Танец «Дели» (СИ)

АНДРЕЙ. Мне очень жаль, что я причиняю тебе боль, Катя. Поверь, это все пройдет. Это ведь все равно только лишь чувство. Это простое чувство, а все чувства проходят. Нужно только время. Потерпи, и время сотрет эту любовь из твоего сердца.

ЕКАТЕРИНА. Наверное, ты просто нечего не знаешь про сердце. Разве ты не знаешь, что любовь и сердце это одно и то же. У кого нет любви у того нет и сердца. Это ведь одно и то же, это ведь одно целое, разве ты не знаешь об этом? Очень жаль, если ты не знаешь об этом, мне очень жаль.

АНДРЕЙ. У меня есть любовь, Катя. И моя любовь, находится в моем сердце. Но только это любовь к другой женщине. Я люблю другую женщину, Катя. Извини, но мне пришлось это сказать. Ты сама меня вынудила сказать об этом. Прости. Мне очень жаль, тебя. Извини.

Андрей встает и выходит. Екатерина сидит в кресле, ее затылок и спина отражаются в большом зеркале на стене. Пауза. Екатерина рассматривает себя в зеркале. Входит пожилая женщина.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя… К сожалению все очень плохо… Твоя мама умерла.

ЕКАТЕРИНА. Уф! Это так странно, ощущать. Не знаешь даже, как реагировать?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я сама хотела бы помочь тебе, но чем? Я с тобой, ты понимаешь, ты знаешь это. Но, что же делать?

ЕКАТЕРИНА. Да странно. Вроде бы такое страшное известие, а нет ощущения ужаса. Я вообще ничего не чувствую. Я вот слышу, что ты сказала, я понимаю, да. Я получила известие, — у меня умерла мама. Но, что же делать? Я даже не знаю, как реагировать? Я, наверное, должна плакать? Но мне не хочется. Странное такое ощущение. Я ничего не чувствую.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. И я тоже очень странно себя ощущаю. У тебя такое горе. Но чем я могу помочь тебе? Я с тобой. Но что же делать?

ЕКАТЕРИНА. Я не знаю, что делать. Такое странное чувство. Вернее, это даже не чувство, это наоборот, какое-то анти чувство. Я вообще ничего не чувствую. Наверное, у меня шок, да? Как ты думаешь, у меня шок, да? Такое вот странное, неадекватное поведение, это, наверное, и есть состояние шока. У меня умерла мама, а я ничего не чувствую. Это странная реакция, да?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я не знаю. Все, чего бы мне хотелось, это помочь тебе. Но как? Что я могу сделать? Я с тобой. С тобой. Может быть, тебе нужно выпить? Давай я схожу в магазин, куплю что-нибудь выпить?

ЕКАТЕРИНА. Зачем? Тем более, если нужно идти в магазин. Нет, в этом нет никакой необходимости.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Тебе станет легче, когда ты выпьешь. Поверь. Давай. Я схожу, куплю виски.

ЕКАТЕРИНА. Да, нет, ничего не нужно, спасибо. Мне не плохо. Странно, да? Мне совсем не плохо. А ведь должно же быть совсем наоборот, да? Мне ведь должно быть очень плохо, правда? Тот, кому сообщают, что у него умерла мама, тому ведь должно стать плохо, так ведь? А мне ничего. Мне не плохо. Я вообще ничего не чувствую. Ты помнишь, нашу встречу с Андреем, год назад? В Киеве? Помнишь?

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно. Очень хорошо помню. И этот прекрасный ресторан, и как ты танцевала, для всех нас. Андрей такой милый, такой настоящий. Он очень надежный, разве нет?

ЕКАТЕРИНА. Да. Правда. Он очень надежный и он святой. Ну, не святой, конечно, но близок к тому чтобы стать святым. Во всяком случае, он никогда не врет. В это трудно поверить, но это правда. Я знаю, что вот он такой человек, который никогда не врет.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Да, он удивительный. И то, как он смотрел на твой танец. Для меня, знаешь, очень важно, как человек смотрит на танец. Я много лет слежу за тем, как люди смотрят на танец. Я ведь, часто хожу смотреть, как исполняют танец. И я, знаешь, не могу удержаться, чтобы не понаблюдать за публикой, кто как смотрит. И у меня есть свое мнение на этот счет. Я убеждена, что танец нужно не смотреть, а слушать. Правда, слушать не ушами, а слушать всем своим существом. Нужно как бы это сказать, нужно стать с танцовщиком одним существом, нужно дать его танцу проникнуть в тебя, нужно ему отдаться, нужно, чтобы танец завладел тобой. И тогда ты и танцовщик, вы вдруг, становитесь одним целым, да и все кто смотрит на танец, мы все становимся одним целым, мы становимся одним танцем. И тогда уже нет больше ни того, кто танцует, ни того кто смотрит, а есть только танец и ничего больше. Но так смотрят не все.

Пауза.

ЕКАТЕРИНА. Он именно так и смотрел.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Да, он смотрел правильно. Правда, он иногда отвлекался, но это, наверное, происходило от сильного потрясения.

Пауза.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Андрюша.

Пауза.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Конечно, я помню.

Пауза.

ЕКАТЕРИНА. Удивительно, что вы с ним сейчас не встретились.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Мы не встретились? Но, где же мы с ним можем встретиться, Катюша?

ЕКАТЕРИНА. Он был здесь буквально пять минут назад.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Что, что?! Что ты такое говоришь? Андрюша? Где? Здесь?

ЕКАТЕРИНА. Да. Он приезжал сюда. Я попросила его приехать. Мне нужно было сказать ему что-то очень важно, а уйти отсюда я не могла, потому что маме стало хуже.

Входит медсестра. В правой руке она держит тоненькую папку с бумагами.

МЕДСЕСТРА. Простите. Мне очень жаль, что это произошло. И я хотела бы…

ЕКАТЕРИНА. Извините, вы не могли бы зайти чуть позже? Через полчаса, хорошо.

МЕДСЕСТРА. Да, да, кончено. Просто нужно, чтобы вы кое-где расписались, это такая формальность…

ЕКАТЕРИНА. Через полчаса, если можно?

МЕДСЕСТРА. Но, еще я хотела сказать вам…

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Мы вас просим, можно нам еще поговорить здесь вдвоем примерно полчаса? Хорошо?

МЕДСЕСТРА. Хорошо. Я зайду позже. Может быть, вам нужно воды?

ЕКАТЕРИНА. Нет, нет. Ничего не нужно.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Нам нужно поговорить.

МЕДСЕСТРА. Извините.

Медсестра уходит.

ЕКАТЕРИНА. Мой танец всегда рождается из моего сердца.

Пауза.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Я знаю, что твоя мама в детстве мечтала стать танцовщицей, поэтому она и любила твой танец. Теперь она танцует вместе с тобой, она теперь танцует в твоем сердце. У вас теперь один танец на двоих.

ЕКАТЕРИНА. Наверное, это так. Но я пока что ничего этого не чувствую, наверное, должно пройти время, чтобы я смогла по-настоящему осознать, что случилось.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Твоя мама, Катя, смогла передать тебе этот удивительный дар — так глубоко ощущать собственное сердце. Это и есть главное. Потому что, Катя, твой танец рождается у тебя из самого твоего сердца. А сердце — наверное, и есть Бог или природа. Неважно как это называется, а важна суть.

Входит Андрей.

АНДРЕЙ. Я знаю, что случилось. Алина Павловна скончалась. Мне сказали там внизу, и я решил вернуться. Прими мое соболезнование. Я даже не знаю, что сказать.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Здравствуйте, Андрюша. Мы с вами когда-то были знакомы, вы не помните?

АНДРЕЙ. Ну, конечно. Я вас прекрасно помню. Мы виделись в Киеве.

ПОЖИЛАЯ ЖЕНЩИНА. Катя танцевала, и это было так красиво! И я прекрасно помню, как вы смотрели, Андрей.

АНДРЕЙ. Я тебе наврал, Катя. Я все от начала до самого конца тебе наврал. Я просто струсил. Я просто испугался того, что будет. Испугался ответственности. Я привык считать, что на мне все держится, все вокруг, весь этот земной шар. Мне всегда кажется, будто я все контролирую. Я думаю о том, что будет с моей женой, с детьми, я уверен, что они без меня не проживут, у меня мания величия, Катя, поэтому я трушу. Я трус, Катя. И я обманул тебя, потому что я люблю тебя. Ты уже давно у меня внутри, но я не смею себе сказать об этом. Чувство ответственности мне мешает. Я решил, что буду врать тебе, но когда я узнал, что твоя мама скончалась, я подумал, что ты сейчас испытываешь слишком много горя и ни капли радости. Я хочу подарить тебе нашу радость, которую мы оба заслужили. Я больше не могу жить ради собственного эгоизма и из-за страха врать себе и другим. Я весь погряз в комплексах и во лжи. Я люблю тебя.