Макбет

Я слышу шум, поторопись.

Придворная дама. Сейчас, моя дорогая, сейчас.

Леди Макбет, или Первая ведьма. Давай, давай, давай. Давай же скорее старые шмотки. (Она одевается в грязное рубище.) Где мое воню­чее платье? А мой передник с жирными пятнами? А мои замызганные башмаки? Живо! Сними с ме­ня этот парик! Верни мне седые грязные лохмы и мой подбородок! Сделай мой нос таким же острым, каким он был, и подай мне мою клюку с отравленным железным наконечником.

Придворная дама — Вторая ведьма берет палку одного из паломников, валяющуюся на сцене. По мере того как Первая ведьма дает указания, Вторая ведьма выполняет их. Она одевает на пер­вую старое платье, передник с жирными пятнами, поправляет ей седые лохмы, вставляет челюсть и насаживает на нос острый кончик.

Первая ведьма. Поторопись! Быстрее!

Вторая ведьма. Сейчас-сейчас, моя дорогая.

Первая ведьма. Нас уже ждут в другом месте.

Вторая ведьма достает из чемодана длинную ста­рую шаль, набрасывает ее на себя и напяливает седой грязный парик. У обеих ведьм сгорбленные спины, на лицах зловещая ухмылка.

Первая ведьма. В этой одежде я чувствую себя гораздо лучше.

Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи!

Вторая ведьма закрывает чемодан. Обе садятся на него верхом.

Первая ведьма. Нам больше тут нечего делать.

Вторая ведьма. Мы счастливо отделались.

Первая ведьма. Мы заварили тут порядочную кашу.

Вторая ведьма. Хи-хи, хи-хи! Макбету из нее не выбраться.

Первая ведьма. Патрон останется доволен.

Вторая ведьма. Расскажем ему все подробно.

Первая ведьма. Он ждет нас для следующего пору­чения.

Вторая ведьма. Пора нам срочно убираться! Че­модан, лети!

Первая ведьма. Чемодан, лети! Чемодан, лети!

Первая ведьма, сидящая впереди, делает вид, что крутит руль — гудит мотор. Вторая ведьма, вытя­нув руки, имитирует взмахи крыльев.

На сцене темно. Видно, как чемодан, освещен­ный прожектором, пролетает над сценой.

Большая дворцовая зала. В глубине трон. Прямо и чуть левее стол с табуретами. За ним уже сидят четверо гостей. В роли гостей также четыре-пять больших кукол. В глубине, за троном, справа и слева, видны другие столы с гостями. (В отражении на заднике или в зеркале.) Справа входит Макбет.

Макбет. Сидите, сидите, мои добрые друзья.

Первый гость. Да здравствует эрцгерцог!

Второй гость. Да здравствует наш монарх!

Третий гость. Да здравствует Макбет!

Четвертый гость. Да здравствует наш рулевой! Да здравствует наш великий кормчий! Наш Мак­бет!

Макбет. Благодарю вас, друзья.

Первый гость. Слава, честь и здравие нашей горячо любимой правительнице — леди Макбет!

Четвертый гость. Красота и обаяние делают ее супругой, достойной вас. Желаем вам жить и здравствовать, и да процветает страна под вашим мудрым руководством.

Макбет. Благодарю от себя и от имени леди Макбет. Кстати, пора бы ей уже быть тут.

Второй гость. О-о, ее высочество так пунктуальны.

Макбет. Мы только что расстались. Она должна явиться в сопровождении придворной дамы.

Третий гость. А может быть, ее высочество внезапно занемогла? Я врач.

Макбет. Она вернулась к себе в спальню подкрасить губы, попудриться и поменять ожерелье. А вы тем временем продолжайте угощаться. Я выпью с ва­ми за компанию.

Появляется слуга.

Вино на исходе. Принесите-ка нам вина!

Слуга. Иду за вином, ваша милость. (Уходит.)

Макбет. За здравие моих друзей! Какая радость ока­заться среди вас и чувствовать всю теплоту вашей привязанности. Знали бы вы, как необходима мне ваша дружба. Так же необходима, как влага растениям или вино мужчинам. Среди вас я чув­ствую себя спокойней, уверенней, боль утихает. Ах, знали бы вы... Но не будем расслабляться. От­ложим признания до следующего раза. Задумал одно, а делаешь другое. Делаешь то, чего и в мыс­лях не держал. История — штука коварная. Все прямо-таки ускользает из рук. И вот ты уже не властен над механизмом, который сам же запу­стил. Многое оборачивается против тебя самого. Все, что происходит, прямо противоположно тому, чего ожидаешь. Править, править... Но оказы­вается, события правят человеком, а вовсе не человек — событиями. Я был счастлив в те време­на, когда верой и правдой служил Дункану, не ведая забот.

Входит слуга с вином.

(Слуге.) Давайте-ка побыстрей, мы просто уми­раем от жажды! (Глядя на портрет мужчины — это может быть и просто пустая рама.) Кому это взбрело в голову повесить портрет Дункана вместо моего? (Указывает пальцем.) Кому взбрело в голову сыграть такой зловещий фарс?

Слуга. Не знаю, ваша милость. Я ничего не вижу, ваша милость.

Макбет. Какая наглость!

Макбет вскакивает, хватает слугу за горло. Слуга вырывается и убегает направо. Макбет срывает со стены портрет.

Первый гость. Но это же ваш портрет, ваша свет­лость!

Второй гость. Вовсе не портрет Дункана повесили на место вашего, а ваш повесили на место Дун­кана!

Макбет. Какое сходство, однако.

Третий гость. У вас что-то со зрением, ваша свет­лость.

Четвертый гость (первому). Приход к власти по­рождает близорукость?

Первый гость. Частенько так оно и случается.

Макбет. Возможно, я ошибаюсь. (К гостям, которые вскочили одновременно с ним.) Сядем, друзья. Не­много вина прояснит мое зрение. Похож он на Дункана или же на меня самого, все равно — да­вайте уничтожим эту картину. И сядем выпить вина. (Садится и пьет.) Да что вы уставились на меня? Садитесь, говорю вам, и давайте выпьем. (Встает и ударяет кулаком по столу.) Садитесь же!

Гости садятся. Потом садится и Макбет.

Выпьем, джентльмены! Пейте! Дункан не был мо­нархом лучшим, чем я.

Третий гость. Мы такого же мнения, ваша милость.

Макбет. Наша страна нуждалась в правителе более молодом, более энергичном и более мужественном. Так что вы ничего не потеряли от перемены.

Четвертый гость. И мы так думаем, ваша ми­лость.

Макбет. А что вы думали о Дункане во времена Дун­кана? Вы говорили ему, что вы о нем думаете? Или вы говорили ему, что он самый мужественный? Самый энергичный из рулевых? Может быть, вы говорили ему, что его место должен занять Мак­бет? Что трон подойдет мне больше, чем ему?

Первый гость. Но, ваша милость...

Макбет. Я и сам думал, что он был на месте. А вы? Или вы думали совсем иначе? Отвечайте!

Второй гость. Ваша милость...

Макбет. Милость, милость, милость, милость... Ну а дальше что? Я хочу знать продолжение. Вы утра­тили дар речи? Пусть тот, кто осмеливается ду­мать, что я не лучший из монархов, прошлых, настоящих и будущих, встанет и прямо заявит мне об этом. Не осмеливаетесь? (Пауза.) Не осмеливаетесь? Разве же я самый справедливый, самый великий? Ах вы, жалкие трусы, вот вы кто! Пейте же пока не опьянеете.