Когда тонут корабли

Те же, Марина и Консул.

Консул (продолжая разговор)… делать добро так же приятно, как есть устрицы. Это чисто вкусовое ощущение.

Марина. Вы хотите казаться циником, господин консул. Вам не удастся.

Консул. Ба!.. Мы все хотим казаться тем или другим, и всем нам это не удается!..

Гедройц. Я позволю себе откланяться, ксендз-декан. Я надеюсь видеть вас часто, как и прежде. Никаких перемен в моем доме не предвидится.

Ксендз тонко улыбается.

Господин консул, мы проедем с вами к господину Мавилю?

Консул. Да… да… мне передавали, что у господина Мавиля прехорошенькая жена.

Гедройц. Она восхитительна, мадам Мавиль.

Марина (покуда Консул целует ее руку). Ах, господин консул!.. Я ревную.

Консул. Иногда ревновать не мешает, мадам…

Марина (мужу). Я останусь у ксендза-декана еще несколько минут…

Гедройц (рассеянно). Как хочешь, дорогая.

Мужчины уходят, провожаемые Ксендзом. Марина садится. Ксендз возвращается и закрывает за собой дверь.

Те же, кроме Гедройца и Консула. Звонит телефон.

Ксендз (берет трубку и неприятно-официальным голосом спрашивает). Кто говорит?.. Чем могу служить? Обратитесь к викарию*… номер семнадцать шестьдесят девять… (Кладет трубку. Возвращается к Марине. Тем же неприятным голосом.) Извините меня… Это мои приемные часы… я должен все время отрываться…

Марина (удивлена). Какой у вас официальный вид… Вы недовольны, что я осталась с вами?..

Ксендз (тише). Очень доволен.

Марина. Я должна серьезно поговорить с вами… так, как прежде… когда вы были еще моим законоучителем в пансионе Святой Клары…

Ксендз опускает глаза, берет машинально со стола маленькие ножницы, свертывает бумагу и режет ее.

Я была девчонкой в коротеньком платьице, живой, веселой, хронически ленивой… Но ваши уроки я готовила… Все в пансионе вас боялись… Помните?.. Никто не хотел у вас исповедоваться… Я не боялась. (Задумчиво.) Нет, я вас не боялась. Около вас я всегда чувствовала себя покойно и удобно… И тогда у меня не было от вас ни единой тайны.

Ксендз (уклончиво). В общем у вас все благополучно?

Марина. Нет.

Ксендз. В чем же дело?

Марина. Вы знаете, мой брат женится.

Ксендз. Да. И что же?

Марина. Меня это мучает.

Ксендз. Почему?

Марина. Потому что все изменилось в нашем доме. Мы приехали в город раньше обычного. Мы спешно продаем имение… Ян не спит по ночам и не разговаривает со мною… Мама шепчется с тетками… В городе жалеют меня, осуждают Луку, строят оскорбительные догадки… Ах! (Плачет.) И вы… вы… мой духовник, мой друг, мой защитник, вы принимаете у себя эту ужасную женщину, эту распутницу… Нет, я чересчур несчастна!..

Ксендз (не глядя на нее). Та, другая, еще более несчастна…

Марина (упрямо). Она безнравственна.

Ксендз (бледно). Не судите и не будете судимы.

Марина (плача). Я не осуждаю. Пусть она живет, как хочет. Мама говорит, что иные женщины рождаются безнравственными… Они не могут не валяться в грязи. Такова Ютта… У меня к ней брезгливость и страх… Она поймала Луку… Ну, хорошо… и это я ей готова простить… Но пусть она оставит в покое моего мужа…

Ксендз (слабо). Вашего мужа?.. Какое же отношение…

Марина (перебивая, сильно). Не защищайте. Я все знаю!

Ксендз (бледнея). Как… вы… вы? (Пристально глядя на нее.) Вы бредите…

Марина. Я все знаю. И об их связи, и об их разрыве, и о ее последней телеграмме… Я молчала… Ну, да, я умела молчать… и вам, и мама… Теперь я не могу…

Ксендз (тихо). Будьте рассудительны…

Марина (задыхаясь). Я сумею защищаться. Я ведь сумела женить на себе Яна? Вы думаете, он хотел этого? Нет, не хотел. Он смеялся над браком… он называл его — "институт рогоносцев". Кроме того, он был враждебно настроен против мама и Луки… Он был в связи с Юттой, и она бродила за ним с видом преданной собаки… Однако я сказала себе: "Ян Гедройц женится на мне" — и он женился. Я не уступлю его никому, никогда…

Ксендз (нетерпеливо и нервно). Но кто же принуждает вас уступать своего мужа? Вы — законная жена. Ютта повенчается с Лукою. Вероятно, молодые уедут путешествовать… Остальное сплетни…

Марина (качая головой). Нет…

Ксендз. Вы унижаете себя самое…

Марина (не слушая). Например, сегодня… Я увидела, что она уже отчасти намечает свою тактику… Муж пригласил ее… она говорила с ним загадочно, словно не видя меня… она… эта… эта…

Ксендз (напоминая). Ваша belle-soeur…*

Марина (сдерживаясь). Да… новая родственница… (Пауза.) Теперь мы будем часто встречаться…

Ксендз. Ну, так что же?.. Светские приличия… не больше…

Пауза.

Марина (веселее). По-вашему, мне не грозит никакой опасности?

Ксендз. Никакой.

Марина. И мой муж любит только меня?

Ксендз. Конечно.

Молчание.

Марина (вытирает слезы, лукаво улыбаясь). Она красива?.. Госпожа Лабуньская?..

Ксендз. Дело вкуса.

Марина. Вы считаете меня интереснее?..

Ксендз (усмехнувшись). Между вами не может быть сравнений. (Серьезно.) Вы будете прекрасны, покуда останетесь целомудренной. Идеал женщины всегда один и тот же. Идеал — Мадонна.

Вошел Лакей, взял поднос с холодным чаем и ушел.

Марина (после минуты колебания). У меня к вам огромная просьба…

Ксендз (ласково). Ну?..

Марина (запинаясь). Помогите мне… видите ли… я хочу расстроить свадьбу Ютты… Если бы вы повлияли на мама, на Луку, на моего мужа… То, о чем я прошу вас, дурно… гадко… я веду подпольную интригу… но я не могу иначе… Не могу…

Ксендз (медленно и веско). Дитя мое, в ваших интересах, чтобы этот брак состоялся (с ударением)… состоялся, как можно скорее…

Марина (изумленно). Почему?..

Ксендз (еще медленнее). Когда Ютта выйдет замуж, пропасть между нею и вашим мужем станет еще глубже, еще шире. То, что возможно для актрисы, немыслимо для дамы из общества. То, что легко для свободной женщины, трудно для замужней… родственницы. (Сильно.) Ютта Лабуньская умрет для Яна Гедройца. (Глухо.) Ваш муж не хочет этого брака, вы должны хотеть…

Марина (сраженная). Я поняла…

Ксендз (медленно). Вы должны быть счастливы, Марина… Если вы вышли замуж… я был против этого…

Марина (тихо). Да.

Ксендз. Я находил, что вы и Ян Гедройц не подходите друг другу. В господине Гедройце мало теплоты. Он суров, замкнут… Он не для вас. Я мечтал для вас о монастыре святой Клары… о жизни благородной и чистой среди гимнов, цветов, молитв… Бог судил иначе. Fiat voluntas tua*… Вы вышли замуж. Исполняйте свой долг.

Марина (тихо). Да.

Ксендз. Я не могу допустить, чтобы вы когда-нибудь сделались жертвой… нет… (Прорываясь.) Разве мне не разрешено хоть жалеть вас? (Вставая.) Довольно. Все, что я сказал, сказал для вас.

Марина (тепло). Вы меня утешили.

Ксендз (тепло). Я рад.

Марина (повеселев). Не забывайте меня… не пропускайте моих четвергов.

Ксендз. Нет, конечно… Хотя у вас бывает многолюдно… Я стесняюсь…

Марина. Зато я познакомлю вас с людьми, которые дадут вам кучу денег… и на ваших бедных, и на ремонт костела… а потом я сыграю вам Danse macabre Сен-Санса*.