Любовь и голуби (сборник)

Царь. Ну, Ваня… Коли в такую неожиданность все дело повернул… Прочь с глаз моих! Иди-ка!.. Пошляйся!.. По белу свету. Наберись ума-разума.

Царица. Как же он пойдет, батюшка? Один-то? Слабый он для походов, задумчивый. Погубит себя.

Царь. Сумел богатства нас лишить, сумей назад вернуть. Хватит ему книжки читать да звезды считать. Пусть к жизни приспособится! Вон, Игнашку тебе с собой даю, и больше никаких условий!

Игнашка (пал на колени). Царь-государь! Не пройдем мы леса дремучие, болоты ядовитые! Помрем в пути-дороге! Пощади, царь-батюшка!

Царь. Твердо на своем стоишь, Ваня?

Иван-царевич. Куда прикажешь, туда я и пойду, батюшка.

Царь. И шапку передо мною не скинешь на прощание?

Иван-царевич. Не могу, батюшка.

Царица. Ты ли это, Ванюшка?! Тихий был, покорный, слова не вытянешь, вдруг на тебе…

Царь (Министру). Вывесть их обоих за ворота! Немедленно! Пойдем, царица, в спаленку, поплачем из-за сына неблагодарного. Помыкает по белу свету, посмотрит, почем фунт лиха. Может, так из него царь получится… Даже схитрить не может. Пойдем.

Увел Царь Царицу, которая перед этим поцеловала сынка на прощание, поплакала. Потом Министр со стражей проводили Царевича с Игнашкой.

Картина третья

Стоят Иван-царевич с Игнашкой посередь дремучего леса. То там, то сям в ветвях страшные глаза посверкивают. Наверное, филины да совы на путешественников лупятся.

Игнашка. Царевич, однако запутался ты в звездах своих. В эдакую страсть нас завел.

Иван-царевич. Скоро должен кончиться лес. По всем приметам. Через день придем в царство соседнее.

Игнашка. Все болота, все трущобы прошли?

Иван-царевич. Прошли. По расчетам, последний лес остался.

Игнашка. У других царевичи как царевичи: по домам сидят, разные развлечения себе устраивают, слуг своих тешат наградами да винцом. Один я с тобой, непутевым, мыкаюсь.

Иван-царевич. Не хочешь идти – возвращайся. Я теперь хоть сто болот, сто лесов пройду. А ты возвращайся.

Игнашка. Ага. Чтоб царь с меня три шкуры спустил? Почто, закричит, сына моего неприспособленного оставил?!

Иван-царевич. Приспособленный я, Игнашка! А я и не знал! Могу хоть сейчас без отдыха дальше идти! Пойдем!

Игнашка (хмуро). И дальше для меня радости никакой. Ты куда ни заявишься, везде тебе почет и благость, как сыну цареву, а мне из-за твоего характера так и жить без куражу, без веселья.

Иван-царевич. Не сердись, Игнашка. Придем к людям – повеселишься.

Игнашка. Все ноги сбил… Тут кровянка выступила… И тут…

Иван-царевич. Хорошо. Давай веток нарежем, костер разведем, а утром в путь-дорогу.

Начал Царевич хворост собирать, ветки рубить, а Игнашка за ним следом с ножом крадется: решил зарезать Царевича. Потом как кинется сзади, как повалит на землю!

Игнашка. Чего хочу, спрашивал?! А ну сымай кафтан! И сапоги сымай!

Иван-царевич. Что ты?! Игнашка! Убери нож! Пожалуйста!

Игнашка. А не хочешь, можешь и не сымать. Так и так тебя зарежу.

Иван-царевич. За что? Ничего худого тебе не делал…

Игнашка. Прощайся со своей жизнью, царевич! Надоело мне под тобой ходить. Без тебя в чужое царство-государство сыном царевым приду. Я еще на ихней дочери там женюсь, и будет мне полная благость.

Замахнулся Игнашка на Ивана-царевича.

Иван-царевич. Погоди, Игнашка! Погоди, послушай!

Игнашка. Быстрее говори, а то у меня уже терпения нет.

Иван-царевич. Все отдам тебе, но…

Игнашка. Ну че но-то, че но?

Иван-царевич. Кафтан сменишь, сапоги, но…

Игнашка. Ну че но-то?

Иван-царевич. Судьбу как переменишь? Разве виноват я, что царевичем родился?

Игнашка. Это я разберусь. Склоняй голову, не хочу кафтан кровью пачкать.

Иван-царевич. Не убивай меня, Игнашка! Все, что хочешь, для тебя сделаю.

Игнашка. На что ты мне сдался? Мешаешься только под ногами…

Иван-царевич. Игнашка, вдруг живой я больше пригожусь, чем мертвый?

Игнашка. Возиться с тобой… Постой-посто-ой! О! Слово крепкое мне дашь?

Иван-царевич. Слово? В чем?

Игнашка. Слугой моим быть! Чтоб любое мое приказание по первому слову!

Иван-царевич. Как ты мое?

Игнашка. Не-е! Без лентяйства и хитрости. Без пререканий, сразу и в точности. Давай такое слово – помилую.

Иван-царевич. Хорошо. Даю тебе такое слово, только не убивай.

Игнашка. И чтоб не объявляться никому царским сыном!

Иван-царевич. И это слово тебе даю.

Игнашка (хохочет). Вишь! Переменилась судьба-то! Слышь, царевич?! Не, с седняшней минуты ты Ивашка! А я… Я Игнат-царевич! Повтори.

Иван-царевич. Ты – Игнат-царевич….

Игнашка. Помни! Начинаем перемену.

Снимает Игнашка свою одежду, рвет, топчет ее. А сам, негодник, чужое на себя натягивает да приговаривает:

Будешь меня учить разным моментам царским, подсказывать, куда поскладней говорить… Я парень толковый. Мне токо перво время… Шапку тоже давай.

Иван-царевич. Игнашка… Игнат-царевич, разреши, я плат вместо шапки на голову повяжу?

Игнашка. Вот чтоб там просьбы всякие мне – в последний раз. Надевай, даже еще лучше: понеприглядней будешь. Куда пошел?

Иван-царевич. За деревом повяжу. Можно?

Игнашка. Не сбежи там!

Иван-царевич. Слово дал – не сбегу.

Игнашка. Вот эта дурость ваша мне не нравится. Я, что ж, тоже теперь слово держать должен?

Иван-царевич. Если решил сыном царским зваться – должен.

Игнашка. Беги, надевай свой плат.

Спрятался за деревом Иван-царевич.

Пережуе-ом. С умом да с оглядочкой… Дал слово царское, все ему верят, а ты: р-раз! Вкруг себя обернулся: ниче не знаю, ниче не говорил. Вы что-о! Большую выгоду можно получить. Эх, поглядеться не во что. Ивашка! Погляди на меня!

Вышел Царевич с платом на голове.

Как я, хорошо?

Иван-царевич. Хорош.

Игнашка (смеется). Ты тоже. Еще лицо грязью замажь.

Испачкал Игнашка Царевича, тот совсем какой-то чухонец стал.

Не поймешь: мужик ты или баба, и ничего царского в тебе не осталось.

Иван-царевич. Осталось.

Игнашка. Что?

Иван-царевич. Слово данное.

Игнашка. Смотри не откажись от него. Да болтай поменьше.

Иван-царевич. Знаешь сам: крепко слово мое.

Игнашка (довольный). Зна-аю. Потому и я в царевичи накрепко записался. Вольность тебе маленькую дам: сымай плат с головы, не позорься.

Иван-царевич. Не могу, Игнаш… Игнат-царевич.

Игнашка. Почему не можешь? Как-то мне подозрительно кажется… За дерево спрятался… Ты там, в голове, может, что хранишь? Может, записку какую-нибудь?

Иван-царевич. Ничего не храню. Не трогай плат мой.

Игнашка. Зачем за дерево уходил? Не штаны надевал, не от девки прятался…

Сдернул Игнашка плат с Царевича, обмер от изумления.

Е-о мое-о! Царе-евич… Это ка-ак? Это отку-уда?

Иван-царевич. Не говори никому. Прошу тебя.

Игнашка. Э-э!.. Золотой человек, однако, вызолотил… За волю свою. А мне чего делать? В какую хочешь чуду-юду тебя одевай, все меченый будешь. Поглянешь на тебя, сразу видно – не слуга.

Иван-царевич. Плат буду носить, никто не узнает.

Игнашка. Ты тогда его покрепче завязывай. И находись всегда там, где я тебе велю.

Завязал опять Царевич плат на голове.

Иван-царевич (беспокойно). Слышишь?

Игнашка. А?

Иван-царевич. Слышишь?

Игнашка. Топочет кто-то?

Иван-царевич. Кусты трещат…

Игнашка. А дышит-то как… Ох, матушки мои…

Иван-царевич. На человека не похоже…

Игнашка. Пропал я… Господи… Сюда бежит!

Иван-царевич. Лезем на дерево. Скорее!

Игнашка. На дерево… На дерево… Куда?! Я первый!

Влезли Царевич с Игнашкой на дерево. Совсем близко кусты затрещали, совсем близко затопало. А дыхание густое слышится, с рыком звериным. И выскакивает на поляну зверь – не зверь, человек – не человек: голова кабанья, черная, тело вроде человеческое, росту высоченного, шерстью заросшее, а без хвоста, ноги – копытами. И тащит то страшилище на загривке девушку в рубашонке белой и в беспамятстве. Остановилось страшилище, принюхалось да как заорет! Листья с дерев посыпались. Еще какое-то время постояло да как топанет, как грохнет ногой: из-под копыт дым повалил, и провалилось страшилище с девушкой в бездну непонятную. Переждали Царевич с Игнашкой, когда дым развеется, слезли кое-как с елки ни живы ни мертвы.