Шельменко-денщик

Шпак. Понимаю, понимаю. Я и сам был молод.

Шельменко. А, бачу, ви й догадалися? Ну-ну, не знаю, щоб вас обманити можна було? Що за догадливі! Ось, як я бачу, що вона до вас, теє-то, усердна, от я й кажу: віддай, душко, письмечко панночці. Бо певно знав, що вона його вам віддасть; то от я й перед капітаном не був би виноватий, і вам би, будучи, услужив. Тільки що се кажу, а тут ви і вийшли, нехай здорові будете та повік би мене слухали. (В сторону.) От збрехав, аж пальці знать!

Шпак. Ах, да ты мастерски схитрил. Я замечаю в тебе много ума, а честности и еще больше.

Шельменко. Не підемо куповати або позичати; буде з мене. Ще мене, будучи, як розкуштуєте, то ще і не те скажете. А щоб ви мені зовсім повірили, то нате вам, будучи, і письмечко та і прочитайте собі. Писаніє глаголеть: письмо очі колеть.

Шпак (прочитав письмо). Ах он, бездельник! ах, мошенник! Я это письмо представлю в суд и буду на нем бесчестья искать!

Шельменко. Та ні, ваше високоблагородіє, що вам безчестя? По писанію, як об стіну горохом. А підете по судам, то хіба, будучи, не знаете, як почнуть справки та сообщенія писати, а капітан тим часом панночку, теє-то, вкраде і зробить по-своєму, тогді нічим і не залатаєте.

Шпак. Правда твоя, друг мой, правда. Что же мне делать, ума не приберу. Не придумаешь ли, как бы мне насолить капитану?

Шельменко. Де вже моїй голові за вашим розумом! Тут би от що: прочитати б оце письмечко панночці; може, вона, сердешна, будучи, нічого сього й не зна, а він до неї в’яжеться, так, по писанію: мокрим рядном нападається.

Шпак. И то может быть; твой совет хорош. При дочери прочитаю жене, что-то она скажет.

Шельменко (в сторону). Коли б мене туди допустили, я б вас обох одурив і дочку б викрав. (Вслух.) Робіть же, ваше високоблагородіє, тутечка-здесь як знаете, а я піду до капітана, будучи, з лепортом.

Шпак. Ты ему скажи, что письмо отдал в руки Присиньки.

Шельменко. Нічого робить, треба так казати, хоч і неправда. А що вже я не люблю брехати, так точнісінько, як гірку редьку їсти. (Вытянувшись.) Прощенія просимо, ваше високоблагородіє!

Шпак. Прощай, мой любезный! Когда что новое узнаешь, приходи прямо и расскажи. Я тебе особенно благодарить буду.

Шельменко. Ради стараться, ваше високоблагородіє! (Подойдя к Шпаку.) А коли знаєте що? Я тут, будучи, буду сновати і у дворі і у садку, чи не запримічу чого, та хоч би й самого капітана, то й дам вам зараз звістку: кахикну ось так (кашляет), то ви до мене якомога й поспішайте. Щасливо оставаться. (Вытягивается, делает налево и марширует, все неловко.)

Шпак (один). Какое счастие, что я привлек на свою сторону этого честного малого. Теперь капитан у меня в руках! Захочу, и через Шельменка попадется в новый лабет. О, да пристыжу же его крепко! Забудет сманивать невест. Фенночка моя в хлопотах по хозяйству, а как управится, сойдемся, тогда, по совету Шельменки, прочту это письмо дочери и по обстоятельствам начну действовать. Золотой Шельменко! Ну, что-то мои христиносы с карлистами?¹ (Садится и читает газеты.)

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Шпак и Фенна Степановна.

Фенна Степановна (с пузырьком в руках). Вот где они забралися! Я вас, душечка, по всему дому искала.

Шпак (приставив палец к газетам). Потеря карлистов... Где ж мне в доме усидеть, когда вес полы моют? А что вам, маточка, надо?

Фенна Степановна. Дело есть поговорить.

Шпак (так же, [не] оставляя читать). При переправе... Дайте ж мне, Фенночка, вот немного дочитать описание преинтересного сражения; я и сам имею очень нужное к вам. Так вот сражение завязалось...

Фенна Степановна. Полно уже с своими сражениями. Как примутся сражаться, так ни до чего уже и дела нет. Нуте-бо, Киричка, займитеся еще и со мною.

Шпак. Разнесся слух... Да что там такое? При побеге взято...

Фенна Степановна (показывая пузырек). А вот, душечка, не хотите ли принять лекарства?

Шпак. Помилуйте меня, маточка! Я совсем здоров, и на что мне лекарство? Да и какое еще оно?

Фенна Степановна. Так что ж, что здоровы,- еще здоровее будете. Это от колики: нате выкушайте!

Шпак. Да меня нигде не колет. Помилуйте меня, Фенна Степановна, разорение с вами! Что вам это вздумалось здорового человека лечить?

Фенна Степановна. Лишнее здоровье, душечка, никогда не мешает. Вот видите: прибираяся к гостям, я перебирала у себя в шкафе,- смотрю, баночка с лекарством. Помните ли, прошлого года зимою я поела на ночь буженины с чесноком и меня схватила колика, так Иван Фомич тогда прописал мне это лекарство.

Шпак. Так то у вас колика была, а не у меня. Вы же, маточка, тогда буженины на ночь накушались, а я вчера почитай и не ужинал. Оно же прошлогоднее; никакого действия не произведет. Возьмите да вылейте его!

Фенна Степановна. Помилуйте меня, Кирила Петрович! Я вам не наудивляюсь: человек вы умный, а всегда так чудно рассуждаете: вылить! Легко сказать, вылить, когда вещь стоит рубль двадцать копеек.

Шпак. Помилуйте же и вы меня, Фенна Степановна! Я тут и в толк ничего не возьму: у человека все благополучно н нигде не колет, так пей прошлогоднее лекарство, чтоб деньги не пропали! И с чем его принимать: с чаем или с вином?

Фенна Степановна. И сама не знаю, что-то забыла. И внутрь ли принимать или снаружи мазать - ей же то богу моему, не помню, хоть сейчас убейте меня, не помню! (Ласкаясь к нему.) Да нужды нет,- тут его немного, всего на один прием; и не счувствуетесь, как выкушаете. Нате-бо!

Шпак. Умилосердитесь надо мною, Фенна Степановна! Что вам за каприз пришел,- мною, как шашкою, играть? Я, кажется, вышел из тех лет, чтоб мною управляли, и люблю жить своим умом. Ну, хорошо, я его приму, а оно наружное да еще, может быть, с шпанскими мухами, так что тогда будем делать? Мне горло оборвет, и куска не проглочу. Ну, когда вам жаль денег, отдайте Мотре выпить.

Фенна Степановна. Ее ли холопскому горлу глотать по рублю двадцати копеек? Где ваш рассудок?

Шпак. Ну, так идите же себе, ради бога! Сказал, так так тому и быть. Не мешайте мне: тут продолжается важное сражение. (Читает.)

Фенна Степановна (отойдя от него). Все с своими газетами, а нет того, чтобы и жене угодное сделать? Что за чудный нрав у них делается? Чем больше стареются, тем больше к ним ни приступу, и тотчас за все сердятся. Я думаю, что и в десяти губерниях около нет человека с таким умом, как они, а ничего умного во весь век не сделали. (Мужу.) Уж как по этакой сумме будем выливать, так и концов не сведем. Одни процессы с Тпрунькевичем чего стоят....

Шпак (бросив газеты, с досадою). Не вспоминайте мне про этого изверга! Уж я же его доеду! Эти гуси ему так не пройдут: всего лишуся, имение потеряю, а взыщу с него за побитые гуси. Я его доеду!

Фенна Степановна. Как бы хоть теперь поменьше издержек на эти тяжбы: нам нужно Присиньку выдавать; вот жених...

Шпак. Да, да, правду сказать, надобно спешить ее выдать. Вот как кончу сражение, так я вам расскажу…(Читает.)

Фенна Степановна. Благодарю бога, что женихи к Присиньке показались... Я и не так богата была у батюшки, как она у нас, а за мною женихов было, что собак. А отчего? Покойный батюшка на хитрости поднялся закупил всех смотрителей на соседних станциях, чтобы всем проезжим рассказывали, что такая-то барышня - и богатая, и красивая, и разумная! Так верите ли,- ежедневно от женихов не было отбою.

Шпак. Однако ж, маточка, я пи от кого не слыхал об нас и не знал, есть ли вы на свете; а судьба как судьба. Мимоездом заехал да разом и влюбился в вас по уши. Смотрю: девка кровь с молоком, да подступить не смею. Для смелости натянулся с вашим батюшкою наливки; он принялся за гусли, да как дернет горлицы, я и разносился…