Происхождение языка: Факты, исследования, гипотезы

Существенно также, что наш мозг способен расти после рождения, увеличиваясь ко взрослому состоянию более чем втрое; судя по недавним исследованиям, особенности и темпы роста мозга у Homo sapiensотличаются от того, что имело место у других гоминид, в частности, у неандертальцев ¹⁰⁵ .

С энергетической точки зрения мозг — не самый выгодный орган. Будучи равным всего 2% веса тела человека, он потребляет около 20–25% всей энергии организма (у взрослого человека в состоянии покоя, а у новорожденного — даже 60%), что значительно больше, чем у обезьян (около 8%) ¹⁰⁶ . Значит, если у того или иного вида гоминид наблюдается рост мозга, можно с уверенностью утверждать, что эти гоминиды производили существенно больше энергии, чем их предшественники, и могли часть этой энергии тратить на поддержание функционирования коммуникативной системы. Расчеты У. Леонарда показывают, что «типичный австралопитек с массой тела 40–43 кг и объемом мозга 450 куб. см расходовал на его нужды примерно 11% энергии. А Н. erectus, весивший 63–66 кг и обладавший мозгом в 850 куб. см, ежедневно затрачивал 250 из 1500 ккал, т.е. 16% энергии» ¹⁰⁷ . С другой стороны, более развитый мозг может обрабатывать больше информации, а значит, повышается спрос на источники этой информации, в том числе на коммуникативные действия сородичей.

Английским антропологом Артуром Кизсом ¹⁰⁸ в начале ХХ века была выдвинута гипотеза «мозгового рубикона», согласно которой достижение «подлинно человеческого» культурного уровня и даже, возможно, появление речи у тех или иных гоминид определяется тем, достиг ли объем мозга цифры 750 см ³(кстати, именно таков в среднем объем мозга у детей того возраста, в котором происходит овладение речью). Если бы это было так, первыми обладателями языка были бы архантропы. Но открытие «хоббитов» поставило на этой гипотезе крест: типичные архантропы по своим анатомическим характеристикам, эти гоминиды умели делать орудия, пользоваться огнем, охотиться на карликовых слонов — стегодонов ¹⁰⁹ . Но их мозг был уменьшен пропорционально уменьшению тела и составлял примерно 400 см ³(это в границах объема, характерного для шимпанзе, однако структура мозга у «хоббитов» была совершенно иной, существенно более прогрессивной ¹¹⁰ ). Если такой культурный уровень соответствует наличию речи, значит, Homo floresiensisумели говорить, — но тогда это должно означать, что для существования языка достаточно куда меньшего объема мозга, чем предполагает гипотеза «мозгового рубикона». Если же предположить, что «хоббиты» говорить не умели, это будет означать, что «подлинно человеческий» культурный уровень достижим и без языка — и тогда гипотеза «мозгового рубикона» лишается оснований. Впрочем, аргументированная критика этой гипотезы высказывалась и ранее ¹¹¹ .

Для языка имеет значение не только абсолютный объем мозга, но и его структура. На эндокране можно увидеть, какие зоны мозга существовали у различных видов предков человека, установить их форму, а также узнать, какие зоны мозга увеличены у исследуемого вида по сравнению с его предком. Так, например, по эндокрану австралопитека афарского прослеживается увеличение задней теменной ассоциативной коры. Это «указывает на наличие естественного отбора на более сложные формы познавательного поведения, чем те, которые наблюдаются у шимпанзе» ¹¹² . Как пишет С.В. Дробышевский, «на основании того, что мы знаем о функциях разных долей мозга современного человека, можно предположить, что грацильные австралопитеки, вероятно, обладали несколько большей чувствительностью и подвижностью рук, чем современные человекообразные обезьяны. В сравнении же с массивными австралопитеками грацильные, вероятно, имели более развитый зрительный анализатор» ¹¹³ . Согласно данным Ф. Тобайаса ¹¹⁴ , у Homo habilisпо сравнению с австралопитековыми значительно расширяется теменная область, появляется подобный человеческому узор борозд, а также возникают хорошо выраженные специфические выпуклости «в областях, где у людей находятся речевые центры (поле Брока и поле Вернике)» ¹¹⁵ . По наблюдениям С.В. Дробышевского, у «ранних Homo» (т.е. Homo habilisи Homo rudolfensis) строение мозга было чрезвычайно изменчиво. Но при этом общим для всех изученных эндокранов «является прогрессивное развитие области, которая у современного человека отвечает за согласование устной речи и движений рук» ¹¹⁶ .

У архантропов, помимо формирования рельефа в области зоны Брока, происходит «бурное развитие зрительных центров затылочной доли» ¹¹⁷ , что, по мнению Дробышевского, связано с началом выхода в открытые саванны. Кроме того, у них, «судя по развитию теменной доли, значительно развились тактильные возможности и намного улучшилась координация движений» ¹¹⁸ — и это позволяло им производить орудия более совершенного, ашельского, типа. Из архаичных особенностей строения мозга стоит отметить то, что «лобная доля мозга была низкая и узкая» ¹¹⁹ .

У гейдельбергского человека «росла высота лобной доли, а расширение этой доли, вероятно, несколько обгоняло расширение всего мозга» ¹²⁰ , при этом «височная доля… имела уже вполне современные пропорции, хотя и меньшие, чем у современного человека, размеры» ¹²¹ . В целом «форма мозга Homo heidelbergensisсвидетельствует о резком прогрессе в области контроля за движениями, в том числе способностей к прогнозированию и планированию своих будущих действий. Необходимо также отметить бурное развитие области, обеспечивающей согласование речи и движений рук, а также рельефное выступание зоны Брока» ¹²² .

У неандертальца «ширина мозга крайне велика, максимальна для всех групп гоминид. Очень характерны относительно малые размеры лобной и теменной долей при очень большой — затылочной. В орбитной области (на месте зоны Брока) были развиты рельефные бугры» ¹²³ . В частности, значительное развитие зоны Брока отмечается у «грацильных» неандертальцев типа Ортю. По мнению С.В. Дробышевского, мозг неандертальца «отличался от мозга современного человека, вероятно, бóльшим развитием подкорковых центров подсознательного контроля за эмоциями и памятью, но, вместе с тем, меньшим сознательным контролем за этими же функциями» ¹²⁴ . Вероятно, они также несколько отставали от современного человека «в плане возможностей контроля и координации движений» ¹²⁵ .

У неоантропа сильно увеличиваются зоны синтеза сигналов, абстрактного мышления ¹²⁶ . Возрастание способностей к сложной психической и интеллектуальной деятельности демонстрирует рост лобных долей (в особенности префронтальных формаций коры). Как отмечает Дробышевский, «у людей верхнего палеолита, в сравнении с неандертальцами, увеличилась длина и высота мозга, выросла лобная доля» ¹²⁷ . И это позволило представителям нашего вида делать выводы и выбирать поведенческие программы с учетом большего числа факторов. Соответственно, у неоантропа возникла потребность в такой коммуникативной системе, которая сможет предоставить эти факторы в его распоряжение. Гоминиды с меньшими лобными долями получили бы меньшую выгоду от высокоразвитого языка.