Возвращение к звездам: фантастика и эвология

Россия — по крайней мере со времен Петра — настаивает на своей принадлежности к Европе, и с учетом впечатляющего динамизма ее истории с этим трудно не согласиться. Однако в некоторых вопросах наша страна ведет себя так, будто у нее сколько угодно времени и потеря трех-четырех столетий ничего для России не значит.

Первая попытка России выработать стратегию борьбы за Тихий океан принадлежит XVIII столетию. Григорий Шелихов, сын небогатого купца из Рыльска, начал эту операцию, добравшись до Иркутска и вступив в местную колонию зверопромышленников. Накопив средства, он закладывает в Охотске три парусных корабля и с суммарным экипажем 192 человека отправляется в плавание. Он поставил перед собой следующие задачи:

— Создание факторий, то есть присоединение к России де-факто Командорских и Алеутских островов, Аляски, Калифорнийского побережья

— Создание русскоязычных школ для местных жителей (русский язык, русская литература, Закон Божий, арифметика)

— Установление экономического и военного контроля над Гавайским архипелагом

— Установление присутствия России на Филиппинских островах, Тайване и в Голландской Ост-Индии (Индонезии)

— Перевод российского форпоста на Дальнем Востоке из Охотска в Авачинскую бухту полуострова Камчатка

Большую часть этих задач Шелихов успешно решил за три года. Затем он вернулся в Иркутск, отчитался перед местными зверо- и золотопромышленниками, был послан в Петербург, доложил проект «Русская Америка» высшему руководству Империи, получил высочайшую поддержку и благословение, вернулся в Иркутск готовить новую экспедицию и скоропостижно скончался от неизвестной болезни.

Последователи Г.Шелихова не имели его пассионарности и размаха, но распорядиться наследством, в общем, сумели, обеспечив за собой и за Россией Алеуты, Аляску, Калифорнийское побережье.

Затем Россия начала терять эти земли. Сперва Калифорнию, а затем и Аляску с Алеутами. Последний акт ликвидации «Русской Америки» и российского влияния на Тихом океане пришелся на царствование Александра Второго. Вряд ли Освободитель с легким сердцем расставался с завоеванными землями, зарабатывая сомнительную славу первого русского самодержца, торгующего территорией России. Увы, вариантов не было: Россия так и не удосужилась создать на Тихом океане систему обороны, а русский флот, опоздавший к промышленной революции, был неконкурентоспособен.

Александр Третий подошел к тихоокеанским задачам с истинно царским размахом. Опираясь на Петропавловск и Владивосток, оборудованные как первоклассные крепости, он начал строительство колоссальной трансконтинентальной магистрали. Руководителем проекта был наследник престола Великий князь Николай Александрович. Одновременно началось сосредоточение на Дальнем Востоке российского Тихоокеанского флота. Предполагалось, создав все необходимые предпосылки, развернуть активные действия на Тихом океане, прежде всего в его западном секторе.

К несчастью, Николай Второй в тонкости отцовских замыслов посвящен не был. В результате Россия, воспользовавшись случайно подвернувшимся тактическим шансом, захватила Порт-Артур и оказалась преждевременно втянутой в войну с Японией. Война эта обернулась политической катастрофой, потерей половины Сахалина и ликвидацией русского Тихоокеанского флота.

После Второй Мировой войны Сахалин вернулся обратно, а с ним и полезный «довесок» в виде Курильского стратегического барьера, но особого интереса не вызвал. За прошедшие десятилетия на острове даже не сочли нужным заменить железнодорожную колею на русскую. В эпоху Третьей Мировой («холодной») войны Дальний Восток рассматривался лишь как место базирования подводных ракетоносцев.

Сейчас, через 250 лет после Шелихова, перед Россией вновь стоит задача определить свою тихоокеанскую политику. На сегодня восточнее меридиана Иркутска живет менее двенадцати миллионов человек, непосредственно в Дальневосточном федеральном округе — около трех миллионов. Экономическая, социальная, культурная связность этого региона с Россией очень мала. Экономика ряда областей ДВФО растет значительно быстрее, нежели увеличивается пропускная способность инфраструктуры. Согласно «транспортной теореме» это означает, что при «позиционной игре» на «мировой шахматной доске» Российская Федерация Дальний Восток не удерживает.

Рост рынка АТР и перспективы активного развития тихоокеанской торговли — все это ставит Россию перед необходимостью как-то соотнести свое региональное развитие с мировыми трендами. Эту проблему российский истеблишмент решает, по крайней мере, с момента создания федеральных округов, если не раньше. Тем не менее по сей день программы развития Дальнего Востока нет и не предвидится, средства на ее разработку и реализацию не выделены [214]. В этих условиях отдельные субъекты Федерации начинают разрабатывать собственные самостийные стратегии и политики — с вполне понятным результатом.

«Контрольное решение» в этой задаче — делать хоть что-нибудь. Как в старом английском анекдоте: «Скажите им… ну, хоть, прощайте, ребята!». Идеальное решение — полностью сосредоточить внимание страны на Дальнем Востоке и Тихом океане, для чего перенести во Владивосток одну из столиц РФ (президентскую) [215], резко усилить военный флот на Тихом океане, чтобы, для начала, обеспечить прикрытие морской границы РФ по Курило-Камчатско-Сахалинскому барьеру, объявить Охотское море внутренним морем РФ. Далее создать торговый флот на Дальнем Востоке, построить мост, связывающий Сахалин с материком, инсталлировать кольцевую инфраструктуру Сахалин — Хабаровский край— Приморский край — Китай — Корея — Япония — Сахалин, наращивать возможности портов.

2. Почему происходит потеря темпа?

Сдвиг фаз как атрибутивное свойство индустриальных каналов управления

Всякий управленческий уровень можно рассматривать как контур обратной связи между управляющим и управляемом модулями системы:

Этот механизм работает в двух основных режимах: директивном, когда источником управленческого сигнала является Пользователь, и релаксационном, когда управляющий сигнал создается социосистемой и свидетельствует о том или ином неблагополучии. Директивный режим отвечает динамическому, а релаксационный — статическому равновесию социосистемы. В любом случае в аппарате управления происходит сравнение директивного сигнала (как должно быть) и индикативного сигнала (так есть), разностный сигнал передается Пользователю либо рассматривается как директивный сигнал для следующего уровня управления.

Понятно, что процесс передачи информации сопровождается изменением длины информационного вектора (изменение объема информации при трансляции, действительная часть информационного сопротивления) и поворотом этого вектора в аспектном пространстве (изменение структуры информации при трансляции, мнимая часть информационного сопротивления). В этой связи, если директивный сигнал объективно совпадает с индикативным, будет вырабатываться ложный разностный управляющий сигнал — управленческий «шум» [216].

Для нас существенно, что директивная и индикативная информация, касающаяся одного и того же события, не может быть синхронизирована, причем величина задержки определяется особенностями работы аппарата управления.

В традиционном обществе аппарата [217], как такового, не существует. В результате для этого общества характерны три моды управления:

1. Управление ситуацией — непосредственная реакция Пользователя на те или иные события (например, приказы, отдаваемые на поле битвы лично королем Франции)