История с географией, или Жизнь и приключения географических названий

«6 апреля 1769 г. …Заметили землю, оказавшуюся островом… В центре лежит большое озеро. Полоса суши и цепь рифов, окружающие озеро, образуют вал, по форме напоминающий лук; по этой причине я назвал его Боу-Айленд (боу — «лук», айленд — «остров»).

9 августа. Описание островов Ульетеа, Отаха и Балабола. Именно так называют острова туземцы, и я считаю, что не следует давать другие названия.

11 октября. …Снялись с якоря, вышли из залива, который я назвал бухтой Поверти («Бедноты»), ибо нам не удалось достать там ничего из того, в чем мы нуждались.

12 октября. Мыс я назвал Тейбол-Кейп («Столовый мыс») из-за его формы…

15 октября. …Одна из лодок подошла к борту, и туземцы предложили нам рыбу. Тиата, мальчик-индеец (таитянин), слуга Тупиа, был на борту, они стащили его в каноэ, пытаясь увезти с собой, и мы вынуждены были выстрелить по ним, тем самым дав мальчику возможность выпрыгнуть за борт… Я назвал этот мыс Киднапперс («Мыс Похитителей Детей»).

…Бухту, в которой мы провели последние два дня, я назвал Заливом Хоук (Хоукс), в честь сэра Эдварда Хоука, первого лорда Адмиралтейства…

19 апреля 1770 г. …Заметили землю. Самую южную ее точку я назвал Мысом Хикса, ибо лейтенант Хикс первым заметил его. (Это первая земля на Австралийском континенте.)

21 апреля. В 6 часов находились на траверзе довольно высокой горы, лежащей близ моря. Я назвал ее Маунт-Дромедари. («Гора Одногорбого Верблюда»).

13 мая. Мыс на sw, в 4 милях от нас, где горели костры и было много дыма, я назвал Смоки-Кейп («Дымный мыс»)…»

Остров Петра I. Антарктическая экспедиция Ф.Ф. Беллинсгаузена и М.П. Лазарева на шлюпах «Восток» и «Мирный» в январе 1821 года пробивалась к ледовому континенту. Но вот среди неоглядной пустыни воды и льда, в акватории нынешнего моря Беллинсгаузена, русские моряки усмотрели твердую землю. «…Из облаков блеснуло солнце, — вспоминал офицер с „Мирного“ П.М. Новосильский, — и лучи его осветили черные скалы высокого, занесенного снегом острова… Мы были от новооткрытого на далеком юге острова в расстоянии 15 миль… но разбитый лед, густой массой окруживший со всех сторон остров, не дозволял к нему приблизиться… Матросы, поставленные на обоих шлюпах по вантам, прокричали трижды „ура“… Открытый остров… назвали именем создателя русского флота… Петра I».

Залив Счастья. Русский морской офицер Геннадий Иванович Невельской (1813—1876) испытал в своей карьере падения и взлеты. Темпераментный, патриотически настроенный, он не единожды пренебрегал инструкциями из Санкт-Петербурга, за что чуть не был разжалован в матросы. Все же к концу жизненного пути был произведен в адмиралы. Он плавал к берегам Камчатки, затем, пройдя пролив, названный Татарский, установил островное положение Сахалина. Исследовал Амурский лиман и нашел вблизи него бухту, которую назвал заливом Счастья.

В беседе с генерал-губернатором Восточной Сибири Н.Н. Муравьевым исследователь Амура объяснил мотивы такого наименования: это единственная закрытая бухта на юго-восточном побережье Охотского моря у входа в лиман с севера. «Я назвал ее заливом Счастья, так как, не будь ее, судам негде было бы укрыться при плаванье у юго-восточных берегов Охотского моря. Гавань находится вблизи входа в лиман, и это придает ей особенную ценность, так как, если там будет российский порт, можно будет следить за движением иностранных судов, которые туда являются часто и даже топят жир на косах, отделяющих залив Счастья от моря…» «В заливе Счастья есть пресная вода: китобойные суда, появляясь в тех местах, будут приходить к нам за водой и для укрытия. При этих-то посещениях мы и будем давать им повод убедиться, что край занят русскими. Вот те обстоятельства, выяснив которые я назвал эту бухту, несмотря на некоторые ее неудобства, заливом Счастья».

Фамилию выдающегося исследователя Дальнего Востока Невельского носят город и гора на Сахалине, залив у его западного берега, пролив между Японским морем и Амурским лиманом и ряд других физико-географических объектов.

Ледник Федченко. Алексею Павловичу Федченко не исполнилось еще и сорока, когда он погиб на Монблане.

Русский естествоиспытатель успел многое сделать, собрать ценные материалы по флоре и фауне, физической географии и этнографии ряда районов Средней Азии. Имя Федченко запечатлено в названии одного из самых гигантских ледников на планете. Несмотря на великие свои размеры, памирский ледник долгое время не был известен ученым.

В 1878 году, спустя пять лет после гибели Федченко, его друг — ученый и путешественник В.Ф. Ошанин — открыл на Памире высочайший в стране хребет Петра I (высота пика Москва 6785 метров) и грандиозных размеров ледник. У Ошанина есть следующее обоснование выбора топонима. «Я посвятил его памяти Алексея Павловича Федченко, — писал Ошанин. — Я желал этим выразить, хоть в слабой степени, мое глубокое уважение к замечательным ученым трудам моего незабвенного товарища, которому мы обязаны разъяснением стольких темных вопросов в географии и естественной истории Средней Азии. Пусть „Федченковский ледник“ и в далеком будущем напоминает путешественникам имя одного из даровитейших и ценнейших исследователей Средней Азии».

«Сегодня крестины…» — так начинает свой рассказ академик А.Е. Ферсман в книге «Воспоминания о камне». Опуская строки, относящиеся к наименованиям минералов, приведу те, что имеют прямое касательство к изобретению топонимов.

«Легче и скорее справляемся мы с названиями долин, гор, речушек.

— Вот эту речушку, около самого дома, — говорит Николай, — надо назвать Сентисуай, по-русски — Таловка; она ведь никогда не замерзает, бежит даже зимой.

— Хорошо, хорошо! — соглашается хибинское племя, уплетая вкусный пирог с чаем.

Больше споров вызывают названия гор. Одни хотят называть их так: отроги первый, второй, третий — по военному ранжиру; другие — воспитанные в географическом духе — Северная долина, Меридиональный хребет, Юго-Восточный отрог; третьи, помоложе, еще живут воспоминаниями Майна Рида и Купера: Вождь большой реки, Озера косматых медведей, Племя длинного дня…

Это все звучит прекрасно.

— Вот здесь раньше пасли стада диких оленей. Не правда ли, Василий? Значит, эту гору надо назвать Гора оленьей долины, по-саамски — Поачвумчорр — олень, долина, гора.

Нашим саамским экспертам предложенное название очень нравится. За ним быстро принимается Ворткуай (Громотуха), Саамка, Ущелье географов; веселый смех не унимается, предлагают вызвать еще Аннушку — старожилку этих мест».

Остров Любопытного Верблюда. Эта история рассказана советским писателем Алексеем Толстым в книжке «Из охотничьего дневника», написанной после его поездки на реку Урал с группой коллег по профессии. Ему вспоминается островок на Урал-реке, неподалеку от Уральска. «Первая остановка — в тот же день на острове, который был назван нами Островом Любопытного Верблюда… Просыпаюсь от треска сучьев… Крик Сейфуллиной. В разных местах из-под одеял высовываются головы.

— Что случилось?

— Он мне наступил на голову.

— Кто?

— Да верблюд же…

— Ничего, — спокойно говорит психиатр. — Верблюды вообще очень любопытны.

За кустами голова верблюда — выше страстей и суеты — жует…»

Неожиданный топоним, но локальный, недолговечный, в карты не вписанный. А хорош, однако!