Ваал

Старшая сестра(хозяйке). Не сердитесь на нее, пожалуйста.

Хозяйка дома(берет обеих за руки). Слезы в три ручья... Что за народ? Вы что, одни у него такие? Он у нас большой спец по белым лебедям. Он еще и не таких завлекал в свои сети, а потом выбрасывал их облезлые тушки на кучу навоза. А теперь на свежий воздух! Живо! Соленая вода мне здесь ни к чему. (Кладет им руки на плечи.) Я этого типа давно раскусила. Знакомый почерк. Перестаньте хныкать, а то глаза будут красными. Отправляйтесь домой к своей мамочке и никогда больше этого не делайте. (Подталкивает их к двери.) А вам, сударь, придется съехать. И чем скорее, тем лучше. Поищите себе другое гнездышко для ваших лебедей. (Выталкивает сестер за дверь, уходит сама.)

Ваал(вскакивает с постели, потягивается). Вот каналья! Впрочем, сегодня особого желания у меня и не было. (Берет стопку белой бумаги, швыряет ее на стол, усаживается перед ним.) Начну-ка я все сначала. Послушаем, что там говорит внутренний голос... Я весь как выжатый лимон, к тому же зверски голоден. Одна кожа да кости?.. У, каналья! (Откидывается на спинку стула, вытягивает вперед руки и ноги. С выражением.) Итак, представим себе лето. Багровое и прожорливое. (Что-то бормочет про себя.)

III

Ранний вечер. Ваал сидит за столом.

Ваал(берет со стола бутылку водки, прижимает ее к своей груди). Уже четвертые сутки у меня на бумаге полыхает багровое лето, буйное и прожорливое, и я борюсь, борюсь с искушением. (Смотрит на бутылку.) И здесь у меня случаются провалы. Образы растворяются в кромешной тьме. Я их приколочу гвоздями к стенам. Только не надо пить, не надо пить. Да, но ведь белая водка — это мой посох, моя путеводная звезда. В ней, а не где-нибудь, отражаются листы бумаги с тех пор, как со всех крыш закапало. Но теперь у меня начинают дрожать руки, словно они все еще обнимают женские тела. (Прислушивается.) Сердце колотится и хочет вырваться из груди- (С надрывом.) О, Иоганна! Еще одна такая ночь в твоем аквариуме, и я бы сам гнил на дне, среди рыб. Но теперь я полон аромата нежных майских ночей. Я любовник, у которого отняли его возлюбленную. Я погибаю... (Берет бутылку, вынимает пробку, пьет из горлышка. Потом встает со стула, осматривается.) Придется сматывать удочки. Но сначала добуду-ка я себе какую-нибудь женщину. Вдвоем будет веселее. (Выглядывает из окна.) А это еще что за штучка? Лицом похожа на бабу... (Насвистывает, исчезает за дверью.) Внизу на фисгармонии кто-то играет Тристана).

Иоганнес, бледный и опустившийся, появляется в дверях, подходит к столу, начинает рыться в бумагах. Берет бутылку, рассматривает ее. В нерешительности возвращается к двери, ждет. На лестнице шум, свист. Иоганнес вносит на руках Софию Бергер, тяжело дышит.

Будь умницей, радость моя. Я здесь живу. Это мое гнездышко. (Замечает Иоганнеса.) А ты что здесь делаешь?

Иоганнес. Я только хотел...

Ваал. Вот как? Ты только хотел... Стоит здесь, как надгробный памятник несчастной Иоганне, как ее оживший труп... Да я тебя с лестницы спущу! Вон отсюда! (Бегает вокруг него.) Какая наглость! Я тебя по стене размажу! Пошел отсюда!

Иоганнес бросает на него взгляд, уходит. Ваал насвистывает.

София. Что вам сделал этот молодой человек? Выпустите меня! Немедленно!

Ваал(распахивает перед ней дверь). Вниз по лестнице, на первом этаже направо.

София. Когда вы у дома набросились на меня, за нами побежали люди. Меня здесь найдут.

Ваал. Здесь вас никто не найдет.

С о ф и я. Да я вас в первый раз вижу. Чего вы от меня хотите?

Ваал. Если ты об этом спрашиваешь, можешь идти на все четыре стороны.

София. Когда вы на меня напали, прямо на улице, я сначала решила, что это орангутанг.

Ваал. Ничего не поделаешь... весна. (Вздыхает.) В эту проклятую должно же было впорхнуть нечто белое, как облако... (Открывает дверь, прислушивается.) Эти болваны сбились со следа.

София. Меня из дома выгонят, если я вернусь поздно...

В а а л. Да еще в таком виде.

С о ф и я. В каком это виде?

В а а л. А как, по-твоему, должна выглядеть женщина, познавшая мою любовь?

София. Почему я все еще здесь? Сама не понимаю...

Ваал. Так я могу объяснить.

София. Только, пожалуйста, не думайте обо мне плохо.

В а а л. С какой стати? Ты такая же баба, как и все другие. Головы у вас разные, а коленки дрожат одинаково.

София(порывается уйти, в дверях останавливается, смотрит на Ваала). Ну, я пошла...

Ваал(безучастно). Вам нехорошо?

София(прислоняется спиной к стене). Что-то голова кружится.

Ваал. Это весна, она во всем виновата. Уже темнеет, и ты чувствуешь мой запах. Все как и у зверей. А сейчас, белое облако, ты станешь добычей ветра. (Подбегает и обнимает ее, захлопывает ногой дверь.)

София. Отпусти меня!

Ваал. Меня зовут Ваалом.

София. Отпусти меня! Кому говорю!

Ваал. Ты должна меня утешить. Я ослабел от зимней спячки. А ты выглядишь как настоящая женщина...

София(поднимает на него глаза). Тебя зовут Ваалом?

Ваал. Ты все еще хочешь домой?

София(не отрывает от него глаз). Ты такой страшный, такой страшный, что можно даже испугаться, но потом... потом...

Ваал. Хм...

София. Потом уже так не кажется.

Ваал(целует ее). Скажи, у тебя сильные колени?

София. Ты бы лучше спросил, как меня зовут? София Бергер.

Ваал. Забудь об этом. (Снова ее целует.)

С о ф и я. Не надо... не надо... Меня еще никто так...

Ваал. Так ты невинна? Пойдем! Пойдем! (Подводит ее к кровати, усаживает, устраивается рядом.) Послушай, в этой конуре вздымались целые каскады тел. Целые каскады... А теперь я хочу, чтобы рядом было лицо. Ночью мы выйдем с тобой из дома и будем лежать под деревьями. Там уже сухо. Ты — женщина, а я стал грязным. И ты будешь любить меня... любить... какое-то время.

София. Вот ты, оказывается, какой! Ты мне нравишься.

Ваал(прижимается головой к ее груди). Над ндми только небо, и мы совсем одни.

София. Лежи у меня тихо...

Ваал. Как ребенок.

София(резко приподнимается). Моя мать! Она меня давно ждет.

В а а л. А сколько ей лет?

София. Семьдесят.

Ваал. Ну, тогда ее уже ничем не удивишь.

София. Лучше бы мне сквозь землю провалиться! Сквозь землю! Чтобы никогда больше, никогда...

Ваал. Так уж прямо и никогда? (Молчание.) Скажи, а братья и сестры у тебя есть?

София. Конечно, и они меня любят.

В а а л. А воздух-то в каморке как молоко... (Встает, подходит к окну.) Ивы над рекой совсем мокрые, такие взъерошенные после дождя. (Возвращается к кровати, обнимает Софию.) У тебя должны быть бледные ляжки...

МАЙСКАЯ НОЧЬ

Ваал и София сидят под деревом.

Ваал(лениво). Дождь давно перестал. Только вот трава, должно быть, еще сырая. Наши листья влагу не пропускают, хотя сами все мокрые. Здесь, у корней, сухо. (Со злостью.) И почему нельзя спать с деревьями?..

С о ф и я. А это, по-твоему, что такое? Ты слышишь?

Ваал. Это неугомонный ветер ворочается в сырой и черной листве, а кажется, что идет дождь.

София. Ой, мне за шиворот попала капля... Что ты со мной делаешь? Отпусти меня!