Блоха

ПЛАТОВ (кричит). Ета самая! Зарезали! Голову сняли! Как была блоха, так и есть. Ничего не сделали! М-мастера! Кошелки вам плесть! Еще, поди, аглицкую работу испортили? Уб-бью!

ЛЕВША (обиделся, свихнул картуз на ухо). Ежели – кромя всего прочего – это, то есть, кто же испортил?

ПЛАТОВ. М-малч... Кто? Ты, Левша, косорукий, вот кто! Ма-астер!

ЛЕВША. Это я-то? Цык! (Цыркает сквозь зубы в знак высшего презрения.) Я свою работу сделал... технически... Да...

ПЛАТОВ. Сделал? Ну так и говори, что сделал? У-у-у!

ЛЕВША. А что сделал, то... вот это самое и сделал. Царю... это самое... предъявите... – тогда оно и выйдет – технически. А преждевременно – вроде как не желаю, да.

ПЛАТОВ. Ма-алчать! В бутылку загоню. З-запечатаю! «Царю предъявите!» Это, стал-быть, чтобы я перед Царем острамился, как вы передо мной? Нет, голубчики, шалишь! Так и так вашу... Я вам проверку устрою! Я вас на чистую воду выведу! Сейчас к аглицким мастерам одним духом скачу: они мне все ваши дуравьи хитрости разберут. И ежели только да вы мне ничего не сделали – я вас... (По очереди подносит кулачище под нос каждому из оружейников.)

Левша пятится, Егупыч крестится, Силуян стоит монументом.

Ммалчать! Трогай!

ТРОЙКА. Куда прикажете?

ПЛАТОВ. В Лондон ихний. Гони во весь дух!

Свист, гик, топот.

(вдруг вскакивает.) Стой, стой, стой! (Оборачивается, Левшу – за шиворот и к себе в санки – в ноги.) Сиди, с-сукин сын, тут заместо пубеля! И до самого до Лондона чтобы у меня не пикнул! Ты мне за всех ответишь. Ну, гайда!

Отъезжают.

ДЕВКА МАШКА (кидается вслед с причитаньем). Красавчик ты мо-о-ой! Да куда ж он тебя-а-а? Ой, погубят тебя нехристи...

ЛЕВША (высовывает вихрастую голову из саней). Прощай, Машка! Сорокоуст-то, сорокоуст, не забу...

Платов за вихры сует его назад.

ЕГУПЫЧ (спокойно). Царствие ему небесное, вечный покой!

Издали слышно – казаки затянули: «И-эх, в Таганроге...»

Занавес

Действие третье

1-Й ХАЛДЕЙ (выходит на авансцену перед занавесом). Представление продолжается! А именно: вид с высоты на знаменитый город Лондон ихнего отечества. Эй, занавес!

После поднятия занавеса открывается Англия – тоже, как и Петербург, тульская – очень удивительная. Въезжают платовские сани, тройка.

ПЛАТОВ (для англичан он прибрался – в белых перчатках, с цветком в петлице. Вылезает из саней, вытаскивает оттуда Левшу). Вылезай, ты! Ну-ка, Свистовой, достань мне сейчас ихних Удивительных Людей, химиков-механиков-мастеров, да чтоб были аглицкие первого сорта. Ну, живо!

1-Й СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Как скоро, так сейчас!

ПЛАТОВ (отхлебывая из фляги). Ф-фу, отлегло!

ХИМИК-МЕХАНИК (входит с Мастером). А вот и мы, самые ихние Удивительные Люди, химики-механики-Мастера на все руки, первое средство от скуки.

ПЛАТОВ (элегантно). Ах... бонжур, бонжур!

ХИМИК-МЕХАНИК (вытащив огромные часы, Мастеру – важно). У вас – сколько?

МАСТЕР (вытащив часы). Без четверти.

ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Благодарим вас.

ПЛАТОВ. А что, будто личности ваши я видел гдей-то, а? Да вы ихние ли настоящие?

МАСТЕР. Мы-то? Да вот те не крест не святой. Вот те не перед истинным! Да чтоб мне не издохнуть! Да чтоб мне...

ПЛАТОВ. Стой! А ну перекрестись.

Химик-механик и Мастер крестятся: на затылок, на спину, и сзади же – на правое и левое плечо.

Ну, ладно, вижу: креститесь не по-нашему. (Свистовому – нежно.) Свистовой, голубчик, шкатулочку мне из саней – просю вас...

Свистовой от нежного обращения обалдел, стоит, хлопает глазами.

(орет.) Да ты что: оглох, сукин сын? (Спохватившись – англичанам.) Ах, пардон, пардон... (Взяв от Свистового шкатулку.) Ну, неправославные, так и так: глядите – ваша работа?

ХИМИК-МЕХАНИК (пробует на зуб). Да-а! Наша аглицкая, первый сорт.

МАСТЕР. Сами из стали ковали – под видом блохи. Ка-ак же!

ПЛАТОВ. Что ж: как была ваша блоха, так и есть?

МАСТЕР (глядит). Как была – так и есть. В том же пространстве.

ХИМИК-МЕХАНИК (глядит). Ни подмены, ни перемены, ни рог, ни хвоста: как была, так и осталась.

ПЛАТОВ. Быть того не может, не верю! Так и так: была ваша удивительная диковина у наших тульских мастеров, и, стал-быть, произвели они над ней какой-то секрет – еще вашего удивительней, а какой секрет, про то не говорят. Так чтоб выведали вы мне секрет вон у энтого проклятого Левши. М-малчать! Не выведаете – в Сибирь сгоню! (Спохватившись.) Ах, пардон, пардон, пардон...

ХИМИК-МЕХАНИК. Ничего. Не извольте беспокоиться, выведаем.

ПЛАТОВ. Убедительно благодарю вас... (Левше.) Ну ты, такой-сякой, лопать хочешь?

ЛЕВША. Оно... это самое... ежели и птицы такой нету, чтоб не ела, а пела... Что же я, вроде как хуже птицы, что ли?

ПЛАТОВ (Свистовому – на Левшу). Доставить его в пищеприемную ихнюю комнату!

СВИСТОВОЙ. Рад стараться! Сию минуточку.

Открывает дверцу в какой-то железной трубе, оттуда грохот, пламя – вталкивает туда Левшу.

ЛЕВША (мечется, орет). Ой, царица небесная! Ой, чтоб тебя розорвало! Ой, пустите! Ой, Машка, сорокоуст не заб...

ПЛАТОВ (Химику-механику и Мастеру). Ну, пока что, стал-быть, счастливо вам оставаться. Мне в Петербург к Царю поспешать надобно. (Садится в сани.) Трогай! (Машет англичанам ручкой.)

ХИМИК-МЕХАНИК. Скатертью дорожка, буераком путь! (Вынув часы – Мастеру.) У вас сколько?

МАСТЕР. Без четверти.

ХИМИК-МЕХАНИК. И у меня без четверти. Идем к Левше.

Совершают путешествие тем же порядком, что и Левша. Тем временем Левша – с грохотом, с пламенем – вываливается из трубы в «пищеприемную комнату». К нему, как и полагается в Англии, сам ползет накрытый стол и скамья. Левша нахлобучил картуз, пятится, потом осторожно трогает стол – ничего; садится на скамью – ничего. Вдруг сбоку, из деревянной толпыжки в стене, вылезает не спеша огромная кнопка, лезет прямо на Левшу.

ЛЕВША. Уйди... уйди... уйди, нечистая сила! (Упирается в кнопку рукой, кнопка ныряет в гнездо, подымается трезвон. Левша вскакивает – бежать.)

Входит аглицкий ПОЛОВОЙ – вроде московских тестовских, в белом, а рожа черная.

(таращит на него глаза.) Эка, мордальон-то у тебя, а? Ну вот что, конечно... это самое... Самоварчик мне и ситного, подрукавного, фунт – да с изюмом чтоб, слышь?

Половой скалит зубы, мотает головой.

(Громче.) Чаю, говорю, ну? Немырь ты этакий! Чаю пить с дороги желаю – понял?

ПОЛОВОЙ. Донтандерстэнд.

ЛЕВША. Дон-дон-дон! Долдон, больше ничего. Нет чтоб по-нашему, это самое, по-русски: и просто и всякому вроде понятно, а то: «дон-дон-дон»... Ну – есть, снедать, трескать, лопать, жрать – понял? Кала-мала-бала-гам-гам! (Щелкает зубами, показывает пальцем себе в рот.) Понял?