Батон с деньгами Пьеса (СИ)

Людмила Викторовна. Разве я усну, о чём ты говоришь?

Аня. С ума сойти, Надька беременная! От кого, сказала?

Людмила Викторовна. Всё сказала, замуж выходит... за Бориса.

Аня. Мразь... он её приручил как собачонку, только не колбасой, а деньгами... какая мразь!

Людмила Викторовна. Но она его дочь!

Аня. Надька дочь Батона?

Людмила Викторовна. Я ему об этом говорила, но он не поверил...

Аня. Кажется, я всё поняла, всё выстроилось в одну линию. Эта мразь всю свою жизнь завидовал светлой голове нашего папы, я знаю, о чём говорю, я прожила с ним больше двух лет, он ненавидит папу в глубине своей тёмной души за его талант, пытается унизить всякими доступными ему средствами, чтобы так самому возвыситься. Он жил с тобой, со мной, теперь с Надькой. Он её тоже бросит, поверь моему слову. Нет, она не его дочь, ты, мама, ошибаешься: она и на тебя и на папу похожа. Но он не возвысился, в моих глазах он совсем упал... И с таким человеком я пыталась создать семью. Господь меня спас. Слава Тебе (крестится). Как это всё ужасно! (встаёт и смотрит в окно). Бабушка к нам идёт, вот хорошо, а мне нужно в школу уходить. А ты полежи ещё... отдохни (уходит).

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Людмила Викторовна и Мария Дмитриевна.

Мария Дмитриевна (входит). Что с тобою, доченька? Аня говорит, что с тобой обморок был, почему обморок? В нашей родне никогда такого и не слыхали, ни с кем никогда не случалось...

Людмила Викторовна. Всё, мама, вначале никогда не случается, а потом может и случиться. А я размечталась... не хочу больше лежать (садится на диване).

Мария Дмитриевна. О чём же ты размечталась, дочка? Ещё бы полежала, я посижу с тобой рядом, поговорим.

Людмила Викторовна. Не волнуйся, всё прошло. Размечталась, признаюсь только тебе одной, о Борисе.

Мария Дмитриевна. Тьфу, о чём вспомнила... прости Господи!

Людмила Викторовна. Думаю, я одна, Борисик один. А вдруг, думаю?..

Мария Дмитриевна. А дальше-то что случилось?

Людмила Викторовна. А дальше, мама, не успела я ему позвонить, Надежда мне открыла глаза.

Мария Дмитриевна. Как же? Что она тебе сказала?

Людмила Викторовна. Ты, я вижу, любопытная, мама. А не боишься

вслед за дочерью в обморок погрузиться, приятного мало? И выдержит ли твоё больное сердце, подумай?

Мария Дмитриевна. Я уж готова ко всему, никто ведь не умер?

Людмила Викторовна. Нет, все живы, здоровы, мама.

Мария Дмитриевна. Тогда говори, не бойся.

Людмила Викторовна. Скоро ты будешь прабабушкой.

Мария Дмитриевна. Надя беременная?..

Людмила Викторовна. Да, мама, и выходит замуж.

Мария Дмитриевна. Вроде пока и страшного в этом ничего нет... а, а, за кого?.. За Бориса что ли?

Людмила Викторовна. Да, мама!

Мария Дмитриевна. Как он над всеми вами! Куда ж ему такая жена, на тридцать лет моложе, чуть ли не внучка? Сам себя норовит перехитрить? Спятил этот козёл что ли?

Людмила Викторовна. Я ещё думала до сегодняшнего дня, что Надька его дочь, привыкла к этому...

Мария Дмитриевна. Нет, какая дочь, она на Антона похожа!

Людмила Викторовна. Вот и Аня меня разуверила. Я и ему это говорила, но он не поверил.

Мария Дмитриевна. Вот теперь мне всё понятно... из-за того, что Борис собрался жениться на своей дочери, тебе и стало плохо.

Людмила Викторовна. Из-за всего сразу, мама.

Занавес

СЦЕНА ВТОРАЯ

Сцена первая второго действия. Кабинет Батоненко.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Батоненко один.

Батоненко. Как же мы прозевали, что Антон смог сделать открытие, получить патент, а мы ни ухом ни рылом! Чудо какое-то! У нас с Хорьковым под носом! Не изобретение, а именно открытие мирового уровня: прорыв в науке, переворот в технике! Академию наук, наше министерство на уши поставил. Все химики эту новость только и обсуждают. Работнички! Стоп! Не распыляться! Хорьков ничего не знает, это ясно. А вот тихоня этот мог что-то знать. Хорьков докладывал, что они с Антоном иногда беседуют, как бы он его к себе не переманил? Квартиру надо тормознуть сегодня же, куда торопиться? (По местной связи) Иван Ильич зайди ко мне, разговор есть.

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Батоненко и Ильин.

Ильин (стучится и входит). Слушаю вас, Борис Васильевич.

Батоненко. Скажи, Иван Ильич, Первашов на месте?

Ильин. Нет, он записался в министерство по каким-то делам.

Батоненко. Понятно, я на машине, а он своим ходом, скоро будет. А он не говорил тебе, зачем он поехал?

Ильин. Сказал, что на коллегию вызывают. А зачем? Нет, ничего не сказал.

Батоненко. Мне докладывали, что у вас с ним приятельские отношения, так ли это, Иван Ильич?

Ильин. Отношения нормальные, Борис Васильевич, но приятельские? Нет. Разная весовая категория: он матёрый учёный, а я начинающий всего-навсего школяр, можно сказать...

Батоненко. А не говорил ли тебе матёрый учёный об открытии, которое он сделал?

Ильин. Об этом ничего не говорил, Борис Васильевич. Но если бы и сделал, я б не удивился: он во многих вопросах очень далеко видит.

Батоненко. Значит, от тебя тоже в тайне... Хорошо, Иван Ильич, иди работай.

Ильин. А что, Антон Фёдорович, действительно, открытие сделал?

Батоненко. Да, потом всё узнаешь. Иди.

(По местной связи). Павел Петрович, зайди срочно, бегом ко мне!

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Батоненко и Хорьков.

Хорьков (почти вбегает). Что случилось, Борис Васильевич?

Батоненко. Много чего случилось и ещё может случиться. Во-первых, как могло произойти, что у тебя под носом Первашов сделал открытие и получил на него патент, а ты мне никогда ничего такого не докладывал?

Хорьков. Не знаю, Борис Васильевич, ни про открытие, ни про патент - впервые от тебя слышу, для меня это загадка и так далее?

Батоненко. Плохо, Паша, работаешь! Одни бабы у тебя в голове! Ему министр предложил снова возглавить институт...

Хорьков. Первашову? Он опять будет директором? А что же с нами будет?

Ботоненко. Скажи спасибо Антону, что он от этой чести отказался. Сказал, что у него нет времени и желания бороться с коррупцией, которую якобы я развёл... в институте.

Хорьков. За оскорбление чести и достоинства... можно и привлечь.

Батоненко. Да замолчи ты, Паша! Ты не ответил, как он у тебя под носом опыты проводил и сделал открытие, сулящее переворот в мировой технике? Как это могло случиться? У тебя Мира Ивановна перед глазами?

Хорьков. Не надо так, Борис Васильевич, я своё дело знаю. Всё, что их группа делала, я видел, вот как тебя сейчас... все работы по хоздоговору, почти нечем там поживиться. Была какая-то мелочь, но они подали сразу заявку на изобретение. Значит, я думаю, где-то у них ещё лаборатория, надо их выследить...