Варфоломеевская ярмарка

Коукс. Ах, Нампс, я тебя, кажется, вывел из себя? Идемте, мисс Грейс! Идемте, сестрица! Я решителен, как Варфоломей, ей-богу!

Грейс. По правде говоря, меня ярмарка вовсе не прельщает, и особенного желания видеть ее я не имею. Вообще приличные и порядочные люди туда не ходят.

Коукс. Ах, господи! Извините меня, мисс Грейс, порядочности у нас достаточно, а что до приличий - предоставьте это дело Нампсу: он все устроит.

Куорлос. Ишь, мошенник! Он даже и понять ее слов толком не в состоянии!

Уинуайф. И еще собирается жениться на ней! Нет, на сегодня я отложу свою охоту за вдовой и отправлюсь на ярмарку. В жаркую погоду мошки и бабочки неизменно вселяют в нас желание заняться их ловлей.

Куорлос. Всякий, у кого есть хоть крупица здравого смысла, рассудил бы так же. До свиданья, Джон!

Куорлос и Уинуайф уходят.

Литлуит. Уин! Оказывается, очень модно посещать ярмарку. Мы с тобой тоже должны побывать на ярмарке, Уин. У меня есть кое-какие дела на ярмарке, Уин. Я, видишь ли, сочинил пьеску для кукольного театра, и эту пьеску моего сочинения тебе бы надо посмотреть, Уин.

Миссис Литлуит. Я охотно пошла бы с тобой, Джон, но матушка моя ни за что не согласится на такое нечестивое предложение, как она выражается.

Литлуит. Ну, мы придумаем какую-нибудь хитрость, ловкую этакую хитрость; только ты немножко помоги мне, ну, ну, миленькая! Пожалуйста!.. Вот я уже придумал, Уин, ей-богу, придумал, и очень тонко придумал. Вот послушай: Уин мечтает о свинине, моя прелестная Уин хочет поесть свинины на ярмарке, именно на ярмарке, а не в какой-то там закусочной! А твоя матушка, Уин, сделает все, чтобы удовлетворить твое желание, ты это знаешь. Ну, начинай сразу, миленькая Уин. Притворись больной, а я пойду и скажу ей. Распусти шнуровку и притворяйся получше, моя прелестная Уин.

Миссис Литлуит. Ну уж нет, я из-за этого не стану неряхой. Я смогу отлично притворяться и не распуская шнуровки.

Литлуит. Ты права: ведь ты выросла в такой семье и приучена к этому. Матушка наша уж такая лицемерка, всех превзошла в притворстве, - и вот уже семь лет обучает нас этому искусству, как настоящих дворян.

Миссис Литлуит. Не осуждай ее, Джон, она недаром считается мудрой вдовой и почитается сестрой псалмопевцев [29]. И меня не осуждай: я от матушки кое-что унаследовала, вот увидишь! Зови ее. (Притворяется, что ей дурно.) Зови ее! Ах, ах!

Литлуит уходит.

Ах! Ах! Ах!

Входят Литлуит и вдова Пюркрафт.

Вдова Пюркрафт. Пресветлое пламя добродетели да отгонит всякое зло от дома нашего! В чем дело, дитя мое, что с тобой? Милое дитя мое, ответь мне.

Миссис Литлуит. Мне плохо...

Вдова Пюркрафт. Посмотри на меня, милая дочь моя, вспомни, что имя твое - Винуискупающая. И не позволяй врагу рода человеческого входить во врата твоего разума. Вспомни, что ты воспитана в чистоте. Какой это язычник впервые упомянул в твоем присутствии скверную тварь свинью, дитя мое?

Миссис Литлуит. Ах! Ах!

Литлуит. Только не я, матушка, клянусь честью. Она уже часа три как томится и только недавно призналась, чего ей нужно. Кто внушил тебе эту мысль, Уин?

Миссис Литлуит. Нечестивое черное существо с бородой, Джон.

Вдова Пюркрафт. Противься ему, Винуискупающая, это совратитель, презренный совратитель! Это сразу видно по одному слову "свинья". Укрепи дух свой против его нападений, ибо он стремится поработить и плоть и кровь твою. Молись и старайся противиться плотским желаниям, милое дитя мое! Любимое дитя мое, молись!

Литлуит. Милая матушка, я попросил бы вас позволить ей вдоволь поесть свинины. Не пугайте свое собственное дитя, а быть может, и мое дитя, рассказами о совратителе. Как ты себя чувствуешь, Уин? Тебе плохо?

Миссис Литлуит. О да! Очень плохо, Джон! Очень, очень плохо! Ах! Ах!

Вдова Пюркрафт. Что же нам делать? Позовем ревностного брата нашего Бизи и попросим его благочестивой помощи в борьбе с врагом рода человеческого.

Литлуит уходит.

Дитя мое! Милое дитя мое, успокойся! Ты поешь свинины, дорогое дитя мое.

Миссис Литлуит. Да, да! И на ярмарке, матушка!

Вдова Пюркрафт. Поешь и на ярмарке, если только можно будет найти этому какое-нибудь оправдание!

Входит Литлуит.

Ну где же наш брат Бизи! Придет ли он сюда? Ободрись, дитя мое!

Литлуит. Сейчас придет, матушка! Он только оботрет бороду. Я застал его уплетающим индейку. В левой руке он держал огромную белую булку, а в правой - стакан с мальвазией.

Вдова Пюркрафт. Не клевещи на братьев, нечестивец!

Литлуит. А вот и он сам идет, матушка.

Входит ребби Бизи.

Вдова Пюркрафт. Ах, брат Бизи! Мы взываем к вашей помощи! Умудрите и укрепите нас: дочь моя, по имени Винуискупающая, обуреваема естественным недугом женщины, именуемым желанием поесть свинины.

Литлуит. Да, сэр, и притом варфоломеевской свинины, на ярмарке.

Вдова Пюркрафт. И вот я прошу вас, мудрейший в вере наставник щш, разъяснить нам, могут ли вдова, участвующая в святой общине, и дочь этой вдовы совершить такое, не сея соблазна среди малых сих?

Ребби Бизи. Воистину, недуг желания есть недуг, и плотский недуг; и таковым является аппетит, свойственный женщинам. Но поскольку это плотский недуг и поскольку он свойствен, он естествен, очень естествен. Теперь рассудим далее: свинина есть мясо, а мясо питательно и может возбуждать желание быть съеденным. Мясо может быть съеденным, даже великолепно съеденным. Но есть мясо на ярмарке, и притом мясо, именуемое "варфоломеевская свинья", не подобает, ибо самое название "варфоломеевская свинья" уже являет собою некий вид идолопоклонства, а ярмарка - это капище языческое. Так я понимаю, и так, безусловно, оно и есть: капище языческое!

Литлуит. Да, но в случае особенных обстоятельств местом можно было бы пренебречь, мистер Бизи! Я все же надеюсь...

Вдова Пюркрафт. Добрый, добрый брат наш! Ревнитель! Поразмыслите, как бы все-таки сделать это дозволенным.

Литлуит. Да, да, сэр, и поскорее, пожалуйста. Это неотложно: вы видите, в какой страшной опасности моя женушка, сэр.

Вдова Пюркрафт. Я нежно люблю свою дочь и не хочу, чтобы у нее был выкидыш или чтобы первый плод ее пострадал от какой-то простой случайности.

Ребби Бизи. Точно. Рассудить можно и иначе. Но это требует размышлений, ибо это может ввести в соблазн малых сих, ибо это опасно и нечисто. Но на все опасное и нечистое можно набросить покров, сделать его как бы незаметным. Итак, примем, что свинину можно есть на ярмарке, в лавочке или даже в палатках нечестивцев. Место действительно не имеет значения, во всяком случае, не имеет большого значения: ведь можем же мы оставаться верующими среди язычников. Но только вкушать свинину надлежит со скромностью и смирением, а не с плотоядной жадностью и прожорливостью, ибо грех и опасность заключаются только в этом. Ибо ежели дочь твоя пойдет на ярмарку любоваться этим скопищем, восторгаться нечестивыми нарядами, тешить суетность очей своих и услаждать похоть желудка, - сие будет дурно, непристойно, ужасно и зело греховно.

Литлуит. Ну вот, я так и знал! Я ведь говорил то же самое. Не падай духом, Уин, мы наберемся смирения, отыщем самую скромную лавочку на ярмарке, - за это уж я ручаюсь, - и съедим все, что там окажется.

Вдова Пюркрафт. Да, да! И я сама пойду с вами, дитя мое, и брат наш Ревнитель тоже пойдет с нами, дабы совесть наша была совсем спокойна.

Миссис Литлуит. Ах! Ах!

Литлуит. Да, и Соломон пойдет с нами, Уин. Чем больше людей, тем веселей. (В сторону, к миссис Литлуит.) А ребби Бизи мы оставим где-нибудь в лавочке. Соломон! Мой плащ!

Соломон. Вот он, сэр.

Ребби Бизи. Во поощрение малых сих я тоже пойду с вами и буду есть. Я буду много есть и проповедовать. Ведь, как пораздумаешь, из этого можно извлечь большую пользу: поедая свиное мясо, мы тем самым утверждаем свою святую ненависть и отвращение к иудейству, которым заражены многие братья наши. Посему я буду есть. Да, буду без устали есть!