Скандальное происшествие с мистером Кеттлом и миссис Мун

Делия. Да, мне, пожалуйста, ликеру.

Кэттл достает из шкафчика графин с ликером; наливает рюмку ликеру для Делии и стакан виски с содовой для себя.

Я заезжала в банк, чтобы поговорить с вами о делах нашего Фонда радиофикации больничных коек. Вас интересует этот вопрос?

Кэттл (вежливо). Ни в малейшей степени.

Делия. И это говорит управляющий банком!.. Какой ужас!

Кэттл. Да, пожалуй, в устах управляющего банком это действительно звучит просто кощунством. (Подходит к Делии, протягивает ей рюмку, поднимает свой стакан.) Бум-да-да! (Пьет.)

Делия. Диддл-диддл-диддл! (Медленно потягивает ликер.)

Кэттл. Но я больше не управляющий банком. Я перестал им быть сегодня утром, в двадцать пять минут десятого.

Делия. Это оказалось так несложно?

Кэттл. Понадобилось ровно три секунды. Я шел в банк, был уже рядом, как вдруг услышал голос: «Зачем, Джордж? Зачем тебе все это? Долго ли это будет продолжаться?» Я ничего не мог ответить и решил поэтому взять и покончить. А они думают, что я болен, пьян, рехнулся. Ничего подобного. Я просто покончил со всем этим. Хватит.

Делия. Что же вы намерены делать дальше?

Кэттл. Странный вопрос! Странный в устах человека, который только что сыграл партию барабана на угольном ведерке.

Делия. Пожалуй, вы правы. Но мы, женщины, ужасно любим строить планы, мистер Кэттл. По-видимому, вы сами еще не знаете, что будете делать дальше.

Кэттл. Нет, знаю. Я не буду управляющим банком. Буду прямой противоположностью тому, что инспектор Стрит называет солидным и надежным малым. И в связи с этим вам лучше всего попросить молодого Моргана, чтобы он взял на себя обязанности казначея Фонда – пока не назначат другого управляющего. Я очень сожалею, что так получилось, миссис Мун. Это была единственная возможность видеться с вами, а наши встречи были для меня в некотором отношении даже приятными.

Делия. Поясните, что значит «в некотором отношении», мистер Кэттл?

Кэттл (решительно). Нет, нет, не просите меня об этом, миссис Мун.

Делия. Почему?

Кэттл. Когда сегодня утром, не дойдя до банка, я повернул обратно, я твердо уже знал, что прежде всего мне надо перестать притворяться. Я столько лет притворялся, что мне это надоело. И если вы сейчас потребуете от меня откровенности, я буду вынужден сказать правду. А она может вам не понравиться, Я не боюсь обижать людей, которые мне несимпатичны, например, старика Хардэйкра. Однако мне не хотелось бы обидеть вас.

Делия. Но, возможно, ваш ответ меня нисколько не обидит! Если на то пошло, вы сами только что высоко оценили мою понятливость и похвалили за игру на угольном ведерке.

Кэттл. Вы были просто великолепны, миссис Мун.

Делия. К тому же вы так распалили мое любопытство, что у меня, кажется, начался жар.

Кэттл. Вид у вас обычный.

Делия. То есть?

Кэттл. Вы, как всегда, ненормально сдержанны.

Делия (ставит рюмку на столик). Если вы считаете, что я холодна и сурова, то разрешите вам сказать, что я умышленно стараюсь казаться такой – и это стоит мне немалого труда.

Кэттл. Прекрасно. Вот вам и ответ на ваш вопрос. Каждый раз, когда мы встречались с вами на заседаниях Фонда радиофикации больничных коек, я, даже умирая от желания спать, все время ловил себя на мысли: а что, если сорвать с нее эти дурацкие очки, растрепать волосы, содрать этот чопорный костюм, одеть в какое-нибудь роскошное платье с кружевами и попробовать поухаживать за ней…

Делия (встает, у нее слегка перехватывает дыхание). О!

Кэттл. Вот это я и имел в виду, когда сказал, что встречи с вами были для меня приятны.

Делия. Вам всегда приходят в голову такие мысли, когда вы видите женщин?

Кэттл. Нет, преимущественно только тогда, когда я вижу вас.

Делия (решительно). Что ж, прекрасно! (Идет к двери.)

Кэттл. Что вы собираетесь делать? Хотите позвать полицейского инспектора?

Делия. Нет. (Уходит налево.)

Кэттл делает движение, словно хочет броситься вслед, но передумывает, подходит к шкафчику и, пожав плечами, наливает себе виски. У него удрученный и несчастный вид. Он беспокойно ходит по комнате, останавливается, прислушивается. Слышно, как открывается, а затем захлопывается входная дверь, щелкает замок. Кэттл, удивленный и обрадованный, смотрит на дверь слева.

Входит Делия. В руках у нее корзинка с продуктами и картонка для платья. Она ставит корзинку и картонку на письменный стол, берет рюмку с ликером, пьет до дна; смотрит на Кэттла.

Делия. «Позвать полицейского инспектора»! Глупее вы ничего не могли придумать?

Кэттл. Да, пожалуй, это самая большая глупость, которую я изрек за сегодняшнее утро.

Делия. Воображаете, что вы единственный человек в этом отвратительном городишке, которому надоело притворяться?

Кэттл. О, надеюсь, что не единственный.

Делия. Пожалуйста, не думайте, что вам будет предоставлена честь сорвать с меня эти дурацкие очки, растрепать мне волосы, облачить меня в легкомысленный наряд – кружева, оборки и прочую ерунду! Я сделаю это сама! (Берет картонку.) Где у вас спальня? Там?

Кэттл. Да, дверь в глубине.

Делия. Отлично. (Уходит направо.)

Кэттл (идет к торшеру, включает его. Листает телефонную книгу, поднимает трубку и, напевая под нос, набирает номер; в телефон). «Торговый дом Хардэйкра»?… Говорят из Лондонского и Норс-Мидлендского банка. Нам нужен член городского управления Хардэйкр… По весьма неотложному делу… (Меняет голос.) Член городского управления Хардэйкр?… Говорят из Лондонского и Норс-Мидлендского банка… Нет, это не по поводу долгосрочного кредита, о котором вы просили… По поводу жизни вообще… Ж-И-3-Н-И! Мы думаем, что вам небезынтересно знать наше мнение на сей счет. Так вот, мы убеждены, что жизнь – это великолепнейшая штука! Будьте здоровы. (Нажимает трубкой на рычаг и кладет ее рядом на стол. Гасит бра.)

В комнате уютный полумрак. Из спальни выходит Делия. Она совершенно преобразилась. На ней халат, мягко облегающий ее фигуру, волосы причесаны не так гладко; она сняла очки и стала необычайно привлекательной и женственной. Кэттл смотрит на нее с изумлением и восторгом.