Пьесы

Е г о р (смеясь). Мам, это конь такой… Пегашка! Василий у цыгана его взял.

И р и н а  П а в л о в н а. Ах вот как! Украл?

В а л е р а. Не украл, а позаимствовал. Для культмассовых нужд.

Е г о р. Умный конек! А глаза ну прямо совсем человечьи. Глубокие глаза! Слышится грохот разваливаемой Василием печки.

И р и н а  П а в л о в н а. Беги, Анисья, удержи его от этого шага! Повторяю, ты пока еще не уволена! Ирина Павловна и Анисья уходят.

Е г о р. Зачем он… печку-то зачем ломает?

В а л е р а. Это известно только ему, созидателю печки. Партию-то завершим? Любопытная партия!

Е г о р. Шахматы там, на столике. И часы с собой прихвати.

В а л е р а. Блиц предлагаешь? (Уходит.)

В калитку Фирсовых входят  С в е т а  и сам Ф и р с о в.

Василий разваливает печку.

Валера выносит из сторожки шахматы. Усаживаются с Егором.

Е г о р. Валерий, а почему тебя Валериком зовут? Любят, что ли?

В а л е р а. Скорее, из сочувствия. Мол, не вышло из него стоящего человека. Так и остался Валериком. Чей ход?

Е г о р. Твой. По-твоему рассуждать, так из меня сроду не выйдет.

В а л е р а. Ты уже сейчас человек.

Е г о р. Человечище! Шах! Егор. К Свете рвешься? Мы ее загородим. (Выключает часы.)

Света, спешившая к ним, замерла на полпути. Василий, под уговоры Анисьи разламывавший печь, остановился с поднятым кирпичом.

Здесь же в позе обвинителя застыла Ирина Павловна.

Фирсов сунул в рот огурец и словно подавился им.

К шахматистам идет человек в штатском, назовем его  С л е д о в а т е л е м. В сторонке поправляет парик  Ц ы г а н. Не успел поправить.

С л е д о в а т е л ь. Вы здесь проживаете?.. (Застывает.)

Все молчат, кроме шахматистов.

В а л е р а (рассеянно взглянув на него). Это что за скульптура?

Е г о р. Не обращай внимания. Я часы выключил. Значит, на Свету глаз положил? Свету я тебе не отдам. Самая боевая фигура.

В а л е р а. У Светы есть Фирсов. Лучшего ей и желать не надо. По логике.

Е г о р. Это у живой Светы Фирсов. А мою Свету пешечкой прикроем. (Подмигнув Валере.) Видишь этого солдатика? Я из него когда-нибудь Валеру выточу.

В а л е р а. Попробуй. (Делает ход, включает часы.)

Все ожили. Цыган воровато натянул парик, огляделся. Василий с силой бухнул кирпичом. Ирина Павловна, строго посмотрев на сторожиху, спустилась вниз. Анисья снова принялась уговаривать Василия. Фирсов отчаянно заработал челюстями. Света еще на несколько шагов приблизилась к шахматистам.

С л е д о в а т е л ь. Вы здесь проживаете?

В а л е р а. Теперь здесь.

С л е д о в а т е л ь. А раньше где были?

В а л е р а. Не был, а отбывал… тянул срок в колонии. Потом на «химии» отрабатывал. А вы, собственно, кто такой?

С в е т а (взволнованно). Валерик, мне нужно немедленно поговорить с тобой! Немедленно! Это очень важно.

С л е д о в а т е л ь. Предъявите ваши документы!

В а л е р а (Свете). Ты чуточку опоздала. У меня уже есть собеседник.

Е г о р (почувствовав что-то неладное). Выключим?

В а л е р а (похлопав его по плечу). А документиков у меня, извините, нет. Мне завтра их вручат… или годика через два. А это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Е г о р (нервно). Я выключу, Валерик? Я выключу! (Нажимает кнопку. Кнопка не сработала.) Не выключаются, чтоб им провалиться!

В а л е р а. Не нужно, старина. Этих граждан не зря называют оперативниками. Я прав, гражданин начальник?

С в е т а. Валерик, прошу тебя, удели мне минутку!

С л е д о в а т е л ь. Теперь не время, гражданочка. Могли бы подумать об этом раньше.

В а л е р а (с интересом смотрит на Следователя). Послушайте, а вы человек с понятием!..

Снова приближается Цыган с уздечкой. Затем Ирина Павловна.

Ц ы г а н. Меринка-то я не нашел… Куда исчез меринок?

И р и н а  П а в л о в н а. Я знаю, где твой мерин. И знаю, кто похитил его.

Ц ы г а н. Покажи мне этого стрекулиста! Я живо уздой отстегаю.

И р и н а  П а в л о в н а. Вон он… вон, печь разваливает.

Ц ы г а н (задумчиво скребет не свои волосы). Вот публика собралась! Совсем задурили бедного цыгана. (Уходит.)

В а л е р а. Ошибаешься, мутер. Мерина я увел.

С в е т а. Это неправда, Валерик! Ты опять себя оговариваешь.

С л е д о в а т е л ь. Разберемся.

И р и н а  П а в л о в н а. Не верьте ему. Он не мог украсть.

В а л е р а. Не надо идеализировать, мутер. Если твой сын мог поджечь… мог на день раньше смыться из зоны… отчего же он лошаденку украсть не может? Ты плохо знаешь меня, мутер. А я тебя, к сожалению, еще меньше.

С л е д о в а т е л ь. Занятная складывается ситуация!

Е г о р. Дайте хоть камень, что ли! Расколочу эти чертовы часы!

А н и с ь я. Айда в избу, Егорушка! Пора собирать манатки.

И р и н а  П а в л о в н а (придерживая ее). Тебе-то как раз необходимо остаться. Расскажешь, как сторожишь тут, кому потворствуешь. Все расскажешь! Для начала — товарищескому суду.

А н и с ь я. Не пугайте меня! Я уж пуганая. И войной, и бедой… Не пугайте, Ирина Павловна.

Е г о р. Не срабатывают! Ах, подлые. А еще со знаком качества! (Колотит по часам, они вдруг выключились.)

Все замерли. Егор счастливо смеется. На втором этаже пал последний кирпич. Кукует кукушка.

А эта не выключилась. Кукует себе… Словно вне времени живет. Или они живут вне времени? Случайно проникли сюда из какой-то доисторической эпохи — и живут…

Затемнение. Во тьме загорается яркий факел, который держит в руках  В а с и л и й  (Прометей). Его окружают люди.

В а с и л и й. Ну что, нравится? Прикуривайте, у кого есть. Как насчет табачку-то? Небось смолите на переменках? Я вас как облупленных знаю. Доставайте, пока никто не видит.

Люди прикуривают сигареты.

Стоп, стоп! Совсем забыл! Ведь в зале не курят.

Г о л о с  с в ы ш е (гневное лицо, тон непререкаемый). На Кавказ его! На Кавказ! Приковать навечно к самой высокой скале! Дело пересмотру не подлежит.

В а с и л и й (у него на руках цепи). На Кавказе-то ничего, перекантуемся. Других дальше ссылали.

Свет. Около Василия стоят два-три человека, упрекая его в педагогической неосмотрительности.

Ну будет, будет! Ишь завелись! Вы не на педсовете. Раскуйте.

Е г о р. Они тобой недовольны.

В а с и л и й (философски). На всех не угодишь.

В а л е р а. Ты дал нам знания, но не научил, как применить их в жизни. Мне не за что благодарить тебя, Прометей.

В а с и л и й. Я думал, вы добрые, разумные существа… Вы грызуны! Я дал вам огонь, вы сотворили из него напалм. Я дал ремесла — вы создали орудия массового убийства. Я научил вас счету — вы обсчитываете ближнего… Я думал, вы добрые, разумные существа, для которых превыше всего человек и земля, его породившая. Нет, вы не любите человека! Вы землю не любите, матерь нашу! Я сожалею о своей оплошности. Я спешил! Сгинь, червь!

В а л е р а, опустив голову, уходит.

Ф и р с о в. Прометей, а что сталось с женщинами? Они совсем отбились от рук. У меня огурцы лежат не проданы…