Право на жизнь

Л и н а. Ким!.. (Останавливает его, ласкается.) Кимушка, ты же знаешь, какую интересную тему я разрабатываю…

В о р о н ц о в. Эх ты…

Л и н а. И твои старики станут на дыбы…

В о р о н ц о в. Речь сейчас о нас с тобой, о наших истинных отношениях!

Л и н а. Судя по агрессивности, ты уже принял решение и теперь определяешь коэффициент моей любви?

В о р о н ц о в. Я хочу знать — едешь ты со мной или остаешься?

Л и н а. Поставим вопрос по-иному: уступить должен тот, кто больше любит.

В о р о н ц о в. Мелкая женская провокация.

Л и н а. Но армия — это практически на всю жизнь! Всю жизнь я буду обречена быть школьной учительницей! С ума сойти!..

В о р о н ц о в. Я не ошибся. Твоей любви хватит только до Иркутска.

Л и н а. Знаешь что!.. Кто ты такой, чтобы проверять меня?! Надо сначала самому стать личностью, а потом уж проверять других!.. (Пауза.) Кстати, Ким. (Хочет обнять Воронцова, но тот отстраняется.) Я погорячилась… Ну, правда…

В о р о н ц о в. Вот теперь мне стало хорошо тебя видно. И анфас, и в профиль.

Л и н а. Прости, я со зла, нарочно…

В о р о н ц о в. Решение принято. Я уеду, я буду служить. С тобой, без тебя — значения не имеет.

Л и н а. Перестань, Ким, пожалуйста! Ну зачем мы должны ехать куда-то в тьмутаракань, бросать отличную работу, удачно налаженную жизнь?

В о р о н ц о в. Ты собираешься стать моей женой?

Л и н а (преувеличенно весело). А ты собираешься стать моим любимым мужем? И вообще, что за разговорчики в строю?! (Проводит прием каратэ, бросает Воронцова на диван и выворачивает руку за спину.)

В о р о н ц о в (пытается освободиться). Пусти, больно!..

Л и н а. Ты не поедешь, откажись!

В о р о н ц о в. Нет!

Л и н а (сильней подворачивает руку, уверенно). Откажешься!

В о р о н ц о в (стиснув зубы). Нет!..

Л и н а (еще сильней прижав руку). Откажешься!..

В о р о н ц о в (кричит). Нет!..

Утро. Кабинет флотской поликлиники: стол, несколько стульев, ширма, за которой раздеваются пациенты.

А с я  в белом врачебном халате и такой же шапочке слушает фонендоскопом обнаженного по пояс  С и м о н я н а.

А с я. Говорят, у тебя обморок недавно был, Симонян?

С и м о н я н. Ну мичман, ну звонарь!..

А с я. Ваш судовой врач знает об этом?

С и м о н я н. Да здоров я, здоров!

А с я. Так в чем же дело?

С и м о н я н. Не слушайте этих болтунов, Асенька! Они вот все ржут, а у меня как вспомню, так мураши по спине начинают бегать!

А с я (улыбается). Маленькие?

С и м о н я н. Что?

А с я. Мураши?

С и м о н я н (показывает). Вот такие. Лучше я сам все расскажу. Пошел я вчера утречком на речку тундровую. Сел на бережок с удочкой, поплевываю, на солнышко щурюсь, на поплавок поглядываю, об одной севастопольской девочке вспоминаю. Мы с ней на пляже городском познакомились, договорились встретиться вечером, но она не пришла…

А с я. Эпическое начало.

С и м о н я н. Обводы у нее были, то есть конфигурация, извините, Ася, как у крейсера!

А с я. Да ты поэт, лейтенант!

С и м о н я н. Из песни слов не выбросишь, доктор. Короче, сижу я этак идиллически и душевно расслабляюсь. Вдруг кусты раздвигаются… и вылазит оттуда здоровенная медведица!..

А с я. А ты?

С и м о н я н. Я — ноль внимания. Думаю, что это Стелла. Ну, ручная медведица с тральщика «Громобой». Она у них вроде живого талисмана… Выперла эта зверюга шагах в трех от меня и смотрит звериными глазками!

А с я (испуганно подыгрывает). А ты?

С и м о н я н. А я ей спокойно молвлю: «Стелла, уйди».

А с я (так же). А она?

С и м о н я н. А она на дыбы и рычит!

А с я. Страшно!.. А ты?

С и м о н я н. Я ей опять же спокойно: «Стелла, кыш!» Тут она и поперла на меня буром, и уже дыхание ее чувствую!.. Взял я тогда удочку, похлестал ее легонько по попе, она обратно в кусты и смылась…

А с я. И все?

С и м о н я н. Нет. Порыбачил я еще, потом вернулся на базу и по дороге зашел к мичману Корункову — вот трепач! — замечание сделать.

А с я. Можешь одеваться.

С и м о н я н (заходит за ширму, одевается). Корунков считается как бы хозяином Стеллы, она живет у него на тральщике. Я говорю: «Мичман, Стелла по окрестностям шастает, детей может напугать». А он в ответ: «Не может быть такого, товарищ лейтенант. Из Москвы проверяющие прибыли, и комендант приказал до их отъезда посадить девочку на цепь, от греха подальше». Я, естественно, не верю, сам только что напоролся на Стеллу. (Выходит из-за ширмы.) Поднимаюсь к мичману на тральщик!.. Нет, не могу без дрожи вспоминать! Похлопай по спине, Асенька. Прогони мурашей!

Ася выполняет просьбу.

Спасибо, приятно… Ну, поднимаюсь на тральщик, и точно — на корме спит Стелла и во сне цепью побрякивает. Как увидел я это, как понял, что вместо нее, безобидной девочки, дикую зверюгу удочкой гонял!.. (Симоняна передергивает.) Веришь, Асенька, в ногах сразу такая противная слабость возникла, перед глазами белые мухи замельтешили и, стыдно сказать, в обморок грохнулся!..

Ася хохочет.

(Убито.) Вот так теперь вся база смеется. Мичман-подлец раззвонил…

А с я. У тебя, Армен, произошла так называемая эмоциональная реакция с вегетативными компонентами.

С и м о н я н. Спасибо, милая. (Целует ей руку.) Теперь я реабилитирован! Пусть все знают, что среди них находится человек с тонкой душевной организацией!..

А с я. Пора жениться, Армен. И все твои эмоциональные реакции как рукой снимет.

С и м о н я н. Совет врача?

А с я. И друга.

С и м о н я н. Ах, Асенька! Если бы ты могла выписать рецепт, где вместо названия лекарства стояло бы имя такой же женщины, как ты, — я бы всю страну перевернул, а нашел бы ее!

А с я. Спасибо, Армен. Ты хороший парень, и жена у тебя будет прекрасная женщина.

С и м о н я н. Где найдешь ее среди этих диких сопок?

А с я. Она появится сама, как только ты почувствуешь, что пора жениться.

С и м о н я н. Любопытная информация: если взять бутылку из-под шампанского и наполнить ее десятикопеечными монетками, то наберется триста рублей. Здорово, правда?

А с я. К чему это ты?

С и м о н я н. А так просто!

А с я (шутливо). Если мужчина твоего возраста начинает задумываться о деньгах, значит, ему действительно пора жениться.

С и м о н я н. Гм, в этом соображении что-то есть…

А с я. Начни с приобретения бутылки.

С и м о н я н. Это за нами не заржавеет, как только вернемся из похода. Но — полной!

А с я. Как поживает ваш новенький?

С и м о н я н. Кисляков?

А с я. Нет. Воронцов, кажется?

С и м о н я н. Ну, какой он новенький, уже обжился. Парень от и до. Наш человек, одним словом!.. (Со значением.) Вы, я слышал, уже знакомы?

А с я. Да… Он что — в наряде?

С и м о н я н (смотрит на часы). В наряд ему заступать вечером.

Ася тоже смотрит на часы, но, перехватив внимательный взгляд Симоняна, смущается.

Входит  Ж и г у н о в. Он в форме, с погонами капитана первого ранга.

Ж и г у н о в. Доброе утро, Ася Александровна. Симонян, вы что — прописались здесь? Полчаса жду за дверью.

С и м о н я н. Шумы у меня в сердце, товарищ командир.

Ж и г у н о в (обеспокоенно). Шумы?

А с я. Симонян ошибается, Валентин Сергеевич. Не шумы в сердце, а соловьиное пение в душе его.

Ж и г у н о в. Непростительно, лейтенант. Вы акустик по специальности, обязаны точно различать характер шумов.