Пьесы

Эдме. Останови ее!

Клод. С сегодняшнего дня мне безразлично, что делает твоя дочь и что делаешь ты; я больше не имею к этому никакого отношения.

Эдме. Ты жесток!

Клод. Вот один из немногих упреков, которых я от тебя еще не слышал.

Эдме. Вспомни, ты ведь простил меня.

Клод. И она это говорит всерьез… Так ты не понимаешь, что сейчас уже одно слово «прощение»… но нет, довольно! меня тошнит от всех этих объяснений.

Эдме. Меня тоже, поверь.

Клод. То, что я тебе только что сказал — это совершенно искренне. Теперь, когда она нас покидает, нет смысла продолжать совместную жизнь. У тебя, насколько я понимаю, большие обязательства в отношении другого человека, отныне ты можешь выполнять их без помех. Что же касается меня, то я, вероятно, откажусь от пасторства.

Эдме (с испугом). Быть не может!

Клод. Те слабые силы, которые, как мне казалось, еще были у меня — я чувствую, что они меня оставили.

Эдме. Ты не можешь так внезапно утратить веру, это немыслимо!

Клод. Я не знаю. Возможно, истинная вера мне никогда не была дана.

Эдме. Истинная вера… Но вспомни, когда мы были с тобой невестой и женихом — как ты говорил о жизни, с какой убежденностью ты произносил некоторые слова… ты был искренен!

Клод. Я был искренен, я был счастлив тогда.

Эдме. Твои глаза сияли, мне казалось подчас, что я вышла за тебя из-за этого взгляда… Никто в моем окружении не говорил как ты; лица у них были невыразительны. Ты же, одна лишь твоя интонация… ты словно открывал передо мной мир.

Клод. Но десять минут назад Осмонда уверяла меня, что именно эти фразы, слишком часто повторяемые, отвратили ее от веры.

Эдме. Это были не они: те были новыми тогда — новыми, нестертыми.

Клод. Я открывал для тебя мир? Что это был за мир?

Эдме. Я не знаю.

Клод. Но вспомни дальнейшее. Первые месяцы нашего брака. Сомнения, охватившие меня. Длительные прогулки, которые ты совершала в одиночестве и возвращалась усталая, печальная, с непроницаемым лицом. На все, о чем я спрашивал, ты отвечала односложно; во мне накапливалась горечь.

Эдме. Ты мне не говорил об этом.

Клод. Любил ли я тебя в то время? Любила ли ты меня? Мы этого не помним, мы, может быть, не знали этого никогда. (Молчание.) Ты связала со мной свою жизнь, уверовав во взгляд, в интонацию. Взгляд, обещавший… что? Это таинственное обещание не было выполнено: вот и вся история нашей совместной жизни… (После паузы.) И то же — когда я думаю о Боге. Я верил порой, что он говорит со мной — возможно, это была лишь экзальтация; она вводила в заблуждение. Кто я? Когда я пытаюсь постичь себя, я ускользаю от себя… Минуту назад мне казалось, что я ненавижу тебя; казалось, что я готов тебя убить, выгнать, топтать ногами… И вот это прошло… Ты не находишь, что ему везет?

Эдме. О ком ты?

Клод. Ты знаешь.

Эдме. Почему ему везет, Клод?

Клод. Потому что он скоро покончит со всем этим.

Эдме. Тебя не пугает смерть?

Клод. Нет… не думаю. Как бы то ни было, это единственный шанс человека. Даже если это — не дверь, которой предстоит отвориться.

Эдме. У тебя больше мужества, чем у меня.

Клод. Ты боишься быть судимой?

Эдме. Да… пожалуй.

Клод. A я — напротив… Явиться людям тем, кто ты есть, или… уснуть вечным сном.

Эдме. Почему ты улыбаешься? О чем ты думаешь?

Клод. Помнишь то место над Сен-Лу, где почва вдруг резко оседает? Там такой зеленый излом, в глубине его течет Равенуза, вдали — горы; в ясный день за долиной виднеются Три Клюва… Как-нибудь вечером, после обеда, можно поехать туда — как в самое первое время, и тогда…

Эдме (в страхе). Нет, нет, я не хочу…

Фелиси (за дверью). Подождите, мадемуазель, я предупрежу господина пастора. (Входит.)

Клод. Что, Фелиси?

Фелиси. Это мадемуазель Обонно с маленьким Рене: так она назвалась.

Клод. Почему вы сказали, что я здесь?

Фелиси. Ну а разве вы не здесь? (Клод и Эдме обмениваются взглядами.) Пожалуйста, входите, мадемуазель…

^{Входит молодая девушка, она ведет за руку малыша лет пяти, в руках у него — букет роз.}

М-ль Обонно. Добрый день, сударыня, добрый день, господин пастор. Извините, что зашла в такой час: но Рене сегодня увозят, и мы провели весь день в беготне.

Клод. Напротив, это очень приятно.

М-ль Обонно. Нам тем более хотелось зайти сегодня, что это день вашей свадьбы.

Эдме. Двадцать первое декабря… верно, верно.

М-ль Обонно (обращаясь к Рене). Передай же букет госпоже Лемуан. Ну, можно ли быть таким неповоротливым! (Рене протягивает Эдме букет.)

Эдме. Это чересчур любезно…

Клод. Да, действительно…

М-ль Обонно. Сущий пустяк… как подумаю, в каком мы долгу перед вами!.. Его мать (указывает на Рене) поручила мне кланяться вам.

Клод. Как она поживает?

М-ль Обонно. Помаленьку, как всегда; но она не жалуется; и потом, как она говорит, «без господина и госпожи Лемуан один Бог знает, что было бы со мной».

Эдме. Почему?

М-ль Обонно. Разве вы не помните, что это вы устроили ее в приют на улице Мишель-Бизо?

Клод. Да, верно, она сейчас там.

М-ль Обонно. У дьяконесс на Мишель-Бизо. Как она говорит: «Все чрезвычайно добры ко мне».

Клод. Тем лучше.

М-ль Обонно. И она мне наказала передать вам, что она много молится за вас, господин пастор, хотя вы конечно же не нуждаетесь в ее молитвах, и также за госпожу Лемуан, и за мадемуазель Осмонду.

Клод. Спасибо, спасибо.

М-ль Обонно. Как мы всегда говорим, пасторы, как вы, на дороге не валяются.

Маленький Рене. А можно мне пожелать счастливого Нового года крестной?

М-ль Обонно. Дело в том, что он уезжает на Новый год к моей матери, в Шарант.

Эдме. Верно, я забыла, что Осмонда — его крестная… (Идет в глубь сцены и зовет: «Осмонда! Осмонда!»)

Осмонда (из своей комнаты). Что?

Эдме. Пришел твой крестник, он хочет поздороваться с тобой… маленький Рене Обонно…

М-ль Обонно. Нет, он — Феррандон, это фамилия моего зятя.

Эдме. Да, правда, прошу прощения. Маленький Феррандон, Осмонда!

Осмонда. Но я сейчас укладываюсь.

М-ль Обонно. Мадемуазель Осмонда отправляется в путешествие?

Эдме. Она готовится принять место.

М-ль Обонно. Мадемуазель всегда была такой серьезной! И, конечно, это предложение… это, наверное, что-нибудь совсем особенное.

Клод. Место учительницы…

М-ль Обонно. Правда? И я полагаю, у людей, хорошо вам знакомых.

Клод. У господина, чья жена неизлечимо больна.

М-ль Обонно. Какой ужас! Как посмотришь кругом…

Клод. У него две малолетние дочки.

М-ль Обонно. И, конечно, мсье уже в возрасте. Я уверена, что это будет настоящая мама для милых крошек.

Осмонда (приоткрывая дверь). Ну вот, Рене, входи, пожалуйста. Здравствуйте, мадемуазель, зайдите и вы на минуточку.