Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн

«В Финляндии, в Польше и на берегах Волги лошади превосходно плавают и без всякого затруднения переплывают огромные водные пространства; в Африке же, в Аравии и вообще в тех местах, где существуют одни только небольшие и неглубокие речки, которые иногда в летнее время совершенно высыхают, лошади совсем не умеют плавать, и если даже немного оступятся, то обыкновенно тонут. Как бы хорошо лошадь не плавала, но если желают, чтобы она переплыла столько же быструю, сколько и широкую реку, то необходимо, по возможности, освобождать её от тяжестей и всадника. Если под рукой не имеется лодок для склада боевых припасов, то их заменяют небольшими плотами, сделанными из камыша, тростника или фашин, на которые люди складывают одежду, оружие, амуницию и т. д., и потом, привязав их с помощью верёвок к своему телу, в таком виде перетаскивают с одного берега на другой. Кавалеристы должны переправляться без всякой одежды; они должны сидеть верхом только на тех лошадях, которые более других искусны в плавании, и, наконец, управлять теми лошадьми, за хвосты которых придерживаются руками прочие всадники. Подобным образом переправляются через реки татары и поляки. При переправах вплавь никогда не следует сажать двух кавалеристов на одну плавающую лошадь» (271, с. 224).

«При переправах лошади должны плыть отдельными шеренгами в направлении, параллельном течению воды. При этом необходимо наблюдать за тем, чтобы люди смотрели не на воду, а на противоположный берег: иначе они могут быть снесены течением. Они должны держаться за гриву и управлять одной только уздечкой; а чтобы лошади во время плавания не могли путаться ногами, то поводья необходимо держать высоко и коротко» (271, с. 223).

Что касается выездки лошадей, то в разных армиях она проводилась по-разному. Пожалуй, один из самых варварских методов подготовки молодняка для службы в лёгкой кавалерии использовался в России, правда, такой способ просуществовал только до 1812 г.:

«До 1812 г. в нашей коннице для ремонтирования употреблялись нехитрые приёмы. К 1 мая полки, обыкновенно, собирались на 6-недельный кампамент, ко времени которого ремонтёрские команды гоном пригоняли из донских, крымских и украинских косяков молодых лошадей для пополнения лёгкой кавалерии. Лошади, конечно, были неподъезжанные, почти в совершенно диком состоянии и потому с весной наступало для эскадронных командиров самое горячее дело: надлежало как можно скорее ставить этих дикарей во фронт».

«Обычные приёмы выездки состояли в том, что на дикую лошадь накладывали с чрезвычайными усилиями, иногда валя её, мешки с песком, от 5 до 6 пудов весом и гоняли на корде с тяжёлым капцуном до изнеможения. Всё это проделывалось с целью поскорее усмирить дикарку. Дня через 2 её засёдлывали, переваливали через седло те же мешки и повторяли гоньбу на корде. После этого следовала окончательная выездка, которая заключалась в том, что засёдланную лошадь выводили на выгон, где смелый и самый сильный всадник, вооружившись плетью, мгновенно вспрыгивал в седло и, подняв лошади голову и не давая опомниться, начинал хлестать её плетью и пускал во весь опор полного изнурения лошади. Тогда всадник уменьшал вольт по направлению к конюшне, не переставая, однако, действовать плетью. Лошадь, потеряв последние силы и бодрость, переходила на рысь и шаг, а всадник слезал с неё не раньше, как дотащившись до конюшни. Точно та же проделка повторялась иногда и на другой день, уже при меньшем сопротивлении со стороны животного, и на этом кончался курс выездки: лошадь считалась достаточно приезженной и ставилась во фронт.

Иногда подобная приездка кончалась тем, что животное сразу разбивалось на ноги, или надрывалось и получало запал, так что в полках того времени большинство коней шло в брак… Кроме того, многие лошади носили, а некоторые опрокидывались» (180, с. 173).

При подготовке лошадей для тяжёлой кавалерии применялся другой способ выездки, более «человечный», поскольку эти кони, как правило, поступали с конских заводов и были уже частично подготовлены к строевой службе. К тому же они были слишком дороги для таких экспериментов.

Кавалерийские построения и тактика

Фундаментальные принципы кавалерийской тактики в основе своей оставались неизменными со времён античности до начала XX века, лишь глубина строя уменьшалась пропорционально степени развития огнестрельного оружия.

Поскольку во все века тяжёлая кавалерия играла первостепенную роль только в крупных сражениях (но не в рейдовой войне, изобилующей мелкими столкновениями), её количество всегда было невелико по сравнению с количеством легковооружённых всадников, которым, собственно, и выпадала основная тяжесть военной службы.

О. Горемыкин, выдающийся русский военный теоретик первой половины XIX в., определял назначение лёгкой кавалерии таким образом:

«1. Действие в сомкнутом строе, с другими войсками, или отдельно, в больших или меньших массах:

2. Прикрытие своих войск и разведывание неприятельских, а также разные мелкие действия дробными частями, или по одиночке» (184, с. 76).

Француз де-ла-Рош-Аймон очень чётко и подробно изложил порядок действия лёгких всадников во время разведывательной службы:

«Разъезды можно разделить на два рода: на действенные или наступательные, и на местные или оборонительные.

Первые, высылаемые от войска, в движении находящегося или оное предпринимающего, которому, следовательно, нужно знать расположение войск неприятельских, не должны никогда быть менее 12 или 15 человек; они должны быть в состоянии, без большой невыгоды, схватиться с разъездами неприятельскими для получения пленных».

«Вторые… высылаемые только для извещения о приближении неприятеля, не отдаляясь слишком много от цепи ведетов, должны состоять из 2 или 3 человек самых расторопных, которые, как бы храбры они не были, должны ограничиваться одним только осторожным наблюдением. Сии последние употребительны в особенности ночью.

Принимая наступательный разъезд самый слабый в 12 или 15 человек, командующий оным офицер распределяет их следующим образом:

Вперёд высылаются двое для того, чтобы в случае, когда один отъедет для донесения, другой безотлучно оставался бы впереди, не спуская глаз с того предмета, который мог заслужить донесения. На месте сии выбирают обыкновенно людей самых расторопных и доброконных; остальные же следуют в указанном порядке в 150 или 200 шагах от сих передовых, имея свой арьергард также около 100 шагов позади. Боковые едут, соображаясь с местоположением и стараясь не выпускать из виду разъезд по дороге идущего. Они наблюдают, сверх того, чтобы места непроходимые не разделяли их от оного. На ночь передовые и боковые разъезды и арьергард сближаются к команде. Сие нужно для того, чтобы неприятель не мог, пользуясь темнотой, пробраться в промежутки» (193, с. 43—45).

«Передовыми караулами называют отряды различной силы… высылаемые вперёд от авангарда или какого-либо поста. Их стараются по возможности ставить в какой-нибудь лощине или позади какого-либо предмета, могущего их закрыть от неприятеля. Сей передовой караул расставляет свои ведеты столь далеко, как благоразумие и место сие позволяют, принимая за правило, чтобы можно было слышать пистолетный выстрел, сделанный на ведетах; а если обстоятельства потребуют выставить их под ал ее, то можно в промежутки ведетов и передового караула выставить ещё извещательный пост».

«Каждый караул должен быть втрое сильнее числа отряжённых ведетов: и так, если для выставления оных потребуется 10 человек, то передовой караул должен состоять из 30; сверх того ещё прибавляется несколько человек ефрейторов и для посылок».

«Пикетами называются отряды, служащие подкреплением для передовых караулов. Они выставляются различной силы перед деревнями на главных пересечениях дорог, в особенности перед отдельными постами, расположенными между передовыми и авангардом» (193, с. 108—111).

Кроме патрульной службы, лёгкая кавалерия могла совершать самостоятельные рейды вглубь расположения противника. Кони легковооружённых, менее прихотливые, чем кирасирские (конногренадерские, карабинерские), выросшие в табунах на подножном корму, намного легче переносили нагрузки и бескормицу.