Горячее сердце

Параша. Я у крестной ночую. Пойдем! Пойдем! Что за разговоры!

Силан (Параше). Ты за ворота проводить, что ль? Ну, проводи! Дело доброе. Он сирота.

Параша (оборотившись к дому, несколько времени молча смотрит на него). Прощай, дом родительский! Что тут слез моих пролито! Господи, что слез! А теперь хоть бы слезинка выкатилась; а ведь я родилась Тут, выросла… Давно ли я ребенком была: думала, что милей тебя и на свете нет, а теперь хоть бы век тебя не видать. Пропадай ты пропадом, тюрьма моя девичья! (Убегает. Гаврило за ней.)

Силан. Постой! Куда ты? (Махнув рукой.) Не мое дело! (Запирает калитку.) Эка жизнь! Наказание! (Стучит в доску и кричит.) Посматривал!

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Градобоев.

Курослепов.

Гаврило.

Параша.

Вася.

Аристарх, мещанин.

Тарах Тарасыч Хлынов, богатый подрядчик.

Барин, с большими усами.

Силан.

Сидоренко.

Жигунов.

Мещане: 1-й, 2-й, 3-й.

Гребцы, песенники, инвалидные солдаты, арестанты.

Разные люди.

Площадь на выезда из города. Налево от зрителя городнический дом с крыльцом; направо арестантская, окна с железными решетками; у ворот инвалидный солдат; прямо река и небольшая пристань для лодок, за рекой сельский вид.

Аристарх сидит на пристани, ловит рыбу на удочку. Силан подходит и молча смотрит. У городнического крыльца стоит куча людей.

Аристарх (не замечая Силана.) Ишь хитрит, ишь лукавит. Погоди ж ты, я тебя перехитрю. (Вынимает удочку и поправляет.) Ты хитра, а я хитрей тебя; рыба хитра, а человек премудр, божьим произволением… (Закидывает удочку.) Человеку такая хитрость дана, что он надо всеми, иже на земле и под землею и в водах… Поди сюда! (Тащит удочку.) Что? Попалась? (Снимает рыбу с крючка и сажает в садок.)

Силан. Вот ты как ловишь-то!

Аристарх (оборачиваясь). Здорово, дядюшка Силантий!

Силан. С приговором-то оно… действительно… Много ты этого всякого приговору знаешь, а я не знаю, вот она мне и не попадает.

Аристарх. Какого приговору?

Силан. Молитва, мол, что ль, аль слова какие; вот я слушал, да не понял, а рыба-то и идет на них.

Аристарх. Полно, дядюшка Силантий, какие приговоры! Так, сам с собой разговариваю.

Силан. Ну, да уж что! Коли слово знать, на что лучше… Ты вон и часы… Скажешь, так, спроста,

Аристарх. Ты тоже рыбки половить?

Силан. До рыбки ль? Я к городничему.

Аристарх. Зачем?

Силан. У нас теперь дома литовское разорение, все одно, что Мамай прошел… Деньги пропали, раз; крестница твоя ушла…

Аристарх. Что мудреного! Уйдешь. Куда ж она?

Силан. Она у крестной, я заходил. Не велела, чтоб отцу… Ну, мне какая нужда.

Аристарх. Как же это деньги? Кому ж бы?

Силан. Ты ж говори! У вора один грех, а у нас с хозяином десять: что мы народу переклепали! Гаврилу прогнал, Вася Шустрый теперь в арестантской соблюдается покудова.

Аристарх. В арестантской? Что ты! Вот грехи-то!

Силан. Как есть грехи… Натворили… паче песка морского.

Аристарх. Как же быть-то? Надо Васю выручать! Кто ж его в арестантскую? Хозяин, что ль?

Силан. Хозяин! Силён, ну, и чудит. Городничий проснулся?

Аристарх. Поди узнай!

Силан. Что ходить-то! Он сам на крыльцо выйдет. Он целый день на крыльце сидит, все на дорогу смотрит. И какой зоркий на беспашпортных! Хоть сто человек-артель вали, как сейчас воззрится да поманит кого к себе: «А поди-ка сюда, друг любезный!» Так тут и есть. (Почесывает затылок.) А то пойти! (Подходит к городническому дому.) Аристарх. Что только за дела у нас в городе! Ну, уж обыватели! Самоеды! Да и те, чай, обходительнее. Ишь ты, чудное дело какое! Ну-ка! Господи благослови! (Закидывает удочку.)

Выходят Градобоев в халате и в форменной фуражке с костылем и трубкою и Сидоренко.

Те же, Градобоев и Сидоренко.

Градобоев (садясь на ступени крыльца). До бога высоко, а до царя далёко. Так я говорю?

Голоса. Так, Серапион Мардарьич! Так, ваше высокоблагородие.

Градобоев. А я у вас близко, значит, я вам и судья.

Голоса. Так, ваше высокоблагородие! Верно, Серапион Мардарьич.

Градобоев. Как же мне вас судить теперь? Ежели судить вас по законам…

1-й голос. Нет, уж за что же, Серапион Мардарьич!

Градобоев. Ты говори, когда тебя спросят, а станешь перебивать, так я тебя костылем. Ежели судить вас по законам, так законов у нас много… Сидоренко, покажи им, сколько у нас законов.

Сидоренко уходит и скоро возвращается с целой охапкой книг.

Вон сколько законов! Это у меня только, а сколько их еще в других местах! Сидоренко, убери опять на место!

Сидоренко уходит.

И законы всё строгие; в одной книге строги, а в другой еще строже, а в последней уж самые строгие.

Голоса. Верно, ваше высокоблагородие, так точно.

Градобоев. Так вот, друзья любезные, как хотите: судить ли мне вас по законам, или по душе, как мне бог на сердце положит.

Сидоренко возвращается.

Голоса. Суди по душе, будь отец, Серапион Мардарьич.

Градобоев. Ну, ладно. Только уж не жаловаться, а коли вы жаловаться… Ну, тогда уж…

Голоса. Не будем, ваше высокоблагородие.

Градобоев (Жигунову). Пленные есть?

Жигунов. Ночью понабрали, ваше высокоблагородие, – за безобразие, – двое портных, сапожник, семь человек фабричных, приказный да купецкий сын.

Градобоев. Купеческого сына запереть в чулан да сказать отцу, чтоб выручить приходил и выкуп приносил; приказного отпустить, а остальных… Есть у нас работа на огороде?

Жигунов. Есть. Человека два нужно.

Градобоев. Так отбери двоих поздоровее, отправь на огород, а тех в арестантскую, им резолюция после.

Жигунов с арестантами уходит.

Какие еще дела? Подходите по одному!

1-й мещанин. Деньги вашему высокоблагородию, по векселю.

Градобоев. Вот и ладно, одно дело с плеч долой. Сидоренко, положи в стол! (Отдает деньги Сидоренке.)

Сидоренко. Много у нас, ваше высокоблагородие, этих самых денег накопилось, не разослать ли их по почте?

Градобоев. Посылать еще! Это что за мода! Наше дело взыскать, вот мы и взыскали. Кому нужно, тот сам приедет, – мы ему и отдадим; а то рассылать еще, Россия-то велика! А коли не едет, значит, ему не очень нужно.

Подходит 2-й мещанин.

Тебе что?

2-й мещанин. Векселек вам! Не платит.

Градобоев (приняв вексель). Сидоренко, сунь его за зеркало.

Сидоренко уходит.

2-й мещанин. Да как же за зеркало?

Градобоев. А то куда ж его? В рамку, что ль, вставить? У меня там не один твой, векселей тридцать торчит. Вот встречу как-нибудь твоего должника, скажу, чтоб поплатился.

2-й мещанин. А если он…

Градобоев. А если он… а если ты станешь еще разговаривать, так видишь. (Показывает костыль.) Пошел прочь! (Увидав 3-го мещанина.) А, друг любезный, ты здесь! Долги платить – денег нет, а на пьянство есть: вексель на тебя другой год за зеркалом торчит, заплесневел давно, а ты пьянствуешь. Ступай в сени, дожидайся! Вот я тебе вексель-то на спину положу, да костылем и стану взыскание производить.