Скандальное происшествие с мистером Кеттлом и миссис Мун

Клинтон (сухо). Благодарю вас, днем не пью.

Кэттл наливает себе виски с содовой.

Стрит. Я тоже воздержусь. И если вы послушаетесь моего совета, мистер Кэттл…

Кэттл (перебивает его; отчеканивая слова, но вежливо). Мне не нужны ваши советы, инспектор. Я не собираюсь спиваться, но впредь, как только мне захочется выпить, непременно буду доставлять себе это удовольствие. (Поднимает стакан.) За ваше здоровье, джентльмены! Да хранит вас бог от всяких огорчений. (Пьет, задумчиво.) Знаете, если человек дожил до моего возраста, но, в сущности, так и не начинал жить, с ним происходит одно из двух: либо у него полностью умирает душа – а в Брикмилле полно людей, которые фактически умерли много лет назад, – либо он начинает ненавидеть жизнь, превращается в большую серую крысу, готовую грызть все живое.

Клинтон (сухо). Кто же, в таком случае, мы: ходячие мертвецы или большие серые крысы?

Кэттл. По-моему, вы – крысы. Лютые враги того, что я называю настоящей жизнью.

Клинтон. Что же вы называете настоящей жизнью, позвольте узнать?

Кэттл. Не могу вам объяснить. А если бы мог, это означало бы, что настоящая жизнь проще, беднее, чем она есть на самом деле.

Стрит (довольно грубо). Ваша настоящая жизнь доведет вас до помешательства. Вы и сейчас уже не отвечаете за свои поступки.

Кэттл. Вы правы. Отныне, джентльмены, я намерен всеми доступными мне средствами уклоняться от ответственности и обязательств, коими обременен каждый благонамеренный и добропорядочный гражданин Британской империи. Несчастный он человек!

Клинтон (сухо). Следовательно, таковы ваши намерения?

Кэттл (увлекаясь). Да, отныне деньги, которые я тратил на уплату налогов и страховые взносы, на всякие пожертвования и поборы, я буду тратить на путешествия, рестораны, вино, роскошные туалеты для женщин, на билеты в-симфонические концерты. Я буду встречаться только с богемой, буду вежлив с теми, кто мне приятен, и страшно груб с тупыми и зазнавшимися коммерсантами и чванливыми чиновниками. (Подходит к письменному столу. Ставит стакан.) А теперь, джентльмены, хватит спорить. Предлагаю пить виски, играть в «Охоту в джунглях», или, если хотите, можете исполнить что-нибудь вот на этом барабане и этих тарелках. А если не хотите, попрошу вас меня оставить.

Стрит. Убедились, мистер Клинтон? Явно не все дома.

Клинтон (встает). Наш друг, вероятно, ждет у подъезда.

Кэттл. Если вы имеете в виду вашего приятеля доктора, то беспокоить его излишне: я никогда еще не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. (Закуривает трубку.)

Стрит (со зловещими нотками в голосе). Иногда врачебное свидетельство может спасти человека от серьезных неприятностей.

Во время последующего диалога, вплоть до того момента, когда Стрит ударом кулака собьет Кэттла с ног, Клинтон и Стрит медленно подступают к нему е обеих сторон.

Клинтон (со зловещими интонациями в голосе). Банк не любит, когда его управляющие ни с того ни с сего отказываются выполнять свои обязанности и начинают высказывать крайне опасные для общества мысли. Мы не можем не интересоваться причинами такого поведения.

Кэттл (задумчиво). Так и есть. Большие серые крысы.

Клинтон. Ваши банковские дела могут оказаться в порядке, Кэттл, но могут оказаться и не совсем в порядке. Кто знает? Некоторым людям нужно очень много денег, больше, чем они имеют, – например, на путешествия, рестораны, вино…

Стрит (треплет Кэттла по плечу; ехидно). Или на роскошные наряды для чужих жен. Я видел, как она унесла в ванную халат, унесла и больше не выносила. Совершенно новый шикарный халат.

Кэттл. Замолчите, вы, болван! (Замахивается на Стрита.)

Стрит сильным ударом сбивает Кэттла с ног; тот падает, потеряв сознание.

Стрит (наклоняется над Кэттлом; ровным голосом). Так и знал, что стоит мне это сказать, как он на меня кинется. Чисто сработано, как вы считаете? Вы – свидетель. Я вынужден был его ударить в целях самозащиты, не так ли, мистер Клинтон?

Клинтон. Да, да, бесспорно. Ах, если бы доктору Греноку удалось теперь применить свой метод!

Стрит. Об этом-то я и подумал. Сейчас он в самом подходящем состоянии для лечения. Сходите за Греноком, а я присмотрю здесь за нашим приятелем.

Клинтон. Прекрасно, иду. (Уходит.)

Стрит наклоняется над Кэттлом, смотрит, не пришел ли он в сознание. Из кухни торопливо выходит Моника.

Моника. Послушайте, мистер Кэттл… Ой, что тут происходит?

Стрит. Не твоего ума дело.

Моника (подходит ближе; гневно). Судя по всему, вы избили его до потери сознания?

Стрит. Вынужден был – в целях самозащиты. А тебе-то что до этого? А ну-ка, марш отсюда, девчонка!

Звонит телефон.

(Берет трубку. В телефон). Да?… Ах, это вы, миссис Мун? У телефона инспектор Стрит… Нет, я не могу позвать мистера Кэттла… Его нет…

Моника бросается к Стриту и вырывает у него трубку. Стрит пытается вырвать ее обратно.

Моника (кричит в трубку). Он здесь, он здесь! Они избили его! Он без сознания…

Стрит (выхватывает трубку, кладет ее на рычаг, подходит к Монике и опускает ей руку на плечо). Имя?

Фамилия?

Моника. Моника Твигг.

Стрит. Итак, Моника Твигг, вы оказали сопротивление инспектору полиции при выполнении им служебных обязанностей. Вы арестованы…

Моника (возбужденно.) А в газетах поместят мою фотографию?

Стрит. Возможно.

Моника (в восторге). Ура, мне повезло, повезло!..

В то время как опускается занавес, сияющая Моника усаживается на диван, широко улыбаясь разъяренному Стриту.