Любовь на винограднике

ВОЛШЕБНИК. Ну вот, кажется, и все. А теперь, почтеннейшая публика, позвольте показать вам комедию дель арте. Del’arte — это искусство. А искусство — это преображение. Преображение привычного в необычное, когда иллюзия и реальность существуют едино. Так начнем же нашу комедию и назовем ее «Любовь на винограднике».

Живой занавес из акробатов движется по сцене, увлекая за собой актеров и тем самым расчищая сцену.

Интермедия. Актеры, музыканты и танцоры поднимаются на сцену из зала. Каждый несет что-либо из декораций. В процессе воссоздания декораций они танцуют и делают под музыку. Когда сцена готова, живой занавес из акробатов проходится по ней с той же целью, что и раньше. Спотыкаясь, на сцену входит АРЛЕ КИНО. Он тащит за собой веревку.

АРЛЕ КИНО. Какое несчастье! Какое несчастье! Зинфандель отдают замуж за Гриньолино. Мой лучший друг Пино не переживет такой потери. Разве он сможет жить без Зинфандель? Нет, он умрет! А если он умрет, то лучше вместо него умру я! Пусть так и запишут: Пино любит Зинфандель, а Арле Кино повесился. (Его умилила эта мысль). А что, звучит. Надо только сначала повеситься. Сейчас наброшу веревку на ветку, подставлю стул и… (во время монолога идет пантомима)… вот так, прямо на шею, осталось поднять обе ноги и все! (Никак не может поднять обе ноги сразу). Обе сразу! Неужели не понятно?.. А что это я собственно надумал вешаться? (Разыгрывает диалог). Нет, все-таки довольно глупо кончать собой ради людей, которые никогда не видели друг друга! (От другого лица и другим голосом): Действительно, их надо было хотя бы сначала познакомить. (Опять меняет голос). Да, но разве это можно сделать, когда повесишься. (Меняет голос). А почему бы и нет. Они придут на мою могилу и увидят друг друга. Отлично. Не мешайте… (Еще раз пытается повеситься. У него ничего не получается. Он задумывается). Нет, так дело не пойдет! А ну-ка иди сюда, я тебя выпорю за твой проделки! (Бегает сам за собой с веревкой). Ладно, перестань. Разве можно повеситься, если все время бегаешь?.. Надо придумать что-нибудь другое. А вот! Закрою рот, зажму нос и лопну — тут уж наверняка! Ну-ка! (Пробует). Надо же, воздух все равно знает, куда ему выходить! (Оглядывается через плечо). Никак не помрешь! Кто бы мог подумать, что это так трудно! (В зал). Может, кто-нибудь посоветует. Был бы душевно благодарен… Нет? Нет? (Обращается к различным людям). Надо же, никто не может… Вспомнил! Говорят, когда жизнь невыносима, лучше умереть со смеху: вот это мне подходит. Я страшно боюсь щекотки, так что если начать, скоро можно кончить, а? Пожалуй, попробую…

Взрыв смеха, кувырканье, прыжки и т. д. В этот момент входит ПИНО. Он удивлен.

ПИНО. Что ты делаешь?

АРЛЕ КИНО. …Грущу. Твой брат Гриньолино собирается жениться на Зинфандель, которая отнюдь не желает выходить за него замуж.

ПИНО. Как? А я ничего не слышал.

АРЛЕ КИНО. Твой отец с господином Панграцио устроили сделку. Этого нельзя так оставить.

АРЛЕ КИНО (эта фраз придала ему храбрости). Да, этого нельзя так оставить.

ПИНО и АРЛЕ КИНО начинают думать. Они расхаживают по сцене, погруженные в размышления. Время от времени один из них оборачивается к другому, как будто озаренный идеей, но затем отворачивается и говорит: «Нет, не годится!». В какой-то момент мысль одновременно посещает обоих. Они бросаются друг к другу «Ну что?» — «Забыл», — отвечает другой.

И снова раздумья. Наконец один кричит: «Придумал!» Второй печально качает головой: «не годится!»

Оба садятся.

ПИНО. Кажется, есть. Сегодня у Панграцио маскарад, Гриньолино наверняка отправиться туда, чтобы познакомиться с Зинфандель. Мы заставим его отказаться от этой затеи.

АРЛЕ КИНО. Прекрасная мысль. Возьмем и заставим! А как?

ПИНО. Переоденемся и остановим на дороге.

АРЛЕ КИНО. Прекрасная мысль. Возьмем и остановим… А зачем?

ПИНО. Как — зачем! Ты заставишь его подписать бумагу, что он отказывается от Зинфандель и получает за это 300 акров виноградников.

АРЛЕ КИНО. Триста акров! Блестящая идея!.. (Задумывается). Да, но как ты сказал, кто заставит его подписать бумагу?

ПИНО. Ты и только ты, мой Арле Кино, настоящий и преданный друг. Но я тебе помогу. Нельзя, чтобы меня узнали. Тогда Гриньолино меня повесит! А это будет смешно! (Уходит).

АРЛЕ КИНО. Как же, как же, мы знаем это… (Смотрит на веревку). Умирать совсем не смешно. Но впрочем и жить — тоже: жизнь Арле Кино — молодца не стоит выеденного яйца. (Он набрасывает веревку на шею, тянет за нее и бесшумно уводит себя за кулисы).

Слева в маске появляется ГРИНЬОЛИНО. Справа в масках и с бумагой — документом в руках появляются ПИНО с АРЛЕ КИНО.

ПИНО. Господин, Вы не Гриньолино Болардо?

ГРИНЬОЛИНО. Да, я сановитейший и родовитейший адвокат Гриньолино Баналь Болардо.

ПИНО толкает сопротивляющегося АРЛЕ КИНО с документом вперед.

ПИНО. О, очень хорошо. А это известнейший адвокат Арле — Парле — Кино. Он представляет интересы господина Панграцио, который обещает вам триста акров лучших земель, если вы откажетесь от руки его дочери Зинфандель.

АРЛЕ КНИО. А уж как бы вы порадовали этим своего отца господина Болардо, ничего и говорить!

ГРИНЬОЛИНО. И не подумаю, господа.

АРЛЕ КИНО. Гриньолино, лучше подумай, а не то… гм… хм… Простите, господин Болардо, мен кажется, в ваших интересах согласиться…

ГРИНЬОЛИНО. Я бы поторопился, если б согласился, поэтому я не соглашусь.

ПИНО тем временем несколько раз преграждает ГРИНЬОЛИНО путь. Пока тот не проводит на земле черту.

Только попробуйте переступить эту черту, господа…

ПИНО переступает. ГРИНЬОЛИНО тоже переступает, чтобы снова оказаться с ним лицом к лицу. Это повторяется несколько раз.

ПИНО. Вы что, будете танцевать или подписывать? Вот вам ручка.

Чтобы покончить с делом, ПИНО достает ручку, а АРЛЕ КИНО прикладывает бумагу к лицу ГРИНЬОЛИНО. Тот начинает бегать от них по всей сцене.

ГРИНЬОЛИНО. А — а, ручка, гениальное изобретение XII века. Одному законнику пришла в голову мысль узаконить свои законы. А проще, внести поправки в уже существующие. А как внесешь? И он придумал стило, то есть перо — с тех по написанное пером не вырубишь топором. Перо, ручка с чернилами или без в юриспруденции очень почтенны: хочешь — защитишь, хочешь — обвинишь, а уж когда счет выписываешь, тут без нее никак не обойдешься!

Разворачивается и начинает наступать на АРЛЕ КИНО и ПИНО.

Очень удобно, когда придумываешь дополнительные пункты обвинения. Тут бледно — голубые строчки начинаю прыгать в главах подзащитного и сами собой превращаются в денежные знаки. Удар наносишь по самому уязвимому месту — по кошельку. И ты доволен, и подзащитный рад…

АРЛЕ КИНО с трудом выдерживает эту тираду, пытаясь увернуться. В конце концов останавливается и с усилием вкладывает ручку в руку ГРИНЬОЛИНО.