Магия слова. Диалог о языке и языках

— Слышал я, ты и Путина своим полиглотством поразил…

— Приехал как-то в Россию президент Исландии. С подругой. В Георгиевском зале Кремля — прием у Владимира Путина. Сначала — встреча с глазу на глаз. Я — переводчик исландского президента, у Путина — свой: по протоколу положено, что на встречи такого уровня каждый приходит со своим толмачом. Но так как путинский переводчик — мой однокурсник — извинился и, доверившись мне, ушёл, то фактически это была встреча втроём. Беседа шла на английском. После того, как обсудили несколько вопросов, настало время банкета. Всё по тому же протоколу каждый глава государства должен держать речь на родном языке. И, естественно, президент островного государства говорит на исландском — гортанном языке викингов, который не менялся последнюю тысячу лет, в котором практически нет заимствований из других языков (заимствования даже запрещены конституцией). А я начинаю переводить на русский. Народ на меня косится: вот это да, чувак запросто и красиво с исландского переводит. Он говорит, а я перевожу — дословно, чётко, правильно, не поступившись ни единым словом. Затем садимся по местам. Владимир Владимирович с официальной подругой исландского президента беседуют о горных лыжах. А она сама родом из Нидерландов, голландская еврейка. С Путиным говорит по-немецки, а со мной — по-английски. И время от времени спрашивает у меня немецкие слова. Путин удивлённо оборачивается ко мне: «Вы и по-немецки можете?» — «Да, Владимир Владимирович. И не только». А фокус с переводом речи с исландского был вот в чём. Заранее заготовили профессиональный перевод со всей разметкой — где исландский президент будет делать паузы, смысловые ударения и т. д. А я просто работал диктором — красивым поставленным голосом его зачитывал. Вот такие у нас бывают маленькие хитрости.

Впрочем, с загадками общения великих мира сего сталкиваешься постоянно. Я всегда впадаю в ступор, когда слышу в новостях, что, допустим, президенты Обама и Медведев так подружились, что перешли на «ты». Обама, вроде, в знании русского не замечен, а как Медведев ухитрился по-английски перейти с «Вы» на «ты», тоже непонятно. Не иначе, переводчики решили, что пора активнее налаживать отношения между нашими странами…

Согласно законам гостеприимства

Рассказывает Дмитрий Петров:

Я лично переводил переговоры российских дипломатов с разницей в пару дней. Мы поздравили испанцев с годовщиной победы над маврами в 1492 году, а на следующий день — португальцев с годовщиной победы над испанцами в 1640-м. В зависимости от того, кто перед вами, можно сказать: "Мы с Пруссией победили Наполеона в Битве народов в 1813-м!" Или: "Мы с французами одолели Гитлера!" Всегда можно найти период истории, когда мы с вами вместе воевали против кого-нибудь ещё.

А как-то мы с группой европейских дипломатов ехали по узкой горной дороге на юге России. Вдруг автобус резко тормозит, из-за горы выскакивают всадники в папахах и начинают палить в воздух. Делегация лезет под кресла. Дверь открывается, всех просят на выход. Бледные дипломаты, дрожа, жмутся друг к другу и особенно ко мне — на месте их порешат или все-таки потребуют выкуп? И тут всадники расступаются, из-за куста выходят красны девицы с хлебом-солью, все дружно запевают удалую песню. Оказалось, местные власти решили приятно удивить гостей. И им это удалось — без помощи переводчика!

На курсах делового русского языка для английских бизнесменов:

— Неопределённый артикль «а» переводится «типа», а определённый «the» — «конкретно».

Глава 9

Свобода прежде правильности

— Давай-ка мы усвоим принципы твоей методики ускоренного обучения иностранным языкам.

— Прежде чем приступать к изучению языка, ты должен иметь определенную к этому мотивацию. Недостаточно сказать себе: эх, надо бы выучить язык, как-нибудь я этим займусь. Эффект появляется, когда учишь для чего-то. Пусть даже для собственного интереса, но это — надо. Когда возникает некая вибрация, что я хочуэтому научиться. Простейшие мотивы: путешествия, работа, торговля, экономическая необходимость…

— Или любовь. У нас в студенчестве говорили: хочешь выучить язык — влюбись в иностранку.

— Это вообще-то не мотив, а лейтмотив. А так — разные бывают мотивы. Когда я еще в институте учился, пару раз заключал пари при свидетелях, что за неделю или две овладею каким-нибудь языком на достаточном уровне, чтобы незаинтересованные лица подтвердили: да, он может поддержать беседу на разные темы, он понимает и говорит, и это можно признать.

— Спорил на деньги?

— На пиво. Которое выпивалось и мной, и проигравшими, и свидетелями. Речь шла о ящике. За венгерский язык я выиграл ящик венгерского пива. А по тем-то временам! Ты ж помнишь 70-е, когда любое не нашепиво считалось деликатесом.

— Нечего на пиво намекать: смешивать не будем. Кроме мотивации, какие еще должны быть перед твоим курсом внутренние предварительные установки?

— Определение иерархии целей. Если тебе достаточно бытового общения, чтобы, например, в путешествии говорить самому и понимать других, можно остановиться на базовом уровне. Но перепрыгнуть через него невозможно, если хочешь идти дальше. А дальше — работа с текстом, чтение. Еще дальше — специальный уровень, когда язык нужен по работе.

— Так все же: каковы основные принципы твоей системы обучения?

—  Первый принцип— компактность. То есть максимальная компрессия по срокам: в силу «медицинского» фактора, по которому — особенно для взрослых людей — паузы в обучении должны быть минимальные. Курс преподавания базового уровня языка, после которого человек начинает говорить на основные темы, обычно длится четыре дня по четыре академических часа в каждом.

Второй принцип— работа через образ. Когда я обучаю языку, то стараюсь пробудить в человеке ощущения, связанные с этим языком: это и его личный опыт, и то, что он знает из книг, кино. В общем, какие-то личные стереотипы. И у каждого они — свои. Назову те, которые упоминают чаще всего.

Учишь, скажем, итальянский — вспоминаешь фильмы Феллини, песни Челентано, Тото Кутуньо, фрески Микеланджело, вкус кьянти и пиццы, аромат капуччино, шум моря, исторические римские пейзажи — Колизей, Форум. И вот эти ощущения должны предшествовать первым словам, которые собираешься узнать и произнести.

Ассоциации, связанные с Казахстаном, казахским языком, казахами, — это у большинства знакомых с этой страной людей степь, кони, юрты, Назарбаев. Примерно в таком порядке. Некоторые еще вспоминают национальный флаг.

Образы Франции — Эйфелева башня, Париж, круассан на Елисейских полях. Звукоряд — песни Джо Дассена, Мирей Матье.

Испания. Цветовой ряд — красное, черное. Коррида, фламенко, кальвадос. Дон Кихот, Дали.

Английский — Шерлок Холмс, Биг Бен, Тауэр, двухэтажные автобусы, Шекспир, Черчилль, шляпа-котелок.

— Однажды я на себе испытал действие последнего стереотипа, который ты назвал. В 1999 году купил в Лондоне на Портобелло-маркет котелок за 35 фунтов и трость. Надел приличный костюм и в таком виде явился на Би-би-си, где проходил практику. Тамошний народ криво ухмыльнулся и обозвал меня гипертрофированным лондонцем. В самом деле, так в Великобритании давно уже никто не ходит. Однако, стоило отправиться вечером того же дня в шекспировский театр «Глобус» на «Юлия Цезаря», как меня там с визгом: «Смотрите, наконец-то мы увидели настоящего английского джентльмена!» — окружила толпа японцев. И давай на моем фоне фотографироваться!