Русская драматургия ХХ века: хрестоматия

Елисатов. К увеличению штатского населения? Кто же должен принять меры? <… >

Елисатов. Слышите, Павла Петровна? Повинность. Но не находите ли, полковник, что срок для выполнения столь серьезного задания слишком мал? При нашей технике… <… >

Входит протоиерей Закатов. <…>

Закатов. Доброго здравьица, господа. Его превосходительство не прибыл? Справедливо ли благовестил о даровании новой победы?

Кутов. <… > За вами вдохновенное слово.

Закатов. С великой радостью. <… > Сейчас на площади встретил полковника Малинина. Только что с карательной экспедиции: мятежные деревни приведены к сознанию вины и раскаянию. Помяните, господа, мое пророческое слово: через сорок дней мы с вами будем слушать малиновый звон московских колоколен.

Входят Яровой и Малинин. <…>

Малинин. Здравствуйте, господа. Отец протоиерей, прошу благословить. (Подставляет руки для принятия благословения.) <… >

Малинин (поцеловав руку Закатова, целует обе руки Пановой). Сначала одну освященную, затем две божественные. <… >

Панова. Фи, как называются ваши духи? <…> Вот полковник Кутов мне с фронта привез – прелесть!

Кутов. Поздравляю, полковник, с успехом. <…>

Елисатов. Разрешите интервью?

Малинин. Додоклада его превосходительству – не могу.

Елисатов. Хотя бы силуэтно? <…>

Елисатов. Что побудило эти деревни скосить помещичьи нивы и разгромить усадьбы?

Малинин. Исключительно большевистская агитация. <…>

Елисатов. Какие взяты меры успокоения?

Малинин. Решительные и срочные, оперируя в рамках сожжения деревень и экзекуции. <… > В печати же прошу отметить, что в трудном двухнедельном походе весь отряд, от командира до последнего солдата, был выше похвал. Все одинаково одушевлены были готовностью пойти за веру – на крест, за царя – на плаху, за отечество – на штык. А за такие ручки (целует руки Пановой) – в огонь и в воду. <… >

Малинин. Могу вас, дорогая, уверить, что <… > козни большевиков в тылу опаснее, чем их штыки на фронте, во-вторых, мы в тылу на штык не жидовские перины брали и не духи для дам добывали, как это делали на фронте некоторые из ныне фыркающих. <… >

Яровой. Я предпочел бы, господа, для этих дискуссий пройти в кабинет и освободить от них отца Закатова. <… >

Закатов. А как, Аркадий Петрович, относительно дачки? Купить желательно.

Елисатов. Есть, батюшка, именно для вас. Прошу. <… > (Уходят.)

Кутов. Баб усмиряете, а под носом жегловцы мост опять чуть не взорвали.

Малинин. Однако не взорвали. И Мазухин с Хрущем мною захвачены.

Кутов. Вами? Все это сделал поручик Яровой, и напрасно вы себе…

Яровой. Господа, прошу вас прекратить это. Момент серьезней, чем вам кажется. Пока не ликвидировали Романа Кошкина, тыл находится под большой угрозой.

Малинин. Ликвидируем. <… > В Ореховские леса ушел. А этот, как его, ну, что при повешении конвойного задушил?

Кутов. Швандя?

Малинин. Да, да. Швандя – в Волчьих оврагах. <… > Надо послать отряды в обоих направлениях. <… >

Малинин. <… > Жегловскую шайку повесить не в Жегловке, а развешать здесь, по бульвару. <… >

Яровой. Я буду настаивать, чтобы этого не было. <… > Я и сам <… > развешал бы этих озверевших рабов, и не только на бульваре, а по всей дороге до Москвы, но сейчас это даст такой эффект, что у ворот же тюрьмы их отобьет тот же Кошкин. <… >

Кутов. Мы играем в половинную игру. Если террор объявлен, то он должен быть выявлен.

Малинин. Нужно быть тверже по отношению к полубольшевикам. Их надо частью выслать на фронт, частью изолировать здесь. <… >

Малинин. Значит, вы за полубольшевиков?

Яровой. В борьбе с большевиками у меня, кажется, руки не дрожат. И мое мнение…

Малинин (резко перебивая его). Господин поручик, раз навсегда советую вам ваши мнения оставить при себе и точно следовать предначертаниям его высокопревосходительства.

Яровой (сдерживая гнев). Я свое мнение о вас оставлю при себе.

Слышен гудок автомобиля.

Кутов (посмотрев в окно). Его превосходительство.

Все направляются в кабинет генерала. Кутов, распахнув дверь, видит за ней Колосова.

Кто такой? Что тут за дверью делаешь?

Колосов. Мастер. Телефон исправляю. <…>

Горностаева. Что же это такое, господа? Поручик Яровой, опять Макса посадили! Третий раз. <…> Сейчас. На улице. Лоток вот мне передали, а его повели в контрразведку.

Яровой (Малинину). Видно, опять у вас Горностаева за Кошкина приняли.

Малинин. Хорошо. Я сейчас по телефону справлюсь.

Уходят все, кроме Горностаевой и Закатова.

Горностаева. Третий раз! Больного человека! Ни за что ни про что! <…> То хватали: «Зачем с большевиками работал», а теперь торгуешь сахарином и лимонной кислотой вразнос: «Зачем спекулируешь?» <… > А это – своя власть! Ждали, ждали – дождались! Вся интеллигенция – в тюрьмах. <… >

Входит Малинин.

Малинин. Профессор свободен и сию минуту будет здесь. <… >

Входит профессор Горностаев.

Горностаева (бросаясь к нему). Макс, Макс! Что же это?

Горностаев. Видишь, свобода. (Малинину.) Могу идти?

Малинин. Да, да, профессор, извините за недоразумение. А ведь мы с вами старые знакомые. Не припомните? <… >

Горностаев. Ах, да… вспомнил. (Всматриваясь.) Как же, как же! Жандармский ротмистр Малинин. С обыском Пыли, потом в Вятку меня…

Малинин. Вот-вот. А теперь вот освобождать приходится. Старый друг лучше новых двух. <… >

Горностаевы и офицеры уходят. Панова несет переписанные бумаги в кабинет. <… > Входит Колосов. <… >

Колосов. Павла Петровна, что это за бумаги получены? <… > О жегловцах? Ради бога. <… > Только два слова: да? нет? где? <… > От вас зависит их жизнь.

Панова. Это как же? <…> Уходите сию минуту!

Колосов. Милая, хорошая, не верю, что вам не жаль.

Панова. Мне жаль, что и вас с ними не повесят. Но если вы сию минуту не уйдете, то разжалобите меня, и вас повесят. Я это сделаю.

Колосов. Сделайте, только скажите: получено утверждение приговора? <… >

В неосвещенном окне со двора вырисовывается силуэт Кошкина в крестьянском платье, с лукошком. <… >

Кошкин. Получена бумага? Когда вешать? Где? <… > Ну, живо! <… > (направляет на нее револьвер). Ну? Вы меня знаете. Жизнь жегловских товарищей мне дороже своей. <… >

Входит Яровой. <… >

Можно знать, кто ваш поклонник?

Панова. Нет.

Яровой. Ягоды добыл из района зеленых?

Храбрый… <… > Видно, тут роман. <… > А этот <… > роман не с большой буквы пишется?

Смотрят друг другу в глаза.

Панова. А вы – чтец чужих романов?

Яровой. Ревнив я.

В дверях появился Кутов, постоял, послушал и скрылся.

Панова. Так вы ревнуйте к своей жене.

Яровой. Кого?

Панова. Я не доносчик… не взыщите.

Яровой. Но если на вас донесут… вы тоже не взыщите.

Панова. Право, вы меня с вашей женой смешиваете.

Яровой. Нет, я вас не смешиваю, она не служит в штабе, не отвечает головой за знакомство с зелеными. (Уходит.) <… >

На улице слышны звуки гимна, возгласы. Входит Любовь и останавливается в тени. Потом появляется Панова.

Панова. А, товарищ Яровая! Вы к кому?

Любовь. К вам. <…> Я хотела справиться… Не поможете ли. <…> Арестовали моих учеников-комсомольцев. Я хотела к полковнику Малинину, а его нет? <… > Какая жалость. Я подожду. <… >

Любовь. Павла Петровна, я… о жегловцах… Ваня сказал… <… > Помогите. Скажите, милая… В ваших руках была жизнь таких людей, таких людей…