Мой бедный Марат

Лика (усмехнулась). А вдруг ее никогда не будет… осени?

Леонидик (задумчиво). Ее можно и не дожидаться.

Лика (поглядела на него). Что ты задумал?

Леонидик. Пустяки. Пользуюсь своим бедственным положением и ни о чем не думаю. Он ведь всего второй день на воздухе. Сидел на уцелевшей скамеечке и смотрел, как вы убирали двор, выносили мертвых. (Помолчал.) Мы возьмем мебель из соседней квартиры?

Лика. Я не хочу. Обойдемся. (Вдруг вскрикнула.) Где Марат?

Леонидик. Вечером обстреливали центр – он мог заночевать у кого-нибудь.

Лика (взволнованно). У кого?

Леонидик. Он же не один ремонтирует водопровод – у него друзья там… Помнишь, он рассказывал: какой-то легендарный Юра Шейкин и совершенно необыкновенная Света Карцева.

Лика. Света… Светлана. Назвать девушку, как завод!

Леонидик (улыбнулся). Ты что шумишь?

Лика (вскочила с тахты). Остался, видите ли, ночевать… Воображаю! Ты просто не знаешь этого Евстигнеева!… К тому же врун… Врет, врет! – каждую минуту… Как-то приносит триста грамм пшена. Я спрашиваю – откуда? Он говорит: девочка в прорубь упала, я ее спас, родители отблагодарили. А потом выясняется – никакой он девочки не спасал, а просто выменял крупу на свою меховую шапку… И это не все, ты еще ужаснешься, Леонидик!…

Леонидик. Хорошо, ужаснусь. Но не сейчас. Как-нибудь попозже, ладно?

Лика (рассердилась). Тебе что, неинтересно про Марата?

Леонидик. Интересно, но не всегда.

Лика (неодобрительно). Ты какой-то замкнутый… (С некоторым интересом.) Слушай, а ты действительно пишешь стихи?

Леонидик (улыбнулся). Делаю попытки.

Лика. Прочти.

Леонидик. Они плохие. Ни к черту не годятся.

Лика (с сомнением). Ты просто красуешься.

Леонидик. Нет.

Лика (удивилась). Зачем же ты их пишешь?

Леонидик. Надежда не оставляет – а вдруг напишу хорошие.

Лика (фыркнула). Ты смешной…

Леонидик. Можно умереть с хохоту.

Лика. А чем щеку так измазал? Дай-ка вытру… вот наслюнявлю платок и… (Засмеялась.) Так всегда с малышами…

В комнату вошел Марат.

А глаза-то у тебя какие синие, вот это синие так синие!

Марат (писклявым голоском). Синие-пресиние.

Лика. Маратик!

Марат. Никто иной.

Леонидик (весело). Я же говорил – вернется.

Лика. А что у тебя с рукой? (Вскрикнула.) Ты ранен?

Марат (небрежно). Было дело.

Лика. Какое?

Марат. Ладно, замнем.

Леонидик. Мог бы и не так грубо… Лика о тебе весь день беспокоилась.

Марат. Делает честь. Отзывчивая девушка. Салям алейкум.

Лика. Ты что болтаешь?

Марат. Я-то не болтаю… (Обернулся к ним, резко.) Немецкого парашютиста в плен взял.

Леонидик. Ты?

Марат. Нас вчера вместо водопровода в район Кировского завода отправили, на оборонительные укрепления… Там прохудилось кой-чего. Ну, к вечеру мы все чин чином подняли на должную высоту, а тут обстрел начался… Мы в укрытиях и заночевали. Ночью проснулся, дай, думаю, погляжу, чем кто дышит. Вышел – темнотища, дождик накрапывает… И вдруг вижу, неясно так – человек ползет к разрушенному дому. Я за ним – стой, гад!… Он сопротивляться: ножом по руке полоснул. Не помогло. Обезоружил и после короткой борьбы сдал подоспевшим бойцам.

Лика (погладила его забинтованную руку). Ты… настоящий человек, Марат.

Леонидик. Молодец. Тут уж ничего не скажешь. Завидую… Евстигнейкин. (Внимательно поглядел на них и медленно вышел из комнаты.)

Лика (тихонько). Я так за тебя волновалась.

Марат (вдруг с нежностью). Правда?

Лика. Ты совсем другой стал, Марат, не такой, как прежде… Ты куда-то от меня уходишь. Не уходи… Вспомни, как нам хорошо было.

Марат. А я все время помню. (Долгое молчание.) Это не я, это ты уходишь… Мне даже иногда кажется – ты совсем ушла.

Лика (тихо). Нет… (Очень нежно.) Я здесь, Марик. (Поглядела на него.) Что ты?…

Марат (яростно). Ой, ненавижу себя… Жалкий человек.

Лика (недоумевая). Почему?

Марат. Ладно… к черту! (Прошелся по комнате.) А теперь слушай: с отрядом надо распрощаться; ты способна на большее. Я говорил о тебе в госпитале; пойдешь туда работать сиделкой…

Лика. Тебе когда перевязку делали?

Марат. На рассвете.

Лика. Я сделаю новую.

Марат. Ни к чему. Учти – в госпитале работа такая, что наплачешься. Но надо. Надо, поняла?

Лика. Я все-таки перевяжу тебе руку. У меня индивидуальный пакет есть… нам в отряде дали.

Марат. Не хочу – ясно? Поработаешь месяц-другой сиделкой – сдашь на медсестру. И людям добро, и ты не в убытке. Согласна?

Лика. Да… Рану промывать надо. Обязательно, Марик… (Берет его руку.)

Марат. Не смей, тебе говорят!…

Лика. Но я умею. Нас в отряде всему научили. Я просто красиво тебе все сделаю, увидишь.

Марат (вдруг как-то сник). Ладно…

Вернулся Леонидик, остановился в дверях.

Лика. А теперь не шевелись. Тихонько сиди. (Осторожно стала разбинтовывать повязку.) А немец был сильный?

Марат. Да.

Лика. Очень большой?

Марат. Обыкновенный.

Лика сняла повязку и долго смотрела на его руку.

(Неуверенно.) Немец был – будь здоров.

Лика обернулась, увидела Леонидика.

Лика. Какая рана глубокая… Сейчас я ее промою. Вот так… (Поглядела в глаза Марату.) Что… больно?

Марат (тихо). Очень.

Лика (начала бинтовать ему руку). Пройдет.

Леонидик (подошел к Марату, легонько ударил его по плечу). Терпи, брат…

Лика (резко). Не трогай его.

Солнечный светлый день. В комнате одна Лика, она стирала какую-то мелочь. Вошел Марат – возникло неловкое молчание.

Марат (не то робко, не то нагло). Привет!

Лика. Утром мы виделись.

Марат. Тонко замечено. (Помолчал.) Где Леонидик?

Лика. Вышел погулять. С завтрашнего дня врач разрешил ему работать.

Марат. Ай да врач. Ай да Леонидик. Ай да мы, которым он обязан.

Лика тоскливо вздохнула.

Мне заткнуться?

Лика. Как хочешь.

Марат. В госпитале была?

Лика. Обойдусь и без добрых советов. (Почти равнодушно.) Почему так рано явился?

Марат. Объявили всеобщий перекур.

Лика. Неужели тебе не надоело ломаться?

Марат (робко). Ну, посмотри на меня.

Лика (не отрываясь от дела). Зачем?

Марат (тихо). Шестой день ты на меня не смотришь.

Лика. Может быть, ты снова вытащил девочку из проруби?… Или поймал еще одного парашютиста?

Марат (резко). Четверых! (Сжав кулаки, опустил голову.)

Лика. И ты мог так глумиться… Вокруг столько горя, рядом умирают дети, а ты мог… (Резко.) Говори правду, что у тебя за царапина на руке?

Марат (не сразу). Поскользнулся и упал на моток колючей проволоки.

Лика (вдруг успокоилась). Все-таки в отряде меня научили чему-то. Проволока. Я сразу догадалась. (Помолчала.) Хорошо еще, что тебе залили ранку йодом – могло случиться заражение. (Посмотрела на него с чуть преувеличенным сожалением.) Бедный мальчик…