И Рогулева давай. (Выходит из дома с магнитофоном и плоской коробкой.)

Возвращаются  Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а  и  Р о г у л е в. Выдуваев заправляет в магнитофон ленту, включает его. Слышится веселая фривольная песенка.

(Выключает магнитофон, грозно.) Кто в моих коробках рылся?

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Не подходила я, избави бог.

В ы д у в а е в. Алина!

В окне показывается  А л и н а.

А л и н а. Меня?

В ы д у в а е в. Сколько раз я говорил, чтобы ты свои тру-ля-ля с моей диагностикой не мешала? Где коробка номер шесть?

А л и н а. Я искала «Очи черные». Иди найди свою, если тебе надо.

Звук подъехавшей автомашины, хлопает дверца. Быстро входит  К о ш е ч к и н — щеголеватый, верткий, высокий молодой человек, одетый по-модному, с претензией. Он с букетом цветов. Увидев Выдуваева, поспешно прячет букет за куст сирени.

К о ш е ч к и н. Семен Семенович! О ревуар!

В ы д у в а е в (радостно, позабыв про все на свете). Аполлон! О ревуар!

К о ш е ч к и н (отводит Выдуваева в сторону). Семен Семенович, дорога каждая минута. За такси заплачено в оба конца. Но у меня есть разговор тет-а-тет.

В ы д у в а е в (показывает на дом). Прошу.

К о ш е ч к и н (галантно). Мерси.

Оба уходят в дом.

Р о г у л е в. Да что же это в сам деле? Я-то для него существую или нет? Да если корова падет… Да я его… Хоть бы ты, Фоминична, на него подействовала…

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Э-э, милай! Мне самой себе, Семушка, впору спасение делать. Как члена правления тебя прошу — уберите меня отсюда. Надоело мне губернанткой быть, на побегушках. В поле пошлите. Хучь на ферму, хучь в огородную бригаду. А ежели по летам туда не гожусь — в пастухи определите. Самого черта согласная пасти, только заберите меня отсюдова, ради Христа. Не могу без содрогания нервов смотреть, как Семена Семеныча и его супругу заграничное путешествие исказило.

Из дома выходит  В ы д у в а е в, протягивает Дарье Фоминичне коробку, небрежно показывает на Рогулева.

В ы д у в а е в. Займись им… Вместо меня. (Возвращается в дом.)

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а (привычными движениями заправляет новую ленту, Рогулеву). Приготовься. Рецепт слушай. (Включает магнитофон.)

Г о л о с  В ы д у в а е в а (с ленты магнитофона). Диагноз: биктрум астальтикум — воспаление молочных желез. Лечение: массаж вымени утром и вечером за десять минут перед дойкой. На ночь — втирание мази натрикум гринуликум.

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Понял? За мазью вечером приходи — приготовлю. Натрикум гринуликум.

Р о г у л е в (восхищенно). Фантазия! Жюль Верн! До коровы не дотрагивался, и полное тебе предписание. Да он что же, жулик, или в сам деле одной ногой в коммунизме стоит? Глянь: скотину на расстоянии лечит.

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. А бог знает, что он теперь такое.

Рогулев уходит. Дарья Фоминична укладывает магнитофон. Из дома выходит  А л и н а — женщина лет сорока пяти с пышными формами, которые особенно подчеркивают брючки и кофточка причудливого покроя с широким вырезом на груди. Садится в тени, просматривает газету, начиная с четвертой страницы.

Вы бы, Алина Евграфовна, обратили сугубое внимание на своего.

А л и н а (подняла брови). То есть что значит — «на своего»? У Семена Семеновича есть имя, кажется.

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Ведь терпят, терпят наши колхозники, а потом кобеля и спустят. Дюже недовольны им.

А л и н а. Это что, угроза?

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Из жалости я. Дочка у вас хорошая, да и вы — женщина еще не старая. Жить бы да радоваться, а вас, вишь, с мужем тоска заедает. Небось когда он с фронта хворобу в своем нутре привез и его на ровном месте без ветерка как тростинку шатало, — на тоску не жаловался. И свежего воздуха хватало, и люди деревенские вам по сердцу были, а теперь, когда силушку нагулял, — кислороду вам, вишь, обоим не хватает.

А л и н а. Как ты смеешь так разговаривать? О ком? О своем враче! О своем начальнике!

Д а р ь я  Ф о м и н и ч н а. Как умею, так и говорю. (Взяла магнитофон, ушла.)

А л и н а. Хабалка! Неблагодарная! Чтобы духу ее больше здесь не было! Сегодня же! Сейчас же! Немедленно! Ах, завидно, что я жена врача-новатора? Что у меня руки… как у всякой порядочной интеллигентной женщины — белые и мягкие? Что я вместе с вами в земле не ковыряюсь и сыта, здорова? Заслужила! Заработала! И сижу вот. И газеты читаю. (Садится, снова берет газету.) Видишь? Вот. Свежий номер. От двадцать шестого июля. В курсе всех событий. (Окинула взглядом первую страницу, вдруг.) Что такое?! Боже!!! (Читает вслух.) «Постановление ЦК КПСС о дальнейших мерах по улучшению сельского хозяйства». «…Приток высококвалифицированных сил из города в деревню, активизация самих тружеников села помогут новому расцвету советской деревни…» Семен! Семен! О!.. (Рыдает.)

Из дома выходят  В ы д у в а е в  и  К о ш е ч к и н.

В ы д у в а е в. Что с тобой? Что случилось?

А л и н а. Всё!.. Всё… погибло! Я говорила!.. Я предупреждала!.. Я умоляла!.. Всё!.. Наши планы о переезде в город Бий-Бобруйск снова рухнули! (Заломила руки.)