Введение в языковедение

6) Звуковые явления изучает раздел физики–акустика. Для правильного понимания того, что из звукового континуума (беспрерывного множества) язык отбирает для организации своей знаковой системы, лингвисту нужны сведения об акустических характеристиках, связанных с высотой, силой, длительностью звука, с соотношением явлений тона и шума, с пониманием звукового спектра и явлений резонанса (см. гл. Ill – «Фонетика», § 27, 29–32).

7) Когда на смену старой лингвистике, изучавшей только памятники письменности, языковеды второй половины XIX в. выдвинули лозунг описания живых говоров и диалектов (см. гл. VII, § 89), с чем тесно было связано собирание фольклора (народного творчества: песен, сказок, былин) и изучение быта носителей того или иного языка или диалекта (жилище, утварь, одежда, орудия производства, а также верования и суеверия и т. д.), – возникла связь лингвистики с другими этническими науками. Все это объединяло лингвистическую дисциплину – диалектологию – с этнографией (народоведение). Этнографы классифицируют и интерпретируют данные археологических раскопок по типам погребения, характеру орнамента на сосудах и иных памятниках материальной культуры, что важно лингвистам при исследовании данных археологии.

8) Изучение вымерших древних языков и определение их носителей, их ареала, т. е. области их распространения, их миграций (переселений) и т. п. связывает лингвистику с археологией, наукой, изучающей историческое прошлое человеческого общества по обнаруженным при раскопках памятникам материальной культуры (жилища, места погребения, устройство населенных пунктов, орудия труда, утварь, одежда, оружие, украшения, а также и памятники письменности, например таблички с текстом законов ассирийского царя Хаммурапи, каменные плиты с иероглифическими и клинописными знаками, берестяные грамоты, найденные при раскопках древнего Новгорода и т. д.). При обнаружении недатированных памятников письменности выработанная археологами датировка находок по слоям глубины раскопок может помочь для определения времени создания данного письменного памятника, и, наоборот, датированные письменные памятники уточняют археологическую хронологию.

9) При исследовании вопроса о происхождении речи у первобытных людей, а также и для решения того, как связаны или в чем не связаны признаки языка и расы, важную роль играет антропология, наука о биологической природе человека, строении его черепа и костяка, окраске кожи, характере волосяного покрова, об отличиях человека от человекоподобных животных и т. д. Археоантропология пользуется, как и археоэтнография, данными археологии, но антропологические исследования современных людей для различных целей, например медицинских, с археологией не связаны. Через антропологию лингвистика может быть связана и с биологией, как общей, так и частной, описывающей жизнь, способности, повадки и разные стороны поведения животных.

10) Вообще историческая наука и исторические науки тесно взаимодействуют с языковедением в тех случаях, когда лингвистические данные проливают свет на те или иные события для историка и когда данные истории помогают лингвисту точнее локализовать те или иные факты в истории языка; особенно тесно связана с общей историей лексикология, так как история слов и выражений часто не раскрывается в чисто лингвистическом плане и нуждается в материале историка (ср., например, объяснение происхождения прилагательного затрапезный или глаголов подкузьмить и объегорить в русском языке, см. гл. II, § 19). Историческими условиями объясняется большое количество арабских слов в турецком, персидском, таджикском, татарском языках, что связано с арабскими завоеваниями и распространением мусульманской религии и т. д.

11) География непосредственно с языком не связана, но через историю географические факты могут оказаться и факторами лингвистическими; так, особенности горного ландшафта в Дагестане, на Памире и т. п. служат предпосылкой наличия очень малочисленных по количеству носителей языков; моря и океаны служат препятствием для языковых контактов (например, языки небольших островов Тихого океана); широкие открытые территории содействуют разобщению диалектов, а ограниченные – их сближению (см.: Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. Гл. VII. § 87). Но и географы заинтересованы в содружестве с лингвистами, особенно это ясно на почве такого прикладного дела, как картография, где все «надписи», т. е. названия физико–географических объектов (моря, реки, острова, горы, равнины) и объектов политических (названия стран, провинций, населенных пунктов), прежде всего подлежат ведению лингвистов, которые разрабатывают правила подачи и передачи географических названий на карте (см. гл. V, § 73).

12) Особо следует остановиться на взаимоотношениях языковедения и филологии. Эти связи очень древние, так как языковедение как отдельная наука вышла из недр филологии. Филология – это буквально «словолюбие», т. е. изучение всего, что связано со словом и первоначально с письменным словом, т. е. изучение письменных памятников для разных целей. До сих пор в научной номенклатуре существует цикл филологических наук, филологические факультеты, степени кандидата и доктора филологических наук, что номенклатурно «покрывает» и литературоведа, и вообще любого, изучающего биографию и жизненные данные какого–нибудь деятеля или писателя по словесным источникам, и… лингвиста, изучающего агглютинативный принцип соединения морфем в слове или различительные признаки согласных какого–нибудь живого бесписьменного языка. Эта традиционная несовместимость все более и более становится очевидной. Поэтому в настоящее время филологию часто определяют как использование письменных памятников (исторических, юридических, литературных) для нелингвистических целей. Конечно, первичная обработка любого текста должна быть в руках лингвиста, но дальше интересы историка, юриста, литературоведа и языковеда расходятся.

Для литературоведов связь с лингвистикой особо необходима и не только в текстологии или стиховедении, а потому, что вне языка не может быть литературы. Поэтому каждый литературовед должен быть в какой–то мере лингвистом, но лингвист не обязан быть литературоведом.

13) Самое сложное – это выяснить отношения лингвистики и математики. Часто повторяют мнение о том, что любая наука лишь в той степени может называться «наукой», сколько в ней есть математики. Действительно, точность (основное качество науки в отличие вообще от знания чего–либо) математики – это идеал научного знания. Но точность не исчерпывается математикой, чему свидетельствуют успехи общественных наук во второй половине XIX и в XX в., умение предсказания в лингвистике (например, применение сравнительного метода в романистике, подтвердившееся письменными памятниками вульгарной латыни, гипотезы де Соссюра, подтвердившиеся открытием хеттского языка, см. гл. VI, § 77) и многое другое, где математика не применялась.

Однако научный идеал математики как образца наук остается бесспорным.

Кроме того, в XX в. многие математики и целые математические школы сумели себя применить не только в точных науках, например в физике (что уже давно себя оправдало) и в технике, но и в гуманитарных науках, откуда возникли эконометрика (применение математических методов в экономике), математическая логика, математическая лингвистика и т. д.

О «математической лингвистике» следует поговорить особо. В XX в. возникла особая дисциплина: математическая логика, которая широко использовала лингвистические понятия синтаксиса, предложения, слова. Математическая логика – это особый раздел математики. То же самое надо сказать и о математической лингвистике, которая является не «особой лингвистикой», а лишь применением к языковым явлениям математических методов. Главным образом, это относится к речи, а не к языку, например применение теории вероятностей и математической статистики (сама же математическая статистика – не особый раздел статистики, а тоже применение математических методов к статистике).