Мусишкяй - Рута Ванагайте (СИ)

Здесь жил ее отец. Женщина показывает старый сарай стоящий рядом. В тот день, когда отряд Лунюса расстрелял евреев, всех детей деревни Дваришкес белоповязочники закрыли на полчаса в этом сарае и охраняли их, чтобы они не могли вылезти и не увидели. Усадьба Миколаса Пиланиса на холме, уже снесена а этот сарай все еще стоит.

Кто были стрелки, спрашиваю.

Литовцы, все литовцы, из Линкменай, ответила женщинами. Так сказал отец. И родители моего мужа, и они были в этом сарае, когда стреляли евреев. Они также знали тех евреев и тех литовцев. Поблизости избушка. Здесь живет одинокая 90-летняя старушка Янина. Она все помнит.

Соседи так сказали. Но она не расскажет. Муж Янины был партизаном. Мы долго сидим в домике старушки. Я не хочу, я не буду говорить, говорит она. Кто стрелял?

Немцы отвечает, только немцы. В конце концов, однако, рассказывает:

Я была молодой. Когда евреев вели стрелять, я была рядом с девушками по другую сторону дороги. Вели рядом с нами. Мы думали, что их вывели из домов, сказали на собрание. Мы думали, что пока они собираются обыскать дома у них, а потом их приведут назад. Сидя на месте, мы услышали выстрелы. Когда выстрелы утихли, я вернулась домой и только потом я узнала от своей матери, что всех евреев расстреляли .

Мужа Янины, при возвращении русских, застрелили стрибасы(отряды боровшиеся с "партизанами"). Ее депортировали в Сибирь, по-видимому, из-за ее мужа. Янины будующий муж - партизан, был тогда при расстреле евреев? Я не знаю Я хочу спросить фамилию старушки но зачем?

Чтобы в архивах между этими убийцами поискать и его? Но в этом нищем доме живущая одинокая старуха, ведь ни при чем.

Мы прощаемся. Я вижу

182

на стене фотографию красивого молодого человека, в рамке. Он ваш муж? Нет. Это сын, - говорит она. Единственный Уже умер. Идем к машине, поедем дальше. Женщина, которая познакомила нас с Яниной, догоняет, хочет дать нам только что выкопаную картошку и лук. Она не хотела ни разговаривать с нами, ни быть с нами у Янины. Узнала меня, видела по телевизору. Давая картошку, она сказал, почему она не хотела говорить или участвовать: "А, ты ещё напишешь или расскажешь по телевизору ... Я не хочу".

Швенчионис.

В конце XIX века в Швенчионисе проживало 3172 евреев (52,6 процента населения города)

ГОД 1941

В Еврейский Новый Год - 7-8 октября. из Вильнюса прибывает Специальный отряд. 30 мужчин

Как записано в протоколах допроса членов Специального отряда , в 1941 году, 7 октября на грузовике из Вильнюса, чтобы стрелять евреев в Швенчионисе и прилегающих районах прибыли следующие сыновья Швенчиониского края: Хуберт Денинис, Стасис Чепонис, Дионизас Гольцас, Владас Клюкас, Владас Буткунас. *

Свидетельствует кормилец убийц евреев Юозас Буткявичюс:Когда стрельба состоялась, в то время я работал заведующим склада в Литкопсоюзе Швенчиониса. Я выдавал Швенчионским городским столовым и*

LYA, K-l, ap. 58, b. 47746/3, т. 3, p. 115-116.

184

рестораны продукты питания. Начальник кооператива, Дуденас, сказал мне, что в течение нескольких дней нужно будет кормить отряд военных, откуда то прибывший. Что за отряд был и откуда прибыл мне не обьяснял, просто сказал, что мне нужно будет дать им обед в буфете Швенчионской железнодорожной станции, и велел мне дополнительно выделить продукты из кооперативного склада на тридцать человек.

Я желая посмотреть, что за люди были убийцы отправился в вокзальный буфет около 13 часов, где им был им приготовлен обед. Убийцы прибыли двумя непокрытыми грузовиками. Все были одеты в военную форму, но какой армии я сейчас не помню. Убийц могло быть около тридцати человек. Пообедав в буфете, они сели в грузовики и поехали в сторону полигона, где до вечера снова слышались выстрелы. [...]

Теперь я не помню, в какой день расстрела осужденных Дуденас, глава кооператива, сказал во время разговора со мной, что есть приказ (которого не упоминал) организовать обед для убийц. Узнав от Дуденаса, что ужин будет организован в ресторане, расположенном на улице Кальтаненай я посоветовал ему освободить официанта, я ему посоветовал отпустить подавальщиц ,сказав, что пьяные убийцы могут приставать к молодым девушкам.

Насколько я помню, Дуден так и сделал

назначив обслуживать убийц кухонных работниц пожилого возраста.

Теперь я вспоминаю, что Дуденасу мог дать приказ организовать убийцам ужин бурмистр Циценас . *

Свидетельствует Юодис-Черняускас:

Осенью 1941 года, возможно, это было в конце сентября или в начале октября, я точно не помню, я увидел группу пьяных людей, идущих по улице Адутишкис. Они шли не в строю. Их могло быть около двадцати или тридцати человек, одетых в форму бывшей буржуазной литовской армии, вооруженные одни

* LYA, K-l, ap. 58, b. 47746/3, т. 3, p. 115-116.

185

были с военными винтовками, другие с автоматами. По тротуару шел мужчина в форме немецкого офицера. Некоторые из них очень пьяные кричали. Один из них кричал, что он Стёпка Мелагянский или Стёпка из Meлагену, сейчас я не помню точно. Он кричал, что этот город ему знаком. Он и другое кричали на литовском языке.

Как только они становятся показались, население стало говорить на Швенчёнеляй приехали расстрелявшие еврейские граждан стрелки евреев , чтобы отдохнуть. *

1941. 8-9 октября Всего на полигоне Швенчёнеляй было расстреляно 3450 человек.

Арифметика проста: каждый из тридцати членов спецотряда должен был прикончить 115 человек.

2015 ГОД

Мы находимся в центре Швенчёнелиса, недалеко от гетто. В музее нас встречает один из музейных экскурсоводов.

Мы спрашиваем о Холокосте. Руководительница музея: "Почему всегда нагнетается этот вопрос, потому что есть другие вопросы. Мы должны учитывать не только евреев, но и свои беды. Этот вопрос не очень актуален для городских жителей. И так, мы сделали много, ни один литовский район столько не сделал. "

(Позже, осенью, мне пришлось слышать речь той руководительницы в память о жертвах резни в Швечёнисе. Она вдохновленно говорила, что в 1941 году для еврейское гетто был выбрана самый красивая, центральная площадь города и отсюда евреям даже открыли двое ворот в вечность ...)

Сотрудница музея дает нам бесплатную образовательную публикацию для учеников, а также я покупаю брошюру " Евреи Швенчёнского края". Осматриваеи и стенд о Холокосте: там лежат очки , кошелек и еще нескольких вещей -

* То же, с. 110.

186

все, что осталось от 3450 погибших в полигоне Швенчионеляй. Во всех публикациях одна и та же фраза - форма словесного безличного: "В 1941 году, 7-8 октября Еврейская община района Швенчионис была уничтожена в лесу недалеко от Швенчионелиса ... "были согнаны" ... ", палачи равнодушно убили детей" ... Кто гнал? Кто убил? Кто те палачи?

Форма безымянная исчезает, когда начинается разговор о спасателях. Не пишут: "были спасены". Написано более конкретно: Елена Сакалаускене, жительница Швенчиониса, спасла и 1.1. (Евреи региона Швенчионис. Книга упражнений).

Мы останавливаемся у магазина, за которым должен быть поворот к полигону Швенчионеляй. Эфраим видит старушку во дворе, она едва движется, но ее лицо светлое и умное. Осторожно спрашиваю, где находится полигон, и помнит ли она, как все происходило.

Старушка из Швенчинеляй:

Я видела как гнали ... О, как жаль, что мы не спасли евреечек. Мы жили с нашей матерью в деревне Падумбляй. С евреями хорошо уживались, давали в долг муку. Две девочки Бентских были 15 и 7 лет. Когда их вели мимо, мы плакали с нашей матерью, что мы не могли спасти девочку.

Как взять - все вооруженные. И если бы мы взяли ее раньше, мы бы спрятали в подвале. Многие бы взяли евреев, но боясь. Не немецев боялись, своих.

Чего свои не скажут, того немец не узнает ... Жестокое дело было. Люди озверели. Затем, когда всех там расстреляли, на озере Шалнайчяй, говорили, что на полигоне два дня кровь сочилась из земли. Тот, кто все это видел, уже умер, а другие, молодые, хотят только выпить. И он ничего не понимают и не хочет знать.