Говорите правильно. Эстетика речи

— Молодец,— сказал Иван Яковлевич.— Садитесь! Откровенно говоря, зная вашу страсть к ораторскому искусству, я ничего иного и не ожидал. К тому, что вы сказали, мне остается добавить лишь некоторые случаи типичных ошибок, связанных с неправильным выбором связки и формы именной части сказуемого.

Связка есть указывает на настоящее время и сочетается с именной частью сказуемого, то есть с существительным в именительном падеже. В современном языке она употребляется редко, преимущественно в официально деловой речи, когда нужно сформулировать какое-нибудь политическое положение, например: Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны. Не считаясь с этим, мы часто употребляем связку есть при именном сказуемом в других падежных формах: «Отличительная черта героя есть храбрость»; «Своеобразие романа есть наличие в нем большого количества персонажей»; «Развитие туризма в нашей стране есть стремление молодежи к непосредственному общению с природой».

Выбор связки зависит часто от характера и содержания составного сказуемого в целом. Не учитывая этого, многие говорят и пишут: «Из огромного количества стихов, издаваемых ежегодно, лишь некоторые оказываются образцами высокой поэзии» (вместо: становятся образцами...).

Теперь об известном вспомогательном глаголе является. Вы знаете, что я не сторонник дискриминации отдельных слов и словосочетаний русского языка, к какой бы категории они ни принадлежали, даже к штампам и канцеляризмам.

Я вам не раз говорил, что при умелом обращении любое слово, любой оборот могут быть с успехом использованы в речи. Однако что касается является, как сказал бы незадачливый поэт, то тут особый разговор. Этот вспомогательный глагол сделался в последнее время настоящим речевым бедствием. Откройте любое сочинение, или реферат, или заметку, послушайте наших школьных ораторов — и вы буквально задохнетесь от обилия этих является, явилось, может явиться, будет являться и т. п. С этим, конечно, надо бороться и где только можно объяснять, что этот вспомогательный глагол-связка часто оказывается лишним, что нельзя и ненужно, например, говорить и писать «Иванов является опытным водителем»; «Савельева является выдающейся актрисой»!; «Коньки являются полезнейшим видом спорта» вместо: Иванов — опытный водитель; Савельева — выдающаяся актриса; Коньки — полезнейший вид спорта.

— Ну-с, Грамматика,— обратился ко мне Иван Яковлевич,—какой вопрос достался вам?

— К сожалению, диалектизмы, архаизмы, неологизмы и еще какие-то измы.

— Почему же к сожалению?

— Потому что я их не люблю.

— Ай да Грамматика!

— А что Грамматика,— возмутился я.— Перечитайте ее вдоль и поперек и вы этих измов не найдете. И учителя нам про них ничего не говорили.

— Во-первых, не обижайте учителей. Они наверняка вам об этом говорили, если не в курсе русского языка, то в курсе художественной литературы, а во-вторых, когда человек говорит не люблю, значит, он как-то знаком с предметом своей неприязни. Короче говоря, будете вы отвечать или нет?

— Буду, разве только что на «тройку».

— Ну что ж, и тройка неплохая отметка, если она настоящая.

— Как это настоящая? — вмешался в разговор Виктор Козаков.

— А вот как. Когда я учился, а учился я, да будет вам известно, в гимназии, в захудалой провинциальной гимназии, то тройкой там оценивались знания, за которые вы иногда получаете пятерки. Послушаем все же Грамматику, прошу вас!

Делать было нечего, и я стал отвечать. Не помню точно содержание моего ответа, но сказал я примерно следующее.

В состав русского языка наряду с литературным языком входят местные говоры — диалекты, которые служат средством общения для людей, живущих на той или иной определенной территории: кринка — посуда, баитъ — говорить, курень — изба, шлях — дорога, рушник — полотенце. Диалектизмы часто встречаются в устной и письменной речи людей, недостаточно овладевших литературными нормами.

Архаизмами называются устаревшие слова, которые используются так же, как и диалектизмы, в языке художественной литературы для воссоздания характера эпохи, обстановки, быта и языка персонажей: сей — этот; тем паче — тем более; токмо — только; елико возможно — поскольку возможно; злоключение — несчастный случай; внимать — слушать; вседневно — всегда; комедиант — актер; особливо — особенно; сонмище — сборище; поведать — рассказать; челобитная — прошение; пищаль, самопал, мушкет, бердан — виды оружия. Злоупотреблять архаизмами даже в литературных и исторических произведениях — значит показывать отсутствие чувства меры и хорошего вкуса, об этом в свое время говорили В. И. Ленин, Лев Толстой и Максим Горький. Читая рассказы и повести некоторых наших писателей, мы в изобилии встречаем такие архаизмы, которые режут слух: аз, зане, сиречь, летось, зело, вельми, пиша, мня и многие другие.

Отмирание устаревших слов в языке сопровождается возникновением новых слов, неологизмов. Новых слов в язык приходит гораздо больше, чем уходит старых. Этому способствует бурный рост науки, техники, культуры и возникновение новых форм быта и человеческого общежития. С неологизмами происходит интересная вещь. Многие из них возникают в какое-то время, приживаются в языке, а потом вдруг как бы исчезают, уходят в тень. Так, например, многие неологизмы, появившиеся в начале революции (комбед, продразверстка, ячейка, нэп, продналог), успели устареть уже за годы Советской власти. Недолговечными оказались и такие неудачные слова, как шкраб (школьный работник), буржуйка (комнатная печка), распред (распределитель) и др. Словарь русского языка постоянно пополняется неологизмами, активно включающимися в нашу устную и письменную речь: колхозник, пятилетка, вертолет, кинолекторий, таксист, электропуть и многие другие. Иногда сочинением неологизмов занимаются некоторые люди, в том числе и наши старшеклассники, занимаются из озорства, создавая такие речевые нелепости, как: «чудеса геройства», «рецензист», «недовниманне», «подхалимник», «халтурник».

Выпалив все это, я в изнеможении опустился на диван и стал ждать расправы.

— Ну что ж, — сказал Иван Яковлевич, — Грамматика оказался на высоте и не посрамил земли русской, как говорили в старину. Могу поставить ему настоящую тройку,

— Тройку!? — воскликнул Леша Веретенников. — А как же тогда, по-вашему, надо было отвечать, чтобы получить настоящую пятерку?

— Отвечать надо было более точно. И более глубоко.

Я тогда был очень рад этой своей настоящей тройке и

пропустил мимо ушей замечание Ивана Яковлевича, но когда подрос, понял истинный смысл его слов. Говоря о недостаточной точности и глубине моего ответа, он думал с том, что, оценивая диалектизмы, можно было бы сказать о влиянии литературного языка на диалекты, которое распространялось прежде всего по основным, важным для страны путям сообщения: вначале по большим трактам и водным магистралям, позднее — по железным дорогам. Люди, возвращающиеся из города в деревню, становились проводниками литературного языка, в результате чего в современной деревне на одной и той же территории уживаются несколько языковых типов, свойственных, с одной стороны, старшему поколению, которое еще не совсем отошло от традиционного говора, и, с другой стороны, учителям, врачам, агрономам, учащимся средних школ, язык которых приближается к литературному языку или абсолютно сходен с ним. В наше время все более и более сужается круг носителей традиционного диалекта. Но это не мешает широкому взаимодействию между народным языком и языком литературным, определяющему пути дальнейшего обогащения и развития того и другого. Кроме того, Иван Яковлевич думал, наверное, и о том, что, характеризуя архаизмы, можно было бы отметить особенность, благодаря которой они в силу целого ряда общественных условий теряют свою архаичность и начинают употребляться в речи как слова, принадлежащие современной эпохе. Так было, например, в дни Великой Отечественной войны, когда вновь вернулись и приобрели гражданство такие слова, как сержант, ефрейтор, офицер, полковник, генерал, держава и многие другие.