Мандат
Мандат читать книгу онлайн
20 апреля 1925 г. Мейерхольд поставил в своем театре ГосТИМ пьесу Эрдмана «Мандат». Премьера была триумфальной, пьесу 19-летнего автора в постановке великого режиссера называли важнейшим событием в художественной жизни Москвы. В интервью газете «Вечерняя Москва» Мейерхольд так охарактеризовал пьесу Эрдмана: «Современная бытовая комедия, написанная в подлинных традициях Гоголя и Сухово-Кобылина. Наибольшую художественную ценность комедии составляет ее текст. Характеристика действующих лиц крепко спаяна со стилем языка».
Неодолимые обстоятельства советской действительности, в которой человек без «бумаги» не мог существовать, приводили к тому, что герой «Мандата» Гулячкин был вынужден выписать мандат самому себе. Кухарка Настя – Анастасия Николаевна – примеряла явившееся героям пьесы платье императрицы, после чего все были готовы признать в ней великую княжну Анастасию. Для этих и других примет времени Эрдману удалось найти емкие словесные формулы: «Вы в Бога верите? Дома верю, на службе нет»; «А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?» и т.п.
В «Мандате» Эрдман выработал один из своих главных драматургических приемов, открытый Мольером и разработанный Гоголем и Салтыковым-Щедриным: возвращение слову его первоначального значения. Тонко чувствуя природу театра, ввел в пьесу буффонадные эпизоды, использовал сленг и жаргон. В течение года спектакль по пьесе «Мандат» прошел в ГосТИМе 100 раз, а сама пьеса впоследствии стала подлинной классикой отечественной драматургии.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Тамара Леопольдовна. Я умоляю вас, спасите, или все пропало.
Валериан Олимпович. Хорошо, я попробую.
Тамара Леопольдовна. Только бы до извозчика донести.
Тамара Леопольдовна и Валериан Олимпович уносят сундук.
Явление тридцатое
Барабанщик, шарманщик, женщина с попугаем и бубном, Надежда Петровна, Варвара Сергеевна,
Иван Иванович, Олимп Валерианович.
Барабанщик. Кто говорит милиция?
Шарманщик. Что милиция?
Женщина. Какая милиция?
Иван Иванович. Что, Надежда Петровна, испугались? Вы думаете, в советской республике никакого закона нету… Есть, Надежда Петровна, есть. Ни в одном государстве живого человека в молочной лапше потопить не позволят. Вы думаете, Надежда Петровна, если вы вдвоем с граммофоном молитесь, то на вас и управы нет. Нынче за контрреволюцию и граммофон осудить можно.
Олимп Валерианович. Вы насчет контрреволюции потише, товарищ, у нее сын коммунист.
Иван Иванович. Коммунист?! Пусть же он в милиции на кресте присягнет, что он коммунист.
Олимп Валерианович. Что это значит, Надежда Петровна?
Надежда Петровна. Он, кажется, еще не записался, но он запишется.
Олимп Валерианович. Не записался? Значит, вы меня обманули, Надежда Петровна. Провокаторша вы. Надежда Петровна.
Иван Иванович. Именно провокаторша.
Олимп Валерианович. Где у вас приданое, Надежда Петровна?
Шарманщик. Где у вас кулебяка, Надежда Петровна?
Женщина. Обманщица вы, Надежда Петровна.
Барабанщик. Жульница вы. Надежда Петровна.
Иван Иванович. Домовладелица вы, Надежда Петровна.
Варвара Сергеевна. Маменька, мы его выживаем. Играйте, играйте сильней. Танцуйте же, господа.
Явление тридцать первое
Те же и Павел Сергеевич.
Павел Сергеевич. Силянс! Я человек партийный!
Иван Иванович. Теперь я этого, Павел Сергеевич, не испугаюсь.
Павел Сергеевич. Не испугаешься? А если я с самим Луначарским на брудершафт пил, что тогда?
Иван Иванович. Какой же вы, Павел Сергеевич, коммунист, если у вас даже бумаг нету. Без бумаг коммунисты не бывают.
Павел Сергеевич. Тебе бумажка нужна? Бумажка?
Иван Иванович. Нету ее у вас, Павел Сергеевич, нету!
Павел Сергеевич. Нету?
Иван Иванович. Нету!
Павел Сергеевич. А мандата не хочешь?
Иван Иванович. Нету у вас мандата.
Павел Сергеевич. Нету? А это что?
Иван Иванович (читает). «Мандат».
Все разбегаются, кроме семьи Гулячкиных.
Павел Сергеевич. Мамаша, держите меня, или всю Россию я с этой бумажкой переарестую.
Явление тридцать второе
Надежда Петровна, Павел Сергеевич, Варвара Сергеевна.
Надежда Петровна. Батюшки, сундук утащили!
Павел Сергеевич. Сундук?
Надежда Петровна. А в сундуке, Павлушенька, платье.
Варвара Сергеевна. А в платье, маменька, Настька.
Павел Сергеевич. Зачем же вам, маменька, платье, если у меня мандат?
Надежда Петровна. Неужто у тебя, Павел, и взаправду мандат?
Павел Сергеевич. Прочтите, мамаша, тогда узнаете.
Надежда Петровна (читает). «Мандат»…
Павел Сергеевич. Читайте, мамаша, читайте.
Надежда Петровна (читает). «Дано сие Павлу Сергеевичу Гулячкину в том, что он действительно проживает в Кирочном тупике, дом № 13, кв. 6, что подписью и печатью удостоверяется».
Павел Сергеевич. Читайте, мамаша, дальше.
Надежда Петровна. «Председатель домового комитета Павел Сергеевич Гулячкин».
Павел Сергеевич. Копия сего послана товарищу Сталину.
Занавес.
