Выпуск 2. Пьесы для небогатых театров

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Все-таки это старая газета.

ТАМАРА. По-моему, свежая.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Нет, очень старая. Позапрошлогодняя. Правда, Антонина Павловна?

АНТОНИНА. Да какая разница… позапрошлогодняя или непозапрошлогодняя. Может, и не позапрошлогодняя. Может, свежая. Откуда я знаю.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Интересное кино. Вы, милые дамы, наверное так рассуждаете: если наш уважаемый попутчик… эээ… простите, а как ваше имя-отчество?..

ДЕД. Мое, что ли?.. Семеныч. Меня в Нащеино все Семеычем называют… А полностью Филипп Семенычем буду… В честь деда… Семена Филиппыча…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот. Значит, по-вашему, Тамара, если Филипп Семеныч завернул свои замечательные… свежие!.. огурцы в прошлогоднюю газету, то она от этого тоже стала свежей? Так по-вашему?

ДЕД. В этом году я газет не выписывал.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вот видите.

ТАМАРА. Вы же меня сами попросили. Не хотите, я не буду читать.

АНТОНИНА. Читайте, читайте. А то совсем со скуки помрем.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Так! Давайте договоримся. Кто первый зевнет, с того штраф.

АНТОНИНА. Да что вы такой раздражительный, Игорь Сергеевич.

ТАМАРА. Игорь Сергеевич устал ждать. Мы, между прочим, все в одинаковом положении.

АНТОНИНА. Мужчинам всегда невтерпеж. Мужчины — не женщины.

ТАМАРА. Однако Филипп Семеныч находит мужество не хныкать. У вас великолепные огурцы, Филипп Семеныч.

ДЕД. Кушайте, кушайте.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Замечательные огурцы. Только… где же я раздражаюсь. Я не раздражаюсь. Рядом с вами, Тамарочка, я раздражаться никак не могу, вы на меня умиротворяюще действуете. Но… поймите меня правильно, я человек поступка, действия. Ожидание — это не моя стихия… когда нас прицепят… Соль, будьте добры… К другому поезду… ждать….

ДЕД. Это вторые уже. Первые-то померзли. А вторые с пупырышками.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Парниковые?

ДЕД. Еще как парниковые.

АНТОНИНА. Мы тут сами, как парниковые — в прицепном вагоне.

ДЕД. Солнышко сядет — прохладнее будет.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Дочитайте, Тамарочка, не надо сердиться. У вас такой дивный голос.

ТАМАРА (читает). «…Выпуск цветных металлов в России продолжает снижаться. Но внутренний спрос падает еще быстрее, что способствует возрастанию экспортного капитала…»

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не свежая.

ТАМАРА. «Тем не менее ожидается, что в третьем квартале медь рафинированная…» Неужели ни у кого нет детектива?

АНТОНИНА. Если нас прицепят когда-нибудь…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Киевский должен прицепить. Не может же нас не прицепить киевский…

АНТОНИНА. Да… и если мы поедем, прицепленные… тогда я вам обязательно покажу дом… где я познакомилась… он виден будет… с Мишей Чудаковым. Михаилом Степанычем… Я его очень любила.

ДЕД. Редиска взошла, морковка хорошая… Тыкву посадил, тоже взошла… Кабачки…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Детектив бы действительно не помешал бы. Мы бы его так и читали до вечера….

ТАМАРА. Вслух.

АНТОНИНА. А вы, Игорь Сергеевич, вообще, я думаю, начитанный человек, да?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Похоже?

АНТОНИНА. Очень похоже.

ДЕД. Смородину дрозды склевали. Три куста черной смородины.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. А красной?

ДЕД. Красной нет. Крыжовника много.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Просто я книгами занимался. Имел, так сказать, отношение к литературе. Знаете, у меня какая библиотека была! Я работал в типографии Ивана Федорова. Ну и… сами понимаете… потаскивал.

ТАМАРА. Воровали?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это не так должно называться. Я ж… просто книге цену знал. Тогда дешевые книги были. А я цену знал. Я их массу тогда перечитал, и другим помог. Профессора Артамонова не знаете? Из Москвы.

АНТОНИНА. Не, не знаем.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Профессора ко мне приходили, искусствоведы. Я многим помогал. Книга друг человека, правильно сказано. Так что, Тамарочка, хорошая вы моя, вы музыку преподаете, а я так даже очень люблю… и Анну Андреевну, и Михаила Афанасьевича, и Марину Ивановну тоже… Я Марину Ивановну еще в гранках читал. Вот так.

АНТОНИНА. Как все быстро меняется. Как время летит.

ТАМАРА. Ну, здесь время не очень быстро летит. Здесь время того гляди остановится.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это верно.

ДЕД. А по кролиководству у вас ничего нет?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. По кролиководству мы не печатали. (Себе под нос.) Пунш и полночь. Пунш и Пушкин, Пунш и пышущая трубка…

АНТОНИНА. Ой, прочтите, Игорь Сергеевич…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Не умею.

ДЕД. Вон, тележку опять повез. Проводник называется.

АНТОНИНА. А коробок-то сколько!.. Куда он их возит?

ДЕД. Делишки обделывает.

АНТОНИНА. Суетится.

ДЕД. Шустрит.

ТАМАРА. Вот это я понимаю, человек действия. Поступка. А мы тут сидим сложа руки. Так, Игорь Сергеевич?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вы меня с ним не сравнивайте. Это пародия на предпринимателя.

АНТОНИНА. Лучше бы он узнал, когда нас прицепят. Когда мы тронемся.

ДЕД. Четвертую тележку везет. Все мало.

ТАМАРА. А вы считаете?

ДЕД. Проводник… Застряли мы с ним в Новосокольниках. Ешьте, ешьте. У меня их корзина полная.

АНТОНИНА. Объеденье, а не огурцы.

ТАМАРА. Сами-то почему не едите?

ДЕД. Зубов нет.

ТАМАРА. Ах, да.

ДЕД. Мне завтра примерять будут. В Санкт-Петербурге. Последняя примерка. Подойдут или нет.

ТАМАРА. Да, да, вы рассказывали.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Суета, знаете, только мешает предпринимательству. Настоящий дилер никогда суетиться не станет. Это я не к тому, чтобы похвастаться. Просто я хочу сказать, что торопливость только вредит в бизнесе.

ТАМАРА. А вы себя этим считаете… дилером?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Ну что значит считаю… Тут не важно, кем ты себя считаешь. Себя можно кем угодно считать. По результатам судят.

ТАМАРА. И что, хорошие результаты?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Вполне.

АНТОНИНА. Книги подорожали.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Да при чем тут книги. Я про книги просто так сказал. Дело прошлое. Тут игра покрупнее идет. Месяца через два… лимонов шесть получу… семь. И еще лимон в обороте.

ДЕД. Ну, с лимонами ты загибаешь, дружок. Чтоб лимоны… У нас!.. Это тебе не огурец вырастить, лимон… Не смеши.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (снисходительно). У Филиппа Семеныча свои представления о лимонах.

ДЕД (смеется). Агроном…

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ (серьезно). Так что, работаем, работаем. Вот сейчас прорабатываю один вопрос…

ТАМАРА. Прямо сейчас прорабатываете?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Разумеется, не прямо сейчас. Не в данный момент. Вообще. Это только по одному направлению. У дедушки хорошее настроение.

ТАМАРА. С кем мы едем… то есть сидим? А, Антонина Павловна?

АНТОНИНА. Да… Крутой человек.

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Хотя… если о «сейчас» говорить… я тут подсчитал на машинке. Сколько стоит минута жизни… моей. Ничего получилось. Неплохо.

ТАМАРА. Сколько же, интересно?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Один доллар.

ТАМАРА. Минута жизни — один доллар?

АНТОНИНА. Вашей жизни… доллар… минута?..

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Условно, условно. Вы так испугались… Но в принципе — да.

АНТОНИНА. Мы, значит, с вами сидим, сидим… сидим, сидим… и каждая ваша минута… доллар?

ИГОРЬ СЕРГЕЕВИЧ. Это если обобщенно рассматривать. Но в целом — да. Жизнь идет, счетчик крутится, Оттого, что я тут с вами… жду… столько времени… дела, вы сами понимаете, не останавливаются.