Выпуск 3. Новая петербургская драматургия
Выпуск 3. Новая петербургская драматургия читать книгу онлайн
Это третий сборник Независимого объединения петербургских авторов «Домик драматургов» из серии «Ландскрона» (название шведской крепости на месте современного Петербурга). В нем представлены разные драматурги, которых связывают два обстоятельства — принадлежность к Петербургу и профессиональный уровень. Большинство из них прошли через мастерскую драматургов при СТД, все имеют опыт работы с театрами.
Тексты приведены в авторской редакции.
Руководитель проекта: Андрей Зинчук.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
КАПИТАН. Она уже в Европе. Сразу улетела. Гражданство у нее было английское, поэтому… А вообще вы — молодец, что вернулись, ДИНИ. Просто молодчина. Мы, откровенно говоря, и не надеялись.
ДИНИ. А почему бы мне не вернуться?
КАПИТАН. Действительно — почему? Не подыхать же, простите, с голоду на чужбине. И так переносите все спокойно. Молодец.
ДИНИ. Он что-нибудь сказал или сразу умер?
КАПИТАН. Сразу. Я же говорю: в голову, в сердце и в спину.
ДИНИ. А генерал ничего не говорил обо мне?
КАПИТАН. Генерал?.. Генерал говорит: пусть Дини возвращается во дворец. Пусть живет там, как вдова президента. Вы же знаете генерала, он добрый человек. С ним можно ладить. Но если уж он чего-то захочет…
ДИНИ. Разве может хотеть камень.
Пауза.
КАПИТАН. Ай-яй-яй, ДИНИ… О президенте в наше время такое вслух говорить… можно только со мной!
ДИНИ (тихо). С вами?
КАПИТАН. Да, ДИНИ… (Начиная дышать, тянет к ней руку, скользит рукой от плеча вниз.) А ты ведь как будто его любила, а? Нашего старичка?
ДИНИ. Я и сейчас люблю.
КАПИТАН. Вот!.. (Отходит на два шага.) И здесь ты молодец! Готов тебе поверить… готов… Но спать с тобой рядом я еще долго не решусь. Знаешь, я люблю просыпаться… Дай-ка я тебя потрогаю.
Подходит, целует ее.
КАПИТАН (вполголоса). А потом я тебе расскажу историю, от которой нам обоим будет всегда хотеться… Понимаешь? Наши хищные звериные души… А! Как ты кричала! С ним! ночами! А я грыз руку! И охранял! И сторожил!.. И две пули!.. вот здесь, смотри!..
Расстегивает защитную рубашку, открывая живот. Дини опускает руку в сумочку и стреляет из нее два раза. Капитан корчится, держась за живот, идет на нее.
КАПИТАН. Нет… Не может быть… не надо… Я не жил… Я не жил еще!.. Нет!
Тянется к Дини, цепляет ее руками. Она еще раз стреляет в упор. Он падает.
Постепенно свет, выделяющий две фигуры — мертвого капитана и обессиленно стоящую на коленях Дини — становится ярче и ярче. Он тем нестерпимее для глаза, чем чернее окружающая ночь. Гул авиационных турбин также усиливается, доходя в форсаже до болевого ощущения.
ГОЛОС АЛИ…Потемнело небо. Песчаная буря ворвалась в город из пустыни. В считанные минуты он оказался погребенным вместе со всеми жителями. Один только сын купца ничего не видел и не слышал. Он плакал.
— Ты не боишься меня? — вдруг услышал он хриплый голос. Как будто столетие голос молчал, а теперь заскрипел, заскрежетал.
— Кто ты? Где? — спросил сын купца.
— Я — это ты. И весь город уместился под моей подошвой. Приказывай. Я слушаю и повинуюсь.
— Я хочу… — начал юноша и замолчал.
— Слушаю, — повторил див.
— Я хочу узнать, для чего живем я и ты. Для чего заклинанье на браслете. Я хочу знать мысли Того, кто нами руководит.
Див молчал.
— Я жду, — сказал сын купца.
— Твои слова мучают меня, — сказал див. — Не надо этого знать! Не надо.
— Но Он дал мне способность мыслить и дал тебя, чтобы ты выполнял мои желания, — сказал сын купца. — И Он не поставил предела, — значит Он хочет слышать мои вопросы!
— Ну что же, — сказал див и вздохнул так, что пришла песчаная буря и окончательно погребла город, — ты этого хотел…
И сын купца закричал от дикой боли — ему показалось, что его разорвали надвое. И див закричал так, что земля начала подниматься, как волны, и из ее разрывов вырос огонь, и небо почернело от дыма.
И юноша стал дивом, и див стал юношей. И каждое движение одного причиняло другому нестерпимую боль, а каждая мысль вонзалась, как молния.
И они забыли о том, кто они. И там, где они проходили со стонами и плачем, оставалась пустыня, и реки иссякали, и все живое сгорало.
Много лет прошло, и в один из дней сын купца пришел на берег моря и увидел лодку. Он сел в лодку и страдания его окончились…
Игорь Шприц
«ИОСИФ ПРЕКРАСНЫЙ»
Адам
Лилит
Император
Иосиф
Сталин
Коба
Сосо
Амур
Действие первое
Внутри объема сцены находится еще один объем — внутренность гигантского параллелепипеда без окон, нечто вроде большой камеры, передним торцом открытой в зрительный зал. В боковых стенах по две двери, ведущие в боковые кельи. Объем келий обозначен, но не до конца, их истинные размеры могут быть велики. В дальнем углу весь объем сверху вниз протыкает малой своей частью Труба гигантского размера. Лишь некоторое время спустя понимаешь, что это фановая Труба. Как и во всякой уважающей себя фановой трубе, в ней есть лючок, вернее люк, тоже очень большой.
Слабо освещенная сцена пуста. Беззвучно отворяется люк на Трубе, и из люка сверху вниз соскальзывает как по желобу нагое тело Иосифа. Он без сознания и без движения лежит некоторое время, затем начинает подавать признаки жизни.
Из своей кельи в ночной рубашке выходит Адам, брезгливо обходит лежащего Иосифа, стучит в дверь кельи Лилит.
ГОЛОС ЛИЛИТ. Я одна.
Адам заходит в келью Лилит. Тишина. Из своей кельи, в ночной рубашке и колпаке, появляется Император. Он подходит к двери Адама, стучит. Тишина. Император направляется к келье Лилит, но по пути приседает на корточки и изучает лицо Иосифа. Затем Император стучит в дверь к Лилит.
ГОЛОС ЛИЛИТ. Я не одна!
Император ожидает, ходя кругами по залу. Спустя некоторое время Адам выходит от Лилит.
АДАМ. Доброе утро.
ИМПЕРАТОР. Доброе утро. Как переспалось?
АДАМ. Спасибо, хорошо.
ИМПЕРАТОР. Ну-ну. (Стучит в дверь кельи Лилит.)
ГОЛОС ЛИЛИТ. Я одна!
Император заходит к Лилит. Адам подходит к лежащему Иосифу, осматривает его и вновь уходит к себе. Иосиф медленно приходит в чувство, с трудом встает. Видя свою наготу, библейским жестом прикрывает себя. В это время Император выходит от Лилит.
ИМПЕРАТОР. Доброе утро. (Иосиф молчит.) Доброе утро. (Кричит в ухо Иосифу.) Доброе утро!
ИОСИФ. Доброе утро.
Удовлетворенный Император уходит к себе. Иосиф медленно обходит зал. Из своей двери, потягиваясь, выходит обнаженная ЛИЛИТ. Она замечает Иосифа, передразнивает его библейскую позу и смеется.
ИОСИФ. Доброе утро.
ЛИЛИТ. Доброе утро, добрый человек.
ИОСИФ. Извините, я не одет.
ЛИЛИТ. Вам это мешает? Я тоже голая. Здесь некого стесняться, мы ведь одни. Да что вы все вертитесь, это неприлично — показывать зад даме, вы же не обезьяна. Даме чресла интересно… А-а, тупенький… (Уходит к себе.)
Выходит Император, одетый для утренней прогулки. Он неторопливо прохаживается по залу и натыкается на Иосифа.
ИОСИФ. Доброе утро.
ИМПЕРАТОР. Мы уже здоровались, милейший. Сколько можно… И потом — оденьтесь, здесь нет любителей мужского тела. Неприлично ходить обнаженному перед одетыми людьми. Либо все голые, либо все одетые. Здесь вам не публичные бани.
ИОСИФ. Где я?
ИМПЕРАТОР. Вы здесь.
ИОСИФ. Здесь — это где?
ИМПЕРАТОР. Любопытство голого — это голое любопытство. Каламбур. Я еще раз вам говорю — оденьтесь. Вон ваша келья — там все для вас приготовлено. Ступайте. (Продолжает прогулку.)
ИОСИФ. Это монастырь?
