Соседи по планете Млекопитающие

Отнесемся снисходительно к тщеславному Аяксу и наивному Плинию (про слонов тогда рассказывали еще и не такое) и остановимся на самом факте — активном участии слонов в боевых действиях. Слоны не разрешали исход сражений, как это было, например, в 280 году до н. э. Пирр — царь Эпира — благодаря слонам одержал победу над римлянами, никогда не видавшими этих животных.

Немалую роль слоны играли во время Пунических войн. Во время первой Пунической войны (264–241 гг. до н. э.) карфагеняне широко использовали слонов. Богатое североафриканское государство имело прекрасно оборудованные слоновники, и когда карфагенский полководец Ганон отправился завоевывать Сицилию, ему помогли одержать победу 60 боевых слонов. В битве с римскими войсками, вторгнувшимися в Северную Африку, карфагеняне выставили 100 боевых слонов и тоже одержали победу.

Однако слоны как боевые животные были далеко не идеальными. Они производили сильное впечатление на людей и лошадей, которые видели слонов впервые. Однако при следующих встречах люди не испытывали такого ужаса, а вскоре нашли способ противоборствовать слонам. Так, когда через несколько лет после первой победы над римлянами Пирр вновь ввел боевых слонов в сражение при Беневенте, римляне подпустили слонов достаточно близко и забросали их стрелами с привязанной горящей паклей. Перепуганные слоны бросились прочь, сея панику и смятение в рядах войск Пирра. После этой неудачи Пирр снова сделал попытку одержать победу с помощью слонов. Вернувшись в Грецию, он решил захватить город Аргос на Пелопоннесе. Однако вторично потерпел поражение, так как слоны не только не смогли маневрировать на узеньких улицах города, но и, напуганные шумом, стали метаться, сокрушая все вокруг.

Карфагеняне тоже долго не могли отказаться от использования слонов, но уже во время второй Пунической войны (218–201 гг. до н. э.), когда знаменитый полководец Ганнибал ввел в сражение при Заме 80 слонов, римляне так напугали этих животных, что они, обезумев от страха, начали крушить и топтать карфагенян. Во время сражения у африканского города Тапса римские войска, которыми командовал Юлий Цезарь, грохотом барабанов и звуками труб так напугали слонов, что те повернули обратно. Римляне захватили слонов, и пленные животные возглавляли триумфальное шествие вернувшихся на родину победителей. С этого времени в Европе слоны стали участвовать лишь в цирковых сражениях, в Азии же они продолжали оставаться боевыми животными еще долго и оставались ими всю эпоху средневековья. Но роль слонов постепенно менялась: из атакующих животных они начали превращаться в «живые крепости» и лишь изредка их использовали во время коротких контратак. Однако со временем слоны превратились исключительно в транспортных животных, которые возили на себе стрелков или передвигали метательные машины. Правда, полководцы по-прежнему разъезжали на слонах, потому что со слонов было видно далеко вокруг да и самого полководца солдаты видели издали. Но все чаще и чаще «танк древности» стал заниматься общественно полезным трудом, и его боевая слава уходила в далекое прошлое. И вдруг слоны снова замелькали в военных сводках. Причем «танки древности» появились на поле брани в эпоху настоящих танков — в самый разгар второй мировой войны.

В то время Бирма была английской колонией. В 1942 году японцы — тогда они были союзниками фашистской Германии, а значит, и противниками Англии — вторглись в Бирму. В составе 14-й Британской армии были специальные слоновые роты. Слоны помогали строить мосты и дороги, с их помощью эвакуировались города, они оказались очень полезными в горах, где на высоте 2 тысяч метров переносили тяжелые грузы. Часть слонов попала в плен к японцам, которые тоже использовали их как тягловую силу, а заодно отпилили у всех самцов бивни — японцы издавна питают пристрастие к слоновой кости.

Перейдя в контрнаступление, англичане вынуждены были наносить удары по тылам врага, а значит, и по караванам слонов. Раненых слонов, отбитых у японцев, англичане пытались лечить — был создан специальный полевой госпиталь для этих животных. И хотя англичане очень старались, а раны у слонов, как выяснилось, быстро заживают, после окончания войны количество рабочих слонов в Бирме значительно уменьшилось. Это был серьезный урон для хозяйства страны, потому что слоны в Индии, Бирме, Шри Ланке, по образному выражению немецкого натуралиста Ганса Бауэра, — ноги, руки, плечи человека.

Невозможно, очевидно, сказать, кто первый додумался использовать слона в качестве рабочей силы, когда это произошло и какие слоны — боевые или рабочие — сыграли большую роль в жизни народа. Но факт, что слонов используют издавна. И в наш век — в век атома и космических кораблей — слоны еще остаются во многих местах не только важными, но и просто необходимыми помощниками человека. Слоны в неволе размножаются плохо, поэтому рабочие слоны в большинстве своем — это не одомашненные, а лишь прирученные и обученные животные.

Но прежде чем приручить, надо слона поймать. А это не только трудное, но и очень опасное дело. В Шри Ланке каждый загонщик, участвующий в поимке слона (загонщиков иногда бывает по нескольку тысяч), перед очередной охотой оставляет завещание. Правда, за многие века облава на слонов так четко разработана, что риск сведен до минимума. Тем не менее никто ни от чего не гарантирован. Суть облавы в принципе в том, что загонщики под руководством шикари — профессионального охотника — окружают стадо диких слонов и постепенно начинают теснить их к построенному заранее из прочных брусьев огромному заграждению — коралю. Любопытно, что теснят загонщики слонов не силой (какая уж тут сила против слонов!) и не криком и шумом, а осторожными шорохами, которые нервируют слонов и от которых они стараются поскорее уйти. Хитрость заключается в том, чтобы сначала заставить слонов двигаться в сторону кораля, а затем заставить их войти внутрь заграждения. После этого выход закрывается толстой решеткой, и слоны оказываются плененными. Конечно, если бы слоны захотели — от кораля остались бы только щепки. Но обычно слоны даже не делают попытки разрушить забор. Если что-то и соберутся предпринять, дежурные загонщики начинают кричать, и простодушные животные, отступив к центру загона, беспомощно стоят там, сбившись в кучу.

При облавах людям активно помогают ручные слоны. Они не только указывают диким собратьям путь к коралю, но и часто личным примером заставляют их идти в загон. Такое поведение вызывает у некоторых людей недоумение и даже осуждение: ручные слоны вроде бы предают своих диких собратьев. Особенно когда они подходят вплотную к дикому собрату, прижимают его с двух сторон и, не давая ему пошевелиться, подводят к столбу, где человек накидывает цепь на ногу пленнику. На вопрос, что движет ручными слонами, ответить пока невозможно. Так же как невозможно ответить, почему человек, въехавший на спине прирученного слона в стадо диких, может чувствовать себя в полной безопасности: дикие слоны не тронут его. И ведь не из страха — прирученный слон часто оказывается один против десятка-двух диких, и те при желании могли бы мгновенно смять его. А вот не трогают! Так же как стадо диких, загнанных в кораль, могло бы легко справиться с несколькими прирученными. Но и их они не трогают. Пленник стоит, крепко привязанный цепью или толстыми канатами к могучим деревьям. Потом его освобождают и снова с помощью прирученного слона ведут купаться. Время и отборный корм постепенно делают свое дело: животное в конце концов покоряется человеку.

Приручение, вернее, обуздание слонов — это только первый этап. Чтобы животные стали приносить пользу, их еще необходимо обучить. Это кропотливый труд. Но как и поимка слонов, он в течение веков тщательно отработан. В Индии и в Шри Ланке созданы даже специальные школы для слонов. Там слонов учат шесть лет: сначала учат понимать команду — «согни ноги», «стой», «встань», «подай», «налево», «направо» и т. д. Потом на втором или третьем году обучения происходит специализация: одни становятся корчевальщиками, другие носильщиками, третьи обучаются поднимать тяжести. Некоторых слонов обучают священным ритуалам — им предназначена судьба «храмовых слонов»: они будут участвовать в различных религиозных праздниках, ходить под музыку, трубить в определенные моменты.