...Чума на оба ваши дома!

Бальтазар (Самсону). Что ты сказал, дружочек? Самсон. Правду сказал, солнышко… Бальтазар. Это у нас-то уксус?! Самсон. Сказал бы – моча, но боюсь обидеть! Бальтазар (бросаясь в драку). Правильно боишься, Капулетьево отродье!

Бальтазар и Самсон дерутся, их пытается разнять Бенволио.

Бенволио. Эй, дураки, назад! Назад! (Выхватил кинжал.) Вот я вас проучу, мерзавцы!

К нему бросается Валентин.

Валентин. Синьор, вы обнажили свой клинок с угрозой против моего слуги! Я требую ответа!

Бенволио. Клинок не мой, а ваш, о юный друг! И я его хочу вернуть немедля, поскольку туп он так же, как и вы! (Швыряет ему кинжал).

Валентин. Ах, вот как?! Что ж… Рискните наточить его в бою!

Бенволио и Валентин фехтуют. Их пытаются разнять.

Антонио (разнимая). Кончайте, петухи! Бенволио, ну будь хоть ты умней.

Бенволио (отталкивая Антонио). Отстаньте, сударь! Все из-за вас! И вашего вранья! И вашей размалеванной девицы, что подложили вам после других!

Антонио. Что ты сказал, подлец!.. (Хватает Бенволио за ворот камзола, тот, отбиваясь, ранит Антонио в плечо.) Ну вот и кровь! Дурак!

Розалина (бросается к Антонио). Жених мой, что с тобой?! (Пытается перевязать ему руку). Уйдем отсюда!

Антонио. Нет, дорогая, подожди-ка!.. Эта рана – не последняя! Перевязывать будем сразу!.. (Всем). Синьоры! Я не лез в ваши распри, поскольку жил далеко и мне было на все наплевать… Но теперь – здесь мое приданое, и моя капля крови на камнях Вероны! Мне за нее заплатят! Кто? Тот, кто еще раз скажет дурное слово о моей жене или ребенке. Вы слышите, ублюдки Монтекки и ублюдки Капулетти?

Возгласы негодования среди родственников двух семейств.

Бенволио. Негодяй, что он позволяет себе?

Валентин. Пора укоротить ему язык. Синьор Бенволио, заходите сзади!

Розалина. Не сметь! Не подходите к нему! (Выхватывает нож, становится спиной к спине с Антонио).

Антонио. Молодец, девочка! Прижмись ко мне покрепче! И приятно, и отступать некуда. Тыл в бою – главное!.. Послушайте, ребятки, мы вам – не мальчик с девочкой, которых легко угробить себе на развлечение… Мы повоюем и положим рядом столько, сколько к нам приблизится! «Чума на ваши оба дома!» Вот она – чума, перед вами! Побеспокойтесь о гробах!

Появляется Герцог со свитой.

Герцог (с отчаяньем).

(Оглядывает собравшихся).

(Антонио).

А может, вы, синьор?

(Поменяв тон, тихо). Я вам так скажу, Антонио, у вас был редкий шанс – изменить ход судьбы, войти во дворец истории героем… А вы не сумели войти даже в его переднюю, обделавшись на лестнице… Поэтому вы мне больше не интересны! Повелеваю немедленно исчезнуть из Вероны и не возвращаться, пока не запасетесь справками епископа, что вам можно не только венчаться, но и пожимать руку честным людям!.. (Розалине). Вас, синьора невеста, я бы просил в дальнейшем соблюдать скромность и приличие, вести строгий образ жизни в ожидании суженого и хранить как самую большую ценность тот дар природы, который зреет у вас внутри… Это дитя – моя последняя надежда! В нем кровь двух проклятых домов соединились не для смерти, а для жизни. Поэтому я, Герцог Веронский, беру его под свое покровительство… (Переходя на пафос).

Решительно поворачивается, уходит в сопровождении свиты.

Монтекки, Капулетти, слуги, горожане расходятся. На площади остаются только Антонио и Розалина.

Антонио. Не успел вселиться в город – уже изгнан! Нет, черт меня подери, я как-то умею разнообразить свою биографию… Знаешь, Розалина, из всех игр, в которых я набил руку, жизнь – самая азартная!

Розалина (со вздохом). И самая невезучая!

Антонио. Неправда, моя девочка… (Обнял ее). Я выиграл тебя, ты – внука Герцога. Разве это мало?

Розалина (прижавшись к нему). Плевать мне на Герцога! Главное – это твое дитя, Антонио. Ты не откажешься?

Антонио. Теперь уж точно нет. Я при всех сказал!

Розалина. Ты – славный. Ты даже мне начинаешь нравиться… (Целует его). Я тебе нравлюсь?

Антонио. Еще бы…

Розалина (игриво). А что тебе хочется… Для полного счастья?…

Антонио. Не обидишься?

Розалина. Нет… Можешь не стесняться…

Антонио. Если совсем честно – поесть бы хоть чего-нибудь!.. С этой свадьбой дурацкой с утра маковой росинки во рту не было. Живот свело!

Розалина (вскочив). Господи, как же я забыла? Жена называется… (Подбирает брошенные горожанами корзинки с едой). Чертовы гости! Сами жрут, а новобрачные – живи поцелуйчиками… (Приносит корзинку Антонио). Вот. Тут и хлеб, и сыр, и рыбка запеченная… (Антонио набрасывается на еду.) Кушай, муж мой! Кушай!. (С нежностью смотрит на него). Когда мы заживем семьей, я тебе готовить стану… Знаешь, как я умею готовить?!

Антонио (пережевывая). Представляю… Я как тебя увидел – сразу подумал: эта – умеет готовить!

Розалина. Ты только не бросай меня.

Антонио. Сказал же…

Розалина. Что бы ни случилось… Поклянись!

Антонио. Что еще может случиться?

Розалина. Мало ли… (Нерешительно). Я думала: говорить – не говорить… Но ты – славный, и я не хочу, чтоб потом получилось, будто я от тебя что-то скрывала… В общем… Один из двоих – тех… в беседке… ну, помнишь, я рассказывала… из Милана которые… друг Джорджи… так вот… он – негр был!

Долгая пауза.

Антонио… (довольно спокойно). Ну и что?… (Пауза). Но, вообще-то, девочка, когда человек ест рыбу, такие вещи сообщать не обязательно…

На площади появляется Бальтазар, направляется к бочонку с вином.

Бальтазар (Антонио). Вино-то я забыл в суматохе… Вовремя вспомнил.

Антонио. Очень вовремя, Бальтазар… И перед тем, как уносить бочонок, не хочешь его чуть-чуть облегчить?

Бальтазар. Конечно, синьор… Прошу! Угощайтесь! (Наливает кружку Антонио, тот залпом выпивает.) Ну, как… Нравится?… А бесчестный Самсон говорит, что это хуже мочи!

Антонио. Неправда! Поскольку мне почти постоянно приходится пить мочу, авторитетно заявляю: это – лучше! (Вновь подставляет кружку).

Бальтазар (со вздохом наполняя кружку). Разлучает нас с дружком злая судьба… Ах, это так больно!.. У вас ведь то же самое?…

Антонио (задумчиво). Почти.

Бальтазар. Значит, вы меня понимаете?

Антонио. Как никто…

Они выпили. Бальтазар неожиданно запел, Антонио подхватил: