Соседи по планете Млекопитающие

Некоторые ученые утверждают, что сумка у ехидны образуется лишь после появления детеныша. Происходит это так: самка откладывает яйцо на землю, из него появляется крошечный, голенький, беспомощный малыш, который тем не менее способен доползти до брюшка мамаши и крепко уцепиться за ее шерстку. С этого момента вокруг малыша начинают образовываться кожистые складки, которые в конечном итоге превращаются в сумку.

Это, безусловно, достаточно убедительное объяснение того, как малыш попадает в сумку. Но как же быть со свидетельством Вильгельма Гааке, который первый доказал, что ехидны, как и утконосы, — тоже яйцекладущие животные, при этом яйцо ехидны Гааке отыскал именно в ее сумке? И не он один находил яйца в сумках ехидн. Поэтому вопрос: яйцо или появившийся из него малыш попадает в сумку — до сих пор остается открытым. Остается открытым и вопрос, каким образом это происходит.

Но так или иначе, малыш оказывается в сумке и живет в ней примерно два с половиной месяца. У ехидны, как и у утконоса, нет сосков, и малыш утыкается носиком в млечное поле, выдавливает из сетчатого участка кожи капельки молока и слизывает их. За два с половиной месяца маленькая ехидночка вырастает до 9-10 сантиметров (новорожденный имеет не более сантиметра в длину) и весит уже 300–400 граммов. А главное — малыш покрывается иглами, и мамаше, наверное, уже не только тяжело, но и очень неудобно таскать его. Тогда она отыскивает подходящую ямку (или роет такую сама) и пересаживает туда своего потомка. Время от времени мамаша приходит к ямке и подкармливает детеныша. Это длится довольно долго, и за время сидения в ямке детеныш удваивает свой вес. Но вот однажды мамаша придет к своему детенышу и не застанет его на месте. Однако она не испугается, не побежит его искать — она поймет: детеныш уже вырос и начал самостоятельную жизнь… А то, что он не попрощался с мамашей, — что ж, это бывает не только у ехидн…

Так живет австралийская ехидна, так живет и тасманийская — более крупная, чем австралийская, но с меньшим количеством игл и более густой шерстью. Так живут и проехидны — обитатели Новой Гвинеи, отличающиеся от ехидн более изогнутым клювом и более высокими ногами.

Сумчатые

Для того чтоб быть в этом отряде, надо иметь сумку. Так, по крайней мере, можно предположить, если исходить из названия отряда. Но, оказывается, сумка есть не у всех сумчатых. И наоборот — наличие сумки еще не дает права быть зачисленным в этот отряд. Примером может служить ехидна: сумка у нее есть, а в отряд сумчатых этот зверь не входит. Впрочем, животное, имеющее сумку и не входящее в отряд сумчатых, — такое же исключение, как отсутствие сумки у представителя отряда сумчатых. Тем не менее, кроме сумки, представитель отряда должен иметь еще какие-то характерные черты или признаки. Для зоологов-систематиков такими признаками являются строение зубов и нижние челюсти.

Благодаря этим признакам в один отряд объединены такие различные по внешности и по образу жизни животные, как, например, сумчатые мыши (некоторые из них величиной не более 5 сантиметров) и гигантские трехметровые кенгуру. Всего же в отряде около 200 видов. Все они, за исключением американских опоссумов, жители Австралии, Новой Гвинеи и близлежащих островов.

Семейство Хищные сумчатые. В это семейство входят, помимо других животных, и самые маленькие сумчатые — сумчатые мыши.

Мыши, даже если они такие необычные, что имеют сумки, все равно не могут быть хищными. И действительно — все 30 с лишним известных сейчас ученым видов сумчатых мышей питаются насекомыми и другими беспозвоночными. Однако хищнические наклонности у них все-таки есть: сумчатые мыши нападают на домовых мышей и даже на крыс, появившихся в Австралии вместе с европейцами — переселенцами, и уничтожают их в больших количествах. Правда, не все — многие сумчатые мыши живут в пустынях или полупустынях, в лесах или в горах и там с домовыми мышами не сталкиваются. Но другие, живущие вблизи человека, оказывают ему немалую услугу, истребляя вредных грызунов.

Сумчатые мыши очень разнообразны. Среди них есть и крошечные, чуть более 4 сантиметров в длину, и величиной с белку. Одни действительно похожи на наших крыс или мышей, другие — на тушканчиков, третьи — крошечные копии кенгуру — даже передвигаются только на задних лапках.

И сумки у них разные: у одних это действительно сумки, у других только кожистые складки, ограничивающие млечное поле сверху и снизу. У некоторых сумки имеются постоянно, у большинства появляются лишь во время выкармливания потомства.

Когда первые европейцы-колонисты стали заселять Австралию, они, естественно, в первую очередь обращали внимание на наиболее заметных, крупных животных. Но некоторые мелкие зверушки сами заставили обратить на себя внимание. Например, кистехвостая крыса тафа (у нее действительно хвост заканчивается кисточкой).

С тафой европейцы познакомились очень скоро, и знакомство это было отнюдь не из приятных. Смелая, ловкая, быстрая, прекрасно лазающая по деревьям тафа — прожорливый и кровожадный хищник. Будучи величиной с белку, она отважно нападает на зверей и болели крупных, чем сама. А уж тем, кто помельче и послабее, от нее нет никакой пощады. Тафа начала совершать набеги на фермы, опустошать кладовые первых переселенцев, учинять разгром в курятниках. Люди объявили кистехвостым крысам решительную борьбу и, безусловно, имели на то все основания. Но вот прошло некоторое время, и отношение к тафе резко изменилось. И на это тоже имелись основания: тафы целиком переключились на домовых мышей и крыс. Так что сейчас некоторые ученые считают тафу очень полезным хищником.

Активно истребляет грызунов и гребнехвостая мышевидка — мульгара. А плоскочерепные и узконогие сумчатые мыши питаются насекомыми, главным образом саранчовыми. Так что и к этим сумчатым у людей претензий быть не может. Но жизнь сумчатых мышей изучена далеко не достаточно. Об одних известно многое, даже такие любопытные подробности: узконогие мыши, например, прекрасные мамаши, заботливо охраняющие свое потомство, гребнехвостые сумчатые мыши способны накапливать в хвостах запасы жира, а широконогие сумчатые мыши умеют бегать по потолку пещеры. Про других, особенно про тех, кто живет вдали от человека, таких, например, как сумчатая гребнехвостая крыса, обитающая в песчаных и каменистых пустынях, известно немного. Да и о самой этой крысе стало известно сравнительно недавно. И, очевидно, существует еще не один маленький сумчатый хищник в безлюдных уголках Австралии, о котором людям ничего не известно.

Если есть сумчатые мыши, то почему бы не быть и сумчатым кошкам? Правда, австралийские кошки очень отличаются от американских и европейских, но ведь и мыши в Австралии совсем другие. По внешности австралийские кошки напоминают одновременно и кошку и куницу, поэтому их еще называют сумчатыми куницами. Основная пища сумчатых кошек — рыба, птица, мелкие зверушки, не пренебрегают они и насекомыми.

Сумчатых кошек в Австралии пять видов, однако наиболее типичны два: кволл и тигровая кошка (ее чаще других называют сумчатой куницей).

Кволл — существо маленькое и изящное, у него тонкая мордочка, пушистый хвост и светлые пятна на черной, серой или буроватой шерсти. Сумка у этого зверька образуется только накануне появления потомства. Внутри сумки — шесть сосков. Правда, претендентов на эти соски гораздо больше — иногда на свет появляется две дюжины детенышей. Но выживают лишь шестеро — те, кто быстрее других успеют добраться до сосков.

Кволл ведет ночной образ жизни. Он отважен, умен, хитер, и первые колонисты в Австралии немало страдали от этих животных, совершавших набеги на фермы. Правда, и кошкам за это доставалось от колонистов! Но вскоре люди поняли, что пользы от кволлов, уничтожающих грызунов, гораздо больше, чем вреда. И перестали их преследовать.

Иное дело — тигровая кошка. Она гораздо крупнее кволла — более полуметра в длину, — и в ее «меню» входят не только мелкие грызуны, но и некоторые домашние животные, в особенности — птицы. И если кволлов фермеры сейчас не только оставили в покое, но нередко даже держат в своих домах вместо обычных кошек (кволлы легко приручаются и прекрасно справляются с обязанностями домашних животных), то тигровую кошку до сих пор истребляют при всяком удобном случае.