Соседи по планете Млекопитающие

Божественными и священными обезьяны считались и у некоторых других народов. А в Индии обезьяны считаются священными и сейчас.

Правда, в некоторых мусульманских странах было наоборот — обезьян считали нечистыми животными. Но по-настоящему гонение на обезьян началось с приходом христианства. Основатель ордена иезуитов Игнатий Лойола точно сформулировал отношение христианской церкви к этим животным: «Враги Христа — это обезьяны, подражающие человеку». Утверждая новую религию, новых богов, христианская церковь должна была в первую очередь свергнуть старых. Среди них оказалась и обезьяна.

Однако ученые древности, и в частности — Аристотель, уже интересовались обезьянами отнюдь не в плане их святости или божественной сущности. И много позже внешность этих животных и их поведение вызывали различные вопросы и догадки. Но костры инквизиции надолго заставили замолчать крамольников-атеистов. А тех, кто осмеливался все-таки говорить, ждала участь флорентийца Лючиллио Ванини: в 1612 году его сожгли на костре, предварительно вырвав язык.

XVIII век выбил из рук инквизиции самые мощные ее «аргументы» — костры, на которых вместе с еретиками часто сжигали имевшихся под руками «настоящих братьев и сестер дьяволов» — мартышек и павианов. Догматы церкви требовалось уже защищать иным оружием, иными средствами — научными. Образованные церковники вступали в дискуссии с учеными, иногда даже побеждали в этих дискуссиях (за много веков церковь хорошо «подковалась» в борьбе с дьяволом, наука же только набирала силы), но прогресс уже нельзя было остановить. Пришло время, и теория Ч. Дарвина совершила переворот в науке. Правда, далеко не все приняли ее и далеко не сразу овладела эта теория умами ученых и широких масс. Церковники сопротивлялись долго, даже в нашем веке они были еще настолько сильны в борьбе с материализмом, что в 1925 году в США смогли организовать знаменитый «обезьяний процесс» — суд над школьным учителем, осмелившимся рассказывать ученикам о теории Дарвина. Правда, процесс этот, по словам Б. Шоу, сделал «целый континент посмешищем», но тем не менее он не только состоялся, но учитель был признан виновным!

Пока шел многовековой спор об обезьянах, сами обезьяны все больше и больше «приближались» к людям.

Когда-то римские патриции считали хорошим тоном держать в домах обезьянок. Мода эта возродилась много позже, когда европейские правители стали раздавать обезьянок своим фаворитам, как знак королевской милости. Затем приматы появились в цирках, балаганах. К концу средних веков они стали излюбленными объектами художников, стремившихся создать сатирический образ или бравшихся за тему, достойную осмеяния.

Широкая публика в Европе увидала обезьян впервые в 1792 году (если не считать обезьян, имевшихся у бродячих артистов). В 1792 году по постановлению Конвента — высшего органа Республики, созданного во времена Французской революции, — в Париже был организован зоопарк, в котором находились обезьяны. (В зоопарках, которые к тому времени уже существовали в Европе, — Мадридском и Венском — приматов не было.) Кстати, интересно, что в России обезьяна в Измайловском зверинце появилась еще в 1744 году, где она, как сообщает один из документов, «кушала пшеничную муку, житные баранки и масла на 5 руб. 80 коп. в месяц».

С человекообразными обезьянами европейцы познакомились позже. Первыми их увидали англичане: в 1830 году в Лондонском зоопарке появился орангутан, в 1836-м там же появилась шимпанзе и в 1855-м — горилла.

Однако народы, живущие постоянно в местах, где обитают обезьяны, знали их, конечно, испокон веков и имели об этих животных довольно своеобразное представление. Например, жители Западной Африки считали, что шимпанзе были некогда членами их собственных племен, но за дурные привычки и поступки были изгнаны из человеческого общества, а «так как они упорствовали и не желали отказываться от своих дурных наклонностей, то постепенно снизошли до настоящего своего состояния» (А. Брем).

У других народов существовало твердое убеждение, что обезьяны умеют разговаривать, но скрывают это, так как боятся, что люди заставят их работать на себя.

Правда, готтентоты — жители Южной Африки — не пожелали считаться с «желанием» обезьян и, не обращая внимания на их «маскировку» под бессловесных тварей, уже более ста лет используют обезьян в качестве пастухов.

Профессор Кейптаунского университета П. Тривор Джонсон собрал огромный материал о «трудовой деятельности» обезьян, причем не только в прошлом, но и в наше время. Так, он описывает обезьян, пасущих коз и ухаживающих за козлятами, как за собственными детьми; обезьян, открывающих и закрывающих ворота и даже управляющих тракторами.

Описан случай, когда обученная обезьяна выполняла обязанности стрелочника, и известно множество случаев, когда они «служили» отличными няньками (в этом особенно преуспели бабуины). Специально обученные обезьяны помогают ученым собирать гербарии (никто, кроме них, не может взобраться по гладкому стволу на высоту пятиэтажного дома и достать нужные людям листья или плоды — недаром же в Сингапуре создана специальная школа для обезьян-«ботаников»). Издавна в ряде стран обезьян использовали для сбора кокосовых орехов (причем обезьянка по внешнему виду определяет, насколько тот или другой орех пригоден) и для сбора чая, растущего в горах на труднодоступных местах. Используют люди и удивительную способность обезьян отыскивать воду в засушливых местах: кормят их соленой пищей и выпускают на волю. Томимая жаждой, обезьянка быстро отыскивает воду, находящуюся в земле, и начинает рыть.

Можно привести еще немало подобных примеров, можно без конца рассказывать об отношении людей к обезьянам и в далеком прошлом и сейчас. Но все это — пустяки по сравнению с тем, что значит обезьяна для медиков, а в конечном счете — для всего человечества, ибо, как сказал Иван Петрович Павлов, «чем больше опытов будет на животных, тем меньше людей будут в положении подопытных животных». При этом еще надо помнить, что, если борясь, допустим, с чумой или оспой, медики могли экспериментировать на собаках и крысах, то в борьбе с такими болезнями, как дизентерия и ревматизм, корь и трахома, брюшной тиф и полиомиелит — болезнях сугубо человеческих — экспериментировать можно только на обезьянах, организм которых в биологическом отношении равен человеческому.

Однако относится это не ко всем обезьянам — отряд приматов очень и очень разнообразен (может быть, самый разнообразный из всех отрядов млекопитающих). Среди приматов есть и такие, которые вполне соответствуют классическому представлению об обезьянах, и такие, которые совершенно не отвечают нашим представлениям о приматах. Настолько не отвечают, что их долго не признавали приматами (а некоторые ученые до сих пор не признают). Среди приматов есть и великаны, достигающие двух метров роста и весящие 350 килограммов, и карлики, весящие не более ста граммов (а то и еще меньше) и «ростом» чуть более 10 сантиметров. «Но несмотря на внешние различия, их объединяют многие общие черты строения тела, которые выработались в процессе эволюции в условиях древесного образа жизни», — пишет советский ученый Т. Д. Гладкова.

Эти общие черты дали систематикам основание включить около 200 видов очень разных животных в один отряд. А различия заставили образовать в этом отряде два подотряда — Полуобезьян и Высших обезьян. Наш парад открывают Полуобезьяны, а среди них первым пойдет Семейство Тупай.

Это как раз одно из тех животных, которых ученые никак не хотели признавать приматами. И не признавали очень долго: в XVIII веке зоолог Вильям Эллис описал этого зверька, дав ему имя «тупайя», что по-малайски звучит «животное, похожее на белку», и только в 1938 году у этих «белок» были найдены черты, позволяющие причислить их к приматам.

У Эллиса и у других ученых были все основания причислять тупайев, как, кстати, и руконожек, о которых мы говорили в первой части, к грызунам или насекомоядным: внешность у них полубеличья-полукрысиная, поведение тоже во многом похоже на поведение белок, да и едят они то же, что едят грызуны и насекомоядные.